Дерек

– Командир!

– Здравствуй Дерек. Как отпуск? – слышится поставленный голос высшего по рангу.

– В норме. – неприятные воспоминания ещё свежи, но получается абстрагироваться.

– Дело есть. Нужна твоя помощь. – не помню, чтобы старший офицер так разговаривал за все время моей службы в ВМС.

– Слушаю.

– Одному важному человеку нужен телохранитель. Отличная возможность разбавить ожидание до возвращения. Плюсуй к этому неплохие деньги.

– Сэр…это не совсем та деятельность, которая может быть мне интересна. – даже не нужно времени думать, ходить прихвостнем за зазнавшейся шишкой точно не входило в мои планы, даже несмотря на то, что возвращение в ряды «морских котиков» мне пока не грозит.

– Дерек. Ты отличный боец, и я сам бы хотел видеть тебя в строю. Этот человек мой знакомый, я бы не стал спрашивать, если бы ситуация не выходила из-под контроля.

– Со всем уважением, но Лиам больше подойдёт для этой функции.

– Лиам ещё не готов к работе. – туманно заявляет офицер Уотсон.

– У меня есть время подумать? – отсрочить свой отказ, так будет вернее сказать.

– Я пришлю тебе информацию. Изучи, а потом решай.

– Есть сэр. – гуляя желваками по лицу отвечаю, хоть и понимаю, что он уже все решил.

– На связи.

Пытаюсь сконцентрировать мысли обратно к холодильнику от которого меня оторвал старший. Любопытство никогда не было чертой моего характера, но если уж так впрягается человек, которому на все плевать, пахнет жареным.

Только усевшись за стол приходит уведомление о поступившем файле. Плюс того, что хоть я временно выбыл, все примочки «котиков» все равно со мной, несмотря на травму. Вот и сейчас смотрю на зашифрованный аппарат, на который поступил пресловутый заказ.

«Билл Кауфман, 54 года, владелец сети отелей, своя империя по строительству.

Семейное положение: женат.

Супруга: Эделин Кауфман (ранее Макконли, сенатор Дэвид Макконли отец), домохозяйка.

Дети: есть, двойня.

Эрика Кауфман 25 лет, шоу-бизнес, Манхеттен.

Кайл Кауфман было бы 25 лет, умер несколько лет назад, причина смерти неизвестна.»

Бегло изучаю множество файлов, ничто из этого внимание не цепляет. Скучная работа после всего того, что приходилось делать и пережить. Что бы это ни было, это война между двумя акулами бизнеса, а я слишком далёк от всей этой мишуры. К тому же помимо анализа местности, наблюдения, я привык разрабатывать стратегию, планировать тактику. Здесь же тупая необходимость в беспрерывном контроле вокруг и никакой смысловой нагрузки. Не для этого, я пережил адскую неделю, Ирак и чёртову дюжину плохих парней, устраняя их.

Хватает часа для того, чтобы я понял, что не изменю решение о чем и сообщаю Уотсону. Но этот прожженный служивец знает на какие болевые давить. Сжимая челюсть до хруста от манипуляций принимаю предложение о работе. Его хитрый ход связан с ускорением моей комиссии. Встреча назначена на завтра в элитном особняке Кауфман. Вновь сажусь за ту информацию, которую прислал командир. Теперь уже с тщательностью просматривая файлы и фото. Билл Кауфман не выделяется ничем среди бывалых бизнесменов, превосходство и надменность читаются сквозь бумагу. Эделин Кауфман типичная светская леди, выращенная в тепличных условиях богатой семьи и вышедшая замуж за не менее богатого мужчину. Что действительно вызывает интерес, так то, что есть некие пятна во всей этой истории. Кайл Кауфман из них самое большое пятно. Нет сведений о смерти, нет сведений о том, как это произошло. Ничего из истории его жизни. Это вызывает определенные догадки, которые пока я оставлю в своей голове. Бизнес семьи тоже выглядит до безупречности идеальным, но зная, какие дела проворачивают владельцы империй в то время, когда их никто не видит. Не удивлюсь, что и этот старик из этой серии. Однако, моя задача не копать, а защитить, правда, вопрос от кого. И последняя, кто дерзко смотрит на меня с фотографии. Эрика Кауфман, темноволосая девушка, стоящая на сцене какого-то концертного зала в вызывающем наряде. Фигура стройная и подтянутая, яркий макияж, все в традициях шоу. Слишком откровенно, слишком ярко, и слишком искусственно. Именно таких девушек, как мисс Кауфман, такие как я, в отгулах имеют в разных позах, пытаясь насытиться за все то время отсутствия секса на операциях. Разглядываю эффектные кадры с Виком Харт, очевидно, тем, кто расслабляет малышку Кауфман. И тут чересчур лощеный мальчик, пытающийся показать свою страсть глазами. Невольно эта картина смешит, потому как вся эта миссия кажется мне фарсом. Да, Райт, как ты из элитного офицера стал обычным тупым бодигардом.

Эрика

Не понимаю, ради чего отец дёрнул меня с совместной съемки с Виком. Но отказать ему в нашей семье подобно оскорблению его чести. Дом родителей всегда был для меня неким затерянным миром. Верхний Ист Сайд, между Мэдисон и Пятой авеню осталась эффектная шестиэтажная средневековая постройка. Вхожу, пытаясь отогнать раздражение. Здесь, как и всегда, интерьер обставлен по последним тенденциям, все блестит, благодаря прислуге. Сколько себя помню, мама уделяла внимание каждой детали в обстановке комнат. Возможно, так она себя успокаивает, потому как, кроме этого из ее деятельности больше нет ничего. Каждая комната, холл, лестницы проходят осмотр ее придирчивым взглядом, и если хоть какой-нибудь акцент устарел, незамедлительно проводится замена. Нередко за этим следует фактически полная смена дизайна, а соответственно, цветов, мебели и прочего. Сейчас холл выполнен в светлых оттенках, отливая глянцевыми мраморными поверхностями стен и пола. Люстра ручной работы, как гласила афиша, ярко освещает пространство, добавляя и без того светлой обстановке, блеска. Убранство каждого этажа выдержано в одном стиле, однако, цветовые решения из комнаты в комнату отличаются. Я появляюсь здесь редко и вероятнее всего дизайн уже несколько раз менялся. Но кабинет отца, как сейчас помню, всегда был мало освещенным местом, с большим количеством красной кожи в виде мебельного гарнитура и темного дерева, в виде стола, стеллажей и пола в помещении. Гостиные, как правило, раньше веяли уютом, благодаря каминам и множеству декора, стены в мягких пастельных оливковых и бежевых тонах. Кухня невероятно большая для нашей семьи, но была, действительно, функциональна и красива. Серо-голубой цвет гарнитура перекликался с розовым мрамором столешницы и такими же стенами, плавно переходящими в гостиную. Главная спальня дома была отделана терракотовым паркетом и стенами в тон, разбавляла обилие цвета лишь кристально белая мебель и кровать. Гостевые спальни отличались лишь оттенками, в остальном же были одинаковыми. Серый, бежевый, пыльно голубой, легкий желтый все было до безобразия нежным и чаще нетронутым. Ведь такое количество гостевых комнат, учитывая практически полное отсутствие родственников, кроме сестры по маминой линии, так и не пригодилось. Моя комната некогда была самой детской в этом доме. Все оттенки розового от нежного до ярко кричащей фуксии пестрили и отдавались на мамином лице неприятием. Сейчас здесь десять комнат, без учета мест обитания прислуги, и одной, которая умело замурована фальшь стеной. Это решение до сих пор во мне вызывает отторжение к собственной семье, но я стараюсь не поднимать и не обсуждать его. Та комната была самой темной в доме. Темные оттенки синего, лишь светло-серые пятна меблировки выбивались из общей картины. Но несмотря на это, для меня это была самая любимая комната в доме.

Поднимаюсь на второй этаж, предварительно узнав у прислуги, где сбор.

– Всем привет. – стараюсь звучать не натянуто.

– Эрика, милая. Как ты? – встает мама с присущей ей аристократичностью и сдержанностью.