– Последние месяцы осведомители Фронды, внедренные в Новую Испанию, хором сообщали о возросшей активности в королевских шахтах Мексики, – прошептала женщина. – Значит, старатели искали этот алмаз…

– Вы что-то знаете о его природе?

Женщина покачала головой:

– Нет. Но это то, что придает твоей миссии жизненную важность. Можешь рассчитывать на нашу поддержку. И на наши деньги. Шестьдесят тысяч золотом: эта общая сумма добычи, которой владеет Фронда Мартиники, Гваделупы и Кровавого Доминго. Мы можем обратиться к кассе, если придется, чтобы подкупить Бледного Фебюса, но, если твоих аргументов и твоего шарма будет достаточно, эти деньги найдут иное применение, будь уверена. В этих средствах нуждаются многочисленные герильи[71] на островах и на континенте.

– Обещаю сделать все, что в моих силах.

– Отлично. Я вижу перед собой храбрую воительницу, которую разглядел Раймон де Монфокон.

Сердце защемило от тоски. Темная галерея внезапно напомнила подземелье Гранд Экюри, где я оставила де Монфокона, Наоко и Орфео – мою семью по зову сердца.

– Вы с ним знакомы?

– Никогда не встречала, так как океан разделяет нас, но агенты Фронды научились взаимодействовать, даже не зная друг друга. Де Монфокон – один из самых блестящих командующих, и несколько раз мы проводили трансатлантические операции вместе. Например, экстрадицию некоего Пьеро в Америку прошлой зимой.

Упоминание о парнишке, уцелевшем при Дворе Чудес, чрезвычайно взволновало меня. Пьеро здесь! Фронда действительно приняла юного провидца под свое крыло. Ощущение, что я хожу по тем же тропкам, что и он, согрело мне сердце.

– Где Пьеро сейчас? – спросила я.

– Где-то на просторах Американского континента. Предпочитаю не говорить, где именно, ради безопасности его и Фронды. Даже веря всем сердцем в успех твоей миссии, не исключаю вероятности того, что ты можешь попасть в руки врагов. А под пытками – меньше знаешь, меньше скажешь. Что касается Раймона де Монфокона, не старайся связаться с ним, мы сами будем держать его в курсе о ходе твоей миссии. В любом случае к тому времени, когда он получит наши сообщения, месса уже будет отслужена. Клеант предупредил, что этой ночью ты встречаешься с Бледным Фебюсом.

С этими словами командующая протянула руку:

– Фронда благодарит тебя, Жанна Фруаделак.

– Встретимся ли мы когда-нибудь снова, мадам?

– Если вернешься на Мартинику, то сможешь связаться со мной: достаточно на главном рынке настойчиво попросить порошок шафрана. Мои люди проведут тебя ко мне.

Я пылко сжала длинные тонкие пальцы командующей. Она ответила пожатием более крепким.

– Твоя рука… – прошептала она.

– Да? Что случилось?

– Она ледяная.

Зефирина выпустила мои пальцы, в свете факела ее лицо выглядело озадаченным.

– Без сомнения, это Глоток Короля, что течет в моих венах, – предположила я. – Я пригубила кровь тирана, чтобы подняться на ту ступень, где нахожусь сегодня. Такова цена, которую пришлось заплатить.

Женщина покачала головой:

– Нет, дело не в этом или не только в этом. Тьма не просто в тебе: она еще и над тобой, как черное облако. Я ее чувствую.

Затхлый воздух галереи, пропитанный плесенью, внезапно начал душить. Пламя факелов потускнело, словно его накрыла невидимая вуаль, о которой упомянула мартиниканка.

– Вы чувствуете Тьму, что это значит?

– Я обладаю даром ясновидения, – пояснила женщина. Блестящие глаза цвета слоновой кости выделялись на ее темной обсидиановой коже. – Это семейный дар. Он помог мне избежать не одну ловушку. – Зефирина повернулась к одному из своих людей: – Эварист, карты, пожалуйста.

Лейтенант протянул колоду карт с золотыми арабесками[72] на черных рубашках. В каком-то невероятном калейдоскопе почудилось, что я вернулась в прошлое и снова брожу среди могил кладбища Невинных в Париже.

– Эти карты… Это… Запретное Таро!

– Ты их уже видела?

– Да, но на другой стороне Атлантики, в руках старца, который называл себя Оком Невинных. Как эти карты попали сюда?

– Существует несколько видов Запретного Таро, тщательно оберегаемого от вездесущего Факультета, который хотел бы их уничтожить. Эти передаются в моей семье из поколения в поколение, от матери к дочери, таким же образом, что и дар, о котором я говорила. Давай присядем и посмотрим, что нам скажут арканы.

Без лишних слов женщина одолжила факел у лейтенанта. Привыкшая обустраиваться в самых некомфортных условиях, она запросто опустилась на каменистую землю. И все равно ее осанка оставалась грациозной, ноги элегантно подобранными под широкими складками креольского платья.

Я села рядом. Зефирина разложила карты.

– У нас нет времени на длинный прогноз: с наступлением ночи тебе надо вернуться на корабль. Расклад «Компас» покажет более четкую картину: позволит разглядеть возможности и невидимые угрозы. Выбери пять карт.

Малейшего вздоха не было слышно в глухой шахте. Момент был настолько торжественным, что я задержала дыхание. В прошлом мне довелось испытать на себе удивительную проницательность Запретного Таро. Доверившись инстинкту, я дрожащей рукой указала на пять карт.

Зефирина взяла их, одну положила в центр, а остальные разложила вокруг в форме креста.

– Эта карта представляет тебя, здесь и сейчас, – объяснила женщина, указывая на центральную карту. – Остальные четыре по подобию стрелок компаса символизируют главные силы вокруг тебя. Слева – Прошлое, которое действует на тебя сегодня; справа – Будущее, оказывает давление на твое настоящее; вверху – влияние осознанного на тебя; снизу – влияние тайного, которое стремится изменить твою судьбу без твоего ведома.

Кончиками пальцев она перевернула центральную карту.

Я не смогла сдержать вздоха испуга. Аркан изображал темный силуэт в капюшоне, когтистые лапы держали ниточки двух жалких марионеток. Золотые, наполовину стертые от времени буквы, блеснули: Тьма.

– Я была права, – глухим голосом произнесла Зефирина. – Тьма окутала тебя.

– Что это значит? Как рассеять ее?

Я сгорала от желания рассказать о жутких кошмарах, преследовавших меня в последнее время. Возможно, они были вызваны облаком Тьмы, которое, по мнению мартиниканки, окружало меня. Но я промолчала, потому что пришлось бы признаться: дурман стал незаменим, чтобы найти покой по ночам.

Голос Зефирины ледяным эхом вторил моим мыслям:

– В раскладах Тьма символизирует связи, которые нам мешают, нас связывают и ограничивают. Импульсы, которые управляют нами. Зависимости, чьими жертвами мы становимся. Ты понимаешь, о чем может идти речь?

– Пока не очень хорошо.

Я отвела глаза. Шарики не одурманивали меня так, как когда-то Поппи. Уверена, что смогу в любой момент, когда захочу, бросить их. И командующей не обязательно знать, чем временно я помогала себе.

– Тьма также может стать отражением наших демонов, – продолжала настаивать женщина. – Постыдные вещи, которые мы подавляем, скрываем. Та часть зла, которая, если ее не вырвать с корнем, разъест нас изнутри, как раковая опухоль.

Все больше и больше становилось не по себе. Часть злого… во мне? Но было одно воспоминание, которое я действительно старалась забыть: встреча с парижскими упырями в слизком чреве столицы. Когда мерзость собралась сожрать меня, я неожиданно для себя поняла их рычание: они говорили со мной. Каким же образом я сумела расшифровать его? До сих пор у меня не было ответа, как и желания думать об этом.

– Ваши пояснения мне ни о чем не говорят, мадам, – притворилась я. – Не желая каламбурить, признаюсь, что карта Тьма погружает меня в совершенную темноту.

– Хм… Посмотрим, что скажут другие арканы.

Зефирина перевернула карту слева, ту, что обозначала Прошлое. Скелет с косой. Затхлый воздух подвала начал душить меня.