— Кто ты? — спросила Кью, прижимаясь плечом к плечу брата и медленно прячась за его телом.

— Новенький? — предположил Ар, обратив внимание и на мою наготу, и на топорщащийся стручок.

Я скрестил ноги — защитная реакция. Похоже, правила игры поменялись. Забегая вперед, скажу: в течение тех двух недель, что я там прожил, они менялись очень часто, с завидной регулярностью.

— Я же И, вы чего? Я прибыл, — «почему прибыл, а не пришел или не появился?» — вчера. Забыли что ли?

— Вчера? — выглядывая из-за спины Ара, переспросила Кью. — Это когда?

— Вчера утром, — ответил я, думая о процедурах, вероятнее всего, стирающих память. Или о таблетках, которые им выдают на тех самых процедурах, с тем же самым эффектом.

— Чем докажешь? — даже для человека, у которого из памяти осталась только мышечная между ног, Ар задал совершенно глупый вопрос.

— В холодильнике полно еды, — так же глупо ответил я. Мой ответ удовлетворил обоих.

— Так и есть, — кивнула Кью. — Он всегда полон.

— Так ты, значит, И? — Ар осторожно проскользил по полу и протянул руку. Я пожал ее. — Я — Ти. А это моя сестра Эс. Будем знакомы.

— Ты чертовски напугал меня, паренек, — приближаясь, произнесла Эс, она же эксКью. — Даже не напугал — ввел в ступор. Или… Ты не стремный, И, и мы рады тебя видеть. Так ведь, Ти? — Ти кивнул, не сводя с меня глаз. — Просто, когда мы уходили, на твоем месте сидела Тильда, женщ…, бабушка лет семидесяти, с седыми волосами и обвисшими… Куда она подевалась? Ты не видел ее?

«Эс, Ти, Тильда… Где Ар? Где Кью? Где я?»

— Бабушка? — Я по уши повяз в загадках той местности. «Эс, Ти, Тильда…»

— Наверное, ей помогли сеансы, — предположил Ти, бывший Ар, подходя к холодильнику. Он достал из него кусок черного хлеба, печеночный паштет в тюбике и банку брусничного соуса. Посмотрел на меня, на Кью… то есть на Эс. — Кушать хотите? Лично я голоден аки проклятый.

Мы не отказались.

Ти положил на стол три куска хлеба, намазал паштет и полил соусом. Было очень вкусно.

День прошел, как и предыдущий. После скудного на вид, но плотного завтрака Эс и Ти отправились на улицу заниматься гимнастикой, но дали этому другое название — постсеансная профилактика. А во время завтрака — к бутерброду из черного хлеба, паштета и соуса добавилась коробка орехового молока с «БЕЗ МОЛОКА», «БЕЗ ГМО», «БЕЗ САХАРА» на лицевой стороне — я узнал о них новую информацию. Так же, как Кью и Ар, они попали в ребхаус — так они называли то место — не от хорошей, а для хорошей жизни.

От родителей им достался дряхлый дом в дряхлой деревеньке, в ста километрах от Кирова, а в придачу к нему — куча долгов, также перешедших по наследству. Им, на тот момент пятнадцатилетним брату и сестре, ничего не оставалось, кроме как днем и ночью трудиться в поле, чтобы ежемесячно покрывать тысячную часть взятого в банке кредита их покончившими с собой родителями. Те надеялись, что страхование жизни покроет все расходы и оставит неплохой такой капитал для безбедной жизни их детишек, да только просчитались: суицид не считался страховым случаем. Вот уж неловкая ситуация.

В две тысячи тринадцатом в Жеребцах, деревне, где они жили, появилась мобильная связь. Эс и Ти обзавелись мобильным телефоном, одним на двоих. Где есть мобильная связь и мобильник, есть и интернет. Где есть интернет, есть и спам. А в спаме — лохотрон.

— Мы перешли по ссылке и попали на сайт беспроигрышной лотереи, — сказала Эс и облизнула пальцы.

— Нам сразу начислили тысячу бесплатных коинов. Один коин — один рубль, — добавил Ти, покачиваясь на стуле. Свой бутерброд он съел за два укуса.

— Смысл лотереи прост: на поле — две цифры, единица и двойка, нужно лишь угадать правильную. Угадываешь — коины удваиваются, не угадываешь — сгорают.

— Эс трижды удвоила коины, а после нее я — два раза. Итого: тридцать две тысячи коинов за пару минут. Не дурно!

Не дурно, да только в лохотроне выиграть невозможно, Профессор. В лучшем случае твоя прибыль будет стремиться к нулю. В случае Эс и Ти она стремилась к минус бесконечности. И это не только от безграмотности, а еще и от возможности играть в «беспроигрышную» лотерею в долг.

За час игры — с каждым новым ходом риск потерять накопленное увеличивался, поэтому думать приходилось дольше — они выиграли восемь миллионов сто девяносто две тысячи. Этого было за глаза. После оплаты родительского долга осталась бы половина, вот только оплачивать кредит нужно рублями, а не коинами. Да, в «беспроигрышной» лотерее можно было перевести коины в рубли и получить выигрыш, вот только на счету должен быть хотя бы один процент настоящих денежных средств.

Естественно, наши «победители» попались на удочку. Таких денег у них не водилось. У них не было даже десятой части процента от более чем восьми миллионов. Поэтому и пришла «гениальная» мысль: продать дом, в котором они жили. Очень правильная мысль!

Рыночная стоимости дома со всем имуществом могла уложиться в нужную им сумму, да только дом был в залоге у банка, продать его было невозможно. Невозможно до той поры, до времени, пока добрый интернет не нашел доброго риелтора, сумевшего обойти систему. Дом был продан за четверть рыночной стоимости — чуть меньше двухсот тысяч рублей.

— Бумажные деньги оцифровались на сайте лотереи. Можно было снять два миллиона рублей. Мы с Ти посовещались и пришли к выводу: раз уж нам так везет в лотерее, раз уж у нас скоро появится два миллиона — а с ним можно получить выигрыш в размере двухсот, — почему бы не накопить больше?

— Мы единогласно выбрали двойку — это же так символично… В итоге за один ход поиграли все сразу: и деньги, и выигрыш.

— А еще эти коин-кредиты…

— Теперь на нашем счету минус двести миллионов и просрочка платежей.

— Знаем: ты думаешь, что яблоко от яблони недалеко падает (так оно и есть), И. Мы тоже хотели пойди дальше — к суициду, да только нас спасла книга, чудом попавшая в руки. В ней были обведены кружками разные буквы.

— Мы долго гадали, что они могут означать, пока не сложили их в предложение. По сути, это была числовая последовательность, означающая координаты. По ним мы и добрались сюда. И не прогадали, — закончил Ти.

«Да уж. А я-то думал, что таких болванов не существует. Постойте… А я не болван? Еще вчера были Ар и Кью, сегодня — Эс и Ти… Что за черт? Брррред!!!»

Пока они занимались своей постсеансной профилактикой, я читал… перелистывал книги, сидя за одиноким столом, глядя то на обведенные буквы, слова и строчки, то в окно. Я только и делал, что читал да смотрел в окно. Еще ел. И пил. Сначала больше ел чем пил, потом наоборот. Вина тому перееданию — стресс.

Один раз я пережрал. Случилось это на третий день моего пребывания в ребхаусе. Утром вместо Эс и Ти, пришли не Ар и Кью, а Ю и Ви. Они все еще были одними и теми же людьми, с теми же самыми телодвижениями, голосом, внешностью. Их день проходил точно так же, и точно так же они спрашивали меня, кто я такой. Точно так же рассказывали свою историю, и она — кто бы мог подумать? — отличалась от двух предыдущих.

В тот день, когда уже Ю и Ви ушли на разминку, а после — на лечение, у меня было время подумать. И я надумал. Точнее понял. Уяснил. Называй, как хочешь… Я понял: их новые имена вовсе не имена, а буквы английского алфавита. Понял, что завтра на их смену придут Дабл-ю и Экс, послезавтра — Уай и Зет. В итоге так все и было. И их истории снова отличались, но были похожими.

Не знаю, что на меня нашло, но свои познания и догадки я решил заесть, благо, что холодильник всегда был битком, хоть никто и никогда не приносил в него продукты. Они там просто появлялись, словно по взмаху волшебной палки. Я осмотрел пространство и за, и под холодильником и не обнаружил ни скрытой дверцы, ни потайного хода.

Я ел все, что только попадало под руку, а попадалось в основном сладкое: вафли, печенья, конфеты, шоколадная паста, сгущенное молоко. Если бы знал, что случится фиаско, поел бы слив или соленых огурцов с молоком. В общем, примерно к полуночи, когда живот раздулся — в нем будто взорвался мешок попкорна, — меня приперло по-большому. Так сильно и быстро, что я не успел сообразить. Все, что я успел: с расслабленным анальным кольцом добежал до душевой кабины и покак… насрал там.