– Мы уже поняли, красивая, – поторопил Виктор. – А дальше что???

– А дальше – перец чёрный молотый. Она как-то умудрилась высыпать его из перечницы себе в руки. Я развернул её к себе лицом, усадил на стол, успел ножки раздвинуть.. Ещё подумал, что это она такая послушная вдруг стала?

– А если бы она ножом полоснула? Как ты мог неизвестно кого с улицы к себе притащить???

– Я думал, что она одна из девок Феликса. Которые по его клубам шастают. Он как раз вчера говорил о них и показывал на Соню. Вообще, всё случайно получилось…

– Энивэй. Чё дальше-то?

– Прижала ладошки мне к глазам. Оттолкнула и бежать. Думала, насиловать буду, что ли? Короче, прочихался я только минут через десять. Хорошо еще, зажмуриться успел. Иначе роговицу всю бы сжёг.

– Ну, теперь найти её и трахнуть – дело чести, – подытожил Вик.

Слышу, как Максим расхаживает по комнате. Потом снимает с моего лица подсохшие чайные пакетики и шлёпает новые.

– Нужно Завойчинскому набрать. Он в стране сейчас, кто-нибудь в курсе?

– Нет, сперва Феликсу. Пусть подтвердит, что она не одна из его б***дей.

– Фельке я уже написал. Толстопуз мчится сюда.

– Нужно срочно её найти. Она же может растрепать!

– Подожди, а зачем ты её обозвал опять?

– Случайно вышло. Меня от неё повело конкретно. Я плохо соображал. Подумал, что будь она б**дью, я отдал бы за ночь с ней пару сотен тысяч деревянных не задумываясь. Но потом был перец. Видимо, я сказал всё это вслух.

– Значит, не шлюха она, парни.

– И девственность как-то не вяжется.

– Хмм, это девки сейчас восстанавливают запросто. Не показатель. А вот нежелание дать за большие деньги – очень жирный намёк на её порядочность.

– Порядочность, ага. О корпоративном шпионаже никто не слышал, что ли? Может, Софья Павловна твоя – в сто раз опаснее болтливой проститутки враг!

– Короче, ищем её. Выясняем, кто такая. Зачем мы сейчас гадать будем?

Слушаю их спор и шестым чувством понимаю – неспроста Софья так драпанула. Испугалась, что он опять сделает больно? Вроде не дура и понимает, что от этого еще никто не умирал. Наверное.

Но обижаться, что едва знакомый мужик, которому по глупости отдалась, как-то там тебя обозвал… Странно очень.

Слышу звонок снизу. Макс идёт встречать гостя.

– Кто это его так? – интересуется Феликс, заглядывая в гостиную.

– Девушке не понравился секс, – отвечает Виктор.

– Кто посмел?! Где мерзавка?

– У тебя хотели спросить как раз.

– А я при чём?

Снимаю компрессы, сажусь и вытираю полотенцем лицо. Жжёт. Это точно не кайенский перец был?

– Ну и рожа у тебя…

Подхожу к зеркалу и любуюсь. Рожа, действительно, красная. Особенно вокруг глаз и на щеках заметно.

– Фель. Ты мне вчера показывал на девчонок и говорил про Валентина твоего, помнишь? Так вот, Софья – одна из этих его студенток.

– Правда? Ну опиши её, я у Вальки спрошу сейчас, как её найти.

– Мы же решили, что не шлюха она!

– Но проверить надо. И записи с камер.

– Она сказала, что работает у Завойчинского. Дождёмся, когда рабочий день начнется, и поищем её там.

– Давайте поедем пожрём куда-нибудь? Вытащили меня, позавтракать даже не успел, – жалуется Феликс. – Жалко, мой бар еще закрыт.

– Можно в ближайший торговый центр, там есть пара приличных ресторанчиков. Маски наденем. и никто не узнает.

На том и порешили.

Софья

До квартиры – съёмной двушки, которую мы занимаем с подругами вчетвером, я добралась без происшествий.

Выбежала от Миллера, села в такси и через пятнадцать минут уже была возле проклятого бара. Отдышаться смогла, только оказавшись в родной букашке. Включила обогрев и какое-то время неподвижно просидела, облокотившись о руль.

Домой явилась около трёх утра. Надеялась никого не разбудить, но не тут то было. Лёлик, с которой мы делили комнату, увидела пятна крови на моей, то есть миллеровской, белой футболке даже в тусклом свете ночника. И подняла шум.

Разом проснулись все, и соседи, наверное, тоже.

Коротенько рассказав девочкам о своих приключениях, я юркнула в ванну и заперлась на замок. Думала, они разойдутся по кроватям.

Ага, как же.

– Сонечка, нельзя такое прощать! – орёт под дверью Чувакова.

– Оставить изувера без яиц – дело чести! – вторит ей Сиволапова.

– А я считаю, это судьба, – мечтательно протягивает Лёлик. – Судьбоносная встреча… романтическая ночь…

– Ты с дубу рухнула, Лёль?! – Ирка так возмущена, что со всей дури бухает кулаком в дверь ванной. – Он её изнасиловал, она ему перца в глаза сыпанула! Где тут романтика?!

– Никто меня не насиловал! Просто я передумала в процессе. А он не захотел останавливаться. Вот и …

– Когда женщина просит остановиться, а мужчина её просьбу игнорирует – это и есть изнасилование, чтоб ты знала.

Ольга – единственная, кто в курсе моей тайной влюблённости в шефа. Остальным об этом лучше не знать.

Домываюсь, наматываю на голову полотенце и выхожу. Девочки стоят полукругом в коридоре, поджидая меня.

Иду мимо них на кухню, ставлю чайник на плиту. Достаю батон и сыр из холодильника.

– Сонь, и что теперь? Он тебя уволит, за то что ты его так?

– Он меня уволит, потому что считает проституткой. Я думала, он просто издевается. А когда спустилась, на кухонном столе лежал конверт с моим именем. В нём была приличная сумма.

– И во сколько он тебя оценил?

– Не знаю, не стала считать.

– Эх, Соня… Немного до диплома не дотянула. Теперь новую работу искать…

Лёля наливает кипятка в четыре кружки. В каждую опускает чайный пакетик.

– Но и это еще не всё. Он называл меня аферисткой и говорил о какой-то подставе.

– Миллер, если злопамятный, может и по статье уволить?

– Запросто, – подтверждаю. – Зачем ему под боком держать напоминание о такой ночке? Которое, к тому же, может всем остальным сотрудникам растрепать, как Великий и Ужасный проводит свой досуг.

Рассаживаемся за овальным столом.

Нужно быстренько уволиться самой. Понятно, что две недели заставят отрабатывать. Но я за это время смогу что-то себе подыскать. Главное – не попасться ему на глаза.

– Две недели? По статье обычно увольняют одним днём, – вздыхает Наташка.

– Марк еще не знает, что я работаю в Миллер&Вайс. Я наврала ему, что мой шеф – Завойчинский. Если захочет найти меня, чтобы заткнуть мне рот, пойдёт туда сперва. Может, решит, что я во всём врала, и не станет дальше искать?

– Угораздило ж тебя! Нажить такого врага, как Марк Миллер! – ругается Ирка.

– Ладно, Сонечка, – перебивает её Лёлик. – С глаз долой – из сердца вон. Уволишься и забудешь его. Нехорошо, конечно, вышло…

Забуду, как же…

Может, если не вмазала бы я ему кулаком и не сыпанула перца, у нас могло бы что-то получиться?

Вот же характер! Чуть какая угроза, сразу иду в атаку!

Папа мечтает породниться с кем-нибудь из своих друзей-военных, выдав меня замуж за приличного, в его понимании, мужчину – офицера. Думает, что только такому будет под силу обуздать мой буйный нрав.

В девятнадцать. после очередных смотрин, я взбрыкнула и съехала из отчего дома сперва в общагу. Потом, начав зарабатывать, в съёмную квартиру.

Но поползновения родителя на мою свободу с этим не прекратились.

– Детка, ты и месяца на работе не продержишься! Нагрубишь кому-нибудь, и прости-прощай. Никто твой характерец терпеть не станет. Это тебе не военный городок, где папа – начальник.

Но я всё это время умудрялась держать свой гонор глубоко-глубоко внутри. Быть надёжным, исполнительным работником. Тише воды, ниже травы.

Всё ради мечты стать дипломированным юристом и построить успешную карьеру в крупной компании вроде Миллер&Вайс.

Теперь цель придётся скорректировать. И о своём прекрасном, но распускающем руки принце – забыть. Если не на всегда, то очень надолго. Пока Марк снова меня не спровоцировал, и я не нанесла ему никаких серьёзных увечий.