– Тебе на коня, на коня надо, Екатерина Дмитриевна, – настоятельно советовал Миха. – С коня падать – земля близко. А с неба… Зачем огорчать родных и друзей?
– Чего мы на военные вопросы переключились? – спросил Тенгин. – Скажите лучше, друзья, куда кто думает ехать отдыхать? Может, и совпадут наши маршруты.
Быстро поднялся Виталий Лиханов.
– Выдвигаю идею совместного летнего отдыха. Лёна, а недельки на две смогла бы ты поехать к нам на Волгу? У меня там тетка – председатель колхоза. И памятники есть исторические. Чистый кислород и все прелести сельской жизни.
– Так если смотреть памятники, то лучше в Ленинграде, – предложил Андрей Млынов. – И к тому же там наш Эрмитаж получше Лувра. Вечером сел в поезд, а утром там.
– Ой, мальчики, до чего же все заманчиво, – сказала Лёна. – И на Волгу давно мечтала попасть, и в Ленинград, а на Кавказ, к морю, и подавно хотелось бы.
Снова вмешался Миха:
– Пока не дошло до дуэли и все еще во власти президента, спор решим честно, по-рыцарски. – Он позвал Марину с чуть припухшими от слез веками. – Ты будешь нам судьбою посланная Фемида. Сделай три свернутых одинаковых бумажных кулончика. На каждом римские цифры: один, два, три. Поглядим, чье предложение займет какое место.
Владлен смотрел на товарищей и чему-то хитровато улыбался. У него возник смелый план взять верх над предложениями друзей.
Андрею Млынову выпал первый номер, Виталию Лиханову – второй, и он упросил Лёну и Андрея не тратить больше двух недель на поездку в Ленинград, чтобы ей успеть побыть на Волге до начала жары.
Миха чуть приуныл, задумался. Потом сказал:
– Судьба обернулась ко мне злодейкой. Приглашать Лёну в такую жарищу на Кавказ не могу, не смею… Придется подождать до следующего года.
2
Лёна проводила бывших товарищей по школе до автобусной остановки, находящейся неподалеку от дома.
Подошел автобус. Полонский помахал рукой садившимся товарищам и остался. До дома Лёны они шли молча. Первым заговорил Владлен:
– Лёна, я не оправдываюсь, но пойми, никак не мог… У меня было важное задание. От самого начальника училища – полковника. Пока не могу тебе о нем ничего сказать. Понимаешь?
Лёна молча кивнула головой. Он сжал тонкие пальцы ее рук.
– Между прочим, полковник предлагает мне идти к нему адъютантом…
– И что ты?
– Думаю… Но, между нами, откажусь. Надо покомандовать… Тут и рост, и выдвижение, а адъютант – исполнитель чужой воли. И потом, Лёна, хотелось бы поближе к опасности. Мечтаю на Запад…
Она смотрела ему в глаза и молча кивала головой.
– Нет, ты не думай, дружить мы будем по-прежнему. Тебе же надо закончить консерваторию, а мне обвыкнуть на новом месте службы.
Скажи ей Владлен, она не задумываясь бы бросила и консерваторию, и Москву, и все на свете и с ним бы уехала куда угодно.
– Да, взбалмошная Катерина. Хвалилась мне, как съездила на практику в Астрахань и Лановой покорил ее на танцах. Он такой увалень, смотри, а?.. Молчит как рыба, но тут преуспел.
Лёна после начала такого разговора загрустила. У нее появилось желание поскорее уйти. И странно, ждала с таким нетерпением, обиделась смертельно, что опоздал, потом как будто все улеглось…
– Лёнок, ты что задумалась, как на уроке алгебры? – Ей очень трудно давался этот предмет, и Владлен нередко выручал ее в школе.
– Так просто…
– Лёна, у меня задумка… Я хочу сказать…
– Что? «Неужели… любит?!»
– Ты, Лёнок, можешь устроить такое… Сюрприз! Все ахнут от неожиданности…
«Что он надумал? Сделать мне предложение?..» Она почувствовала, как сдавило грудь, голова закружилась… С ней случалось это всегда, когда сильно волновалась.
– Какой, кому сюрприз? – спросила она тихим, не подчиняющимся ей голосом.
– Андрею и Виталию… Да и Михе тоже. Слушай, мне обещал начальник училища – полковник на недельку отпуск. Ну, как поощрение, что ли… Давай поедем к отцу в Киев? Он там возглавляет труппу на гастролях. Папан у меня веселый человек. Познакомит тебя с известными артистами. У него там друзья, будем ездить с тобой на машине. Я и сам немного водить умею… Ну как? А?
Все было неожиданным, заманчивым… Но вдруг уехать от товарищей, с которыми ее связывала долголетняя дружба? Она не могла на это решиться.
Лёна вздрогнула, как от озноба, умоляюще посмотрела Владлену в глаза, будто в чем-то провинилась перед ним.
– Нет, Владлен, я не могу так. Я дала им слово. И потом они и твои же друзья…
– Ну давай устроим просто шутки ради? Как сказал великий Суворов: «Удивить – победить». Сюрприз должен же быть всегда неожиданностью. Ну скажи, чего ты особенного увидишь с Андреем? Он отличный парень. Но как увлекся рисованием, каким-то фанатиком стал. Вот и будет таскать тебя по мастерским, знакомить с братьями-художниками.
– Я давно, Владлен, мечтала о Ленинграде… Ну и о Киеве, конечно.
– Вот и поедем. А в Ленинград поедешь на следующий год. Ты что думаешь, Киев хуже? И против Виталия я ничего не имею. Но согласись, чудаковатый он какой-то. Напускает какого-то исторического тумана. Какие он собирается показать тебе памятники на Волге? Миха, наш прекрасный поэт, почитатель древних греческих и римских мифов и страстный пропагандист Пушкина, надоедлив бывает до чертиков. Понимаю, тебе приятно, что он посвящает тебе стихи… Но кто, скажи, не пишет в наши годы, в наш век стихов? Подумаешь, удивил. Ну как? Едем, Лёна?..
Лёна раздумывала, но потом твердо сказала:
– Нет, не могу, Владлен. Пойми… – Она как-то клятвенно приложила руку к груди.
– Ну, как хочешь. Надумаешь – звони, – сказал он с явной обидой в голосе. – Мне казалось, ты меня уважаешь.
…Дома ее встретила Катя и обняла.
– Ну, сестричка, и кавалер у тебя… Преподнес подарок невесте! Кто-то выбросил сирень, а он принес.
– Не будем, Катюша. Очень устала я, как никогда. Давай спать…
Заснула Лёна только перед рассветом. Болела голова от раздумий: как ей поступить? Не так-то легко отказывать тому, кого любишь…
И утром, ни свет ни заря, заспанная, не умывшаяся, поехала звонить на Центральный телеграф на Кировской.
* * *
– Владлен? – Голос ее дрожал и не слушался. Он осел, будто после выпитой холодной воды, и в нем появилась хрипотца.
– Ты, Лёна?
– Да, я. – Зубы ее вдруг застучали, и она сжала трубку, побоялась, что выпустит ее из рук.
– Значит, едем, Лёнок? – услышала она обрадованный, такой дорогой ей голос. – Едем! Я как знал, что ты им откажешь. Позвонил вчера Андрею и сказал ему, что ты решила ехать в Киев.
– Ты сказал ему, что едем с тобой в Киев?
– Он не спрашивал. Зачем ему знать наши тайны?
– Я не еду! – сказала Лёна.
В трубке послышались непродолжительные гудки.
– Лёна, Лёна! «Кто-то, видно, перебил нас, – подумал он, – ничего, еще позвонит. Теперь поедет. Надо собираться, получить разрешение на отпуск у полковника и заказать телефонный разговор с отцом…»
Глава вторая
1
Ну вот, наконец-то остались позади почти недельные сборы и хлопоты, волнения и неуверенность. А правильно ли она поступает по отношению к Владлену? Лёна, даже не веря всему случившемуся, мчится в поезде «Северная Пальмира», в одном купе с Андреем Млыновым…
Она сидит притихшая и отрешенная, смотрит в окно, хотя, кроме гранатовых огоньков на разъездах да мелькающих изредка оранжевых окон в железнодорожных будках или редких освещенных станций, сейчас ничего не увидишь.
Лёна размышляет, и ей приятно, что Владлен приехал первым к ней домой, ни слова о неприятном разговоре по телефону… И впервые – с двумя большими букетами роз, темно-бордовых и белых. Миха и Виталий шутили: «Глядите, а вот и наш щедрый садовник». Розы едва вместились в цинковое ведерко проводников. Они стояли на столике, наполняя купе пьяняще-сладковатым запахом. От него у Лёны кружится голова.
