— Пожалуйста… — молил Авария. Он видел и распахнутую дверь кухни, и Вику, карабкающуюся к ней на корточках. Он видел: она еще хочет жить, в отличие от него — для себя-то он уже выбрал исход, — но не знал, что торопится не для себя, что в этот момент заботится не о своей жизни.

Вике удалось доползти до двери и подняться. Илья пропускал ее первой, но она затолкала его внутрь.

— Я люблю тебя, — произнесла она, когда тот валялся на полу кухни. — Люблю всем сердцем.

И закрыла дверь.

Илья пытался ее открыть. Тарабанил.

Вика прижималась к двери спиной и держала ее до последнего. Она, как и Авария, сделала свой выбор, и выбор ее был мне на руку.

Борис замахнулся гранатой.

Лиза к этому времени уже несколько минут наблюдала за этой сценой со стороны. Она ждала Настю у пробитых дверей «Тру Стори», и, когда та наконец подоспела (конечно же, в самый нужный момент), взяла у нее зонт.

Укрытая от дождя Настя нащупала коробок спичек в кармане джинсов, достала его. Зажгла одну спичку, сунула в приоткрытую молнию рюкзака и закрыла ее. Прислонилась к рюкзаку ухом: потрескивание и шипение — все как надо. Когда через молнию начал пробиваться дымок, она бросила рюкзак в холл «Тру Стори», туда, где Авария валялся с Игорем.

Через секунду уже густой бледно-зеленый дым валил из всех щелей, заполняя собой все свободное пространство.

Охранник отвлекся.

Настя вытащила керамбит из носка, прыгнула за порог и метнула его в охранника. Острие воткнулось в живот. Граната выпала из руки Бориса, а сам он согнулся пополам от боли и упал на ступени. Когда он пытался вынуть нож, граната взорвалась у его лица. Будь она настоящей, выжил бы только Илья, а так все, кто был в радиусе поражения, отделались синяками от гороховых осколков. Больше всего, конечно, пострадал сам охранник Борис. Успей он зажмуриться, глядишь, повезло бы. Но он не успел. Горох пробил глаза, и те вытекли. Он истошно завопил.

Завизжала Вика. Не от боли — от эмоций. Происходило нечто странное, что никак не вписывалось в ее повседневную (даже на фоне последних событий) жизнь.

От дыма ничего не было видно. Хоть тот и выходил на улицу, было тяжело дышать.

Вдоль стены Настя уже пробиралась к Вике.

— Не смей! — крикнула Вика, увидев приближающуюся к ней метательницу ножей. Она копошилась в поясной сумочке, судорожно пытаясь достать пистолет. — Не приближайся!

— Спокойно! — Настя подняла руки, продолжая медленно продвигаться. — Нас позвал Профессор! Мы на вашей стороне!

— Правда?

— У меня нет времени что-то тебе доказывать, Вика! Нам нужно убираться отсюда, пока…

Лиза прошмыгнула в дымовую завесу. Нашла в ней Аварию. Он лежал на полу и не спускал глаз с Игоря: тот хрипел и ворочался. Алюминиевый осколок торчал из плеча, пошатывался. Авария видел, как блестящий металл выходит из тела. А потом увидел и незнакомое лицо в дыму, понравившееся ему с первого взгляда — ну прямо еще один ангел во плоти!

— А? Что? — спросил он.

— Мы едва не опоздали, — повторила Лиза. — Нас позвал Профессор! — И протянула ему руку.

— Знал, что мы не одни. Знал с самого начала. — Он и сам не представлял, о каком именно начале говорил. Главное — перед ним, прямо перед лицом, ангел витал в облаках. Он ухватился за ее очаровательную ручку и поцеловал. Сел на задницу и почувствовал: высокотехнологичный анатомический протез только-что отвалился от культи. — Боюсь, подняться не получится. Мой протез… он…

— Это тебе должно пригодиться, — подмигнула Лиза, достав из пакета нейлоновые стяжки и армированный скотч. — Правда не знаю, поможет ли…

— Должно помочь. — Авария закатал штанину.

Как бы не кривился от боли безглазый охранник, его тело принадлежало мне. Пока оно не потеряло всю кровь, им нужно было пользоваться, тем более в исполнении плана медлить нельзя. Пока Настя обнимала Вику — дура поверила, что мой человек на ее стороне, — оставляя вне ее видимости весь первый этаж, я заставил Бориса вытащить нож из живота и подняться. В бледно-зеленой дымке он крался к Лизе со спины. Та уже подготовила тюбик клея от грызунов. Она склонялась над Аварией и перекрывала его обзор. Наконец безглазый проскользил по кровавому полу и вонзил керамбит в затылок Лизы — мгновенная смерть во благо.

Тюбик с клеем выпал из ее руки на колени Аварии. Потом завалилась и сама Лиза. «Ангел залечивает рану, — подумал одноногий и погладил ее по голове. — Какие прекрасные волосы. Какие теплые. Какие влажные». Он посмотрел на ладонь и оторопел: поверх подсохшей крови первого охранника лежали свежие сгустки. Авария еще раз погладил своего ангелочка и нащупал на затылке впадину с ручейком. «Святой источник, — произнес он вслух. — Ах, Господи, что я…» Он поднял голову: сверху уже смотрели две кровоточащие глазницы Бориса. Все его лицо было усеяно желто-зелеными, впившимися в плоть шариками, похожими на гнойники.

Авария только открыл рот и сразу получил рукояткой ножа в висок. На этом силы в теле охранника закончились, и он свалился в уже образовавшуюся человеческую кучу.

Илья все еще тарабанил по двери кухни. Требовал выпустить. Он слышал хлопок и знал, что тот значит. Он спрашивал Вику, в порядке ли она, и не верил, когда та отвечала, что все хорошо. Илья слышал новые голоса и знал, кому те принадлежали. Он хорошо помнил двух девчонок, курящих в кабинке школьного туалета.

— Настя, это ты? — спросил он с другой стороны двери.

— Да, Илья. Это я.

— Выпусти меня! Выпусти немедленно! Я должен знать… должен видеть!

— Все в поряде, Илья. Все на мази. И будет еще лучше, когда мы все выберемся. А пока ты там, ты в полной безопасности, — сказала Настя и сильнее придавила Вику к двери. — Вика не даст соврать.

— Илья, я тебя прошу: оставайся там, что… — Вика взвизгнула.

Взвизгнула и Настя, только не так правдоподобно.

— Что там? Что там? — спрашивал Илья, но никто больше ему не отвечал. Никто его больше не слышал.

От ранее густого дыма остался только запах гари, да и тот выветривался с завидной скоростью.

На полу, в увеличивающейся луже крови, Вика опознала Аварию, прижатого свежими телами жертв. Он дергался, пытался выползти, стонал. Облокачивался на пол, но в скользкой темно-красной массе руки его разъезжались, и он падал. Повторял и снова падал. Силы — его собственные — покидали.

Покидали силы и Вику. На мгновение ноги ее подкосились, ее пошатнуло. Спиной она проскользила вниз по двери кухни и так бы и ударилась виском о ручку, не успей Настя подхватить ее. Вика повисла на ее руках… испуганная до ужаса. Страх вызывало не кровавое месиво, не трупы, не поднимающийся за барахтающимся Аварией Козлов с металлическим осколком в руке, а мерзкая темная гадость — мрачная кровь, что ручьем текла из носа ее друга-калеки.

«Она захватила его», — подумала Вика.

— Откройте же мне наконец эту поганую дверь! — разрывался в гневе Илья. Он носился по кухне в поисках инструментов для вскрытия двери, в поисках хоть чего-то тяжелого, что могло сгодиться тараном. Среди поварешек, ножей, кастрюль и прочей поварской лабуды он нашел молоток для отбивки мяса. Взял его и тут же бросил — почти таким же молотком он чуть не забил до смерти свою сестренку Полю. Воспоминания тяжелым грузом легли на его плечи. Обрушились. Он схватился за голову, сжал волосы и дернул. Боли не почувствовал: парик разорвался на две части. — Откройте мне! — И заплакал.

Эмоции. Какие же они у него вкусные. Питательные.

Игорь уже стоял на коленях позади Аварии. Левое плечо сочилось. Из него торчал алюминиевый осколок обломка рамы, который Игорь держал в правой руке. Идеальный предмет, которым так просто можно лишить жизни еще одно жалкое существо. Одно резкое движение в горло, одно — контрольное в сердце — и все. По иронии судьбы алюминиевый обломок дверной рамы, чуть не убивший его, стал орудием убийства другого.

— Сзади! — крикнула Вика, не надеясь, что Авария ее услышит. Она уже сомневалась, что он вообще присутствует в этом мире. Если в нем и оставалась своя собственная часть сознания, то совсем крохотная. В этом Вика была права. — Сза…