— Нет, — ответила Настя и оживилась. — Откуда инфа?
— Инфа из одного чата, которых сполна в наших мессенджерах. Иногда все же нужно читать новые сообщения, а не только отмечать их прочитанными, — подмигнула Лиза.
— Вроде смотрела.
— В общем, кто-то видел ее там, и этот кто-то сообщил кому-то, и этот кому-то…
— Не продолжай — цепочку я поняла, — улыбнулась Настя, и Лиза — в ответ.
Они снова чувствовали себя лучше всех на свете, хоть на долю времени сдвинув насущную тему, ради которой и уединились в мрачном уголке на набережной.
— Говорят, она не отходила от бара, а когда отошла, была уже вдребезги. Ее выволакивали два охранника. Одному она расцарапала лицо, другому на рубашку вылила стакан пива. Ох и зрелище, наверное, было!
— Что-то это не совсем похоже на правду, — скептически произнесла Настя и устремила взгляд на реку, где мечтательно представила круизный лайнер и выпускной вечер на нем. Этой мечте сбыться не суждено — в Слобурге речушка слишком мелка для лайнеров, а в некоторых местах в особо жаркие дни, ее спокойно можно перейти пешком.
— Мне тоже не верится, но все же. Самое интересное, что из «Трушки» домой она уехала не одна — со стриптизером, прикинь! А он был только в трусах, да и то в прозрачных! Во дает тетка!
— Обалдеть! Неспроста она организовала выпускной именно там. Видать, ей там нравится.
От веселого разговора их оторвал внезапный шорох, словно по тропинке, сквозь листву, к ним кто-то крался. Они повернули головы и, затаив дыхание, ожидали незваного гостя. Шуршание длилось не больше минуты, но этого времени хватило, чтоб перепугаться.
Когда из кустов к ним вышел рыжий кот, они перевели дух и заулыбались. Когда же тот прыгнул на лавку, а с лавки — на стол и развалился на нем, мурлыча от поглаживаний, те вовсе растаяли. И рыжий заснул. Теперь девчонки не могли оторваться от него, и лица их помрачнели.
Они и думать забыли о слухе, разнесшем чат в их мессенджерах. Над столиком нависла тоска, а разговор, ради которого они за него уселись, так или иначе должен был начаться.
Впервые за всю свою жизнь они выкурили по целой — а не одну на двоих — сигарете, даже не догадываясь, что в последний раз.
Подружки с горечью осознавали, что это лето — их последнее совместное лето, каждый день которого они могли встречаться у кофейни, брать по стаканчику паршивого кофе, бродить по улицам города и обсуждать девчачьи дела. Курить, передавая сигарету друг другу. Они тосковали, что самое лучшее их время медленно увядает, провожая их в почти взрослую жизнь.
Питая особую любовь к животным, Настя еще в начальных классах поставила для себя цель — стать ветеринаром, и уже с восьмого класса грезила о получении высшего образования в столице. А если не хватит проходного балла для поступления, то московскую академию можно поменять на орловский универ — не велика разница.
Планы Лизы были куда скуднее, но более реалистичны. Для себя она давно решила, что быстрее и правильнее получить образование на онлайн-курсах, например, в IT-сфере и работать удаленно, прямо из дома, хоть на московскую, хоть на орловскую — вообще на любую компанию. Учитывая скачок роста в этой отрасли, Лиза видела в ней золотую жилу. Это и послужило ключевым фактором, ведь в Слобурге — городе, в котором она планировала жить всегда, человеческую зарплату могли получать либо высокие чины, либо ворье и аферюги, которые зачастую были одними и теми же людьми.
Скучая на лавочках за обшарпанным столиком на набережной, они слезно клялись друг другу, что с наступлением осени будут регулярно созваниваться и выходить на видеосвязь, делиться подробностями личной жизни, рассказывать новости родного и нового городов, совместно переживать трудности, а главное — навеки оставаться лучшими подругами, коими стали еще в первом классе после драки на школьном дворе. Тогда им было всего по семь, а они уже не поделили мальчика, в которого, по их юному мнению, обе были влюблены по уши. Подрались они тогда знатно, как пацаны какие-то, таская друг дружку за волосы, а после — разговор в кабинете с их классным руководителем и клятва на мизинчиках о вечном мире и бесконечной дружбе.
Вот и прошлым летом, вспоминая примирение одиннадцатилетней давности, они вновь сцепились мизинцами и поклялись, что их никто и никогда не разлучит. Даже Козлов, которому одна на выпускном мечтала дать, другая — взять в рот.
— Либо мы обе это сделаем, — клятвенно произнесла Лиза.
— Либо не сделает ни одна из нас, — закончила Настя.
Они положили руки на сердце и сказали: «Клянемся!»
Рыжик, так подруги успели прозвать кота, проснулся от их клятвы и, зевая, посмотрел на них как на придурошных, мешающих спать.
Как никогда счастливыми, с чувством выполненного друг перед другом долга — состоявшимся разговором, оттянутым до последнего, они оставили рыжего наедине с самим собой, покинули столик для откровений, а потом и набережную.
Заглядывая в витрины магазинов, глазея на проезжающие автомобили, делая остановки для перекуров за автобусными остановками, они сделали еще два полных круга по уже вытоптанному ими маршруту по центру города. На последнем в тот день, третьем, круге они по-дружески взялись за руки. На третьем круге они с улыбками обсуждали только свои наряды, макияж и прически для выпускного вечера. Фотографа, нанятого директоршей, они тоже обсудили: судя по отзывам в интернете, тот, вроде бы, нормик.
Прохожие косились на двух девушек, идущих за ручку — это в Слобурге не приветствуется, считается дурным тоном, но подружек это никак не заботило, и они просто чувствовали себя по-настоящему счастливыми. Один мужик из-за спины назвал их лесбухами, на что получил злое «Пошел к черту, рукоблуд! Иди вздрочни!» и в довесок — два средних пальца с ухоженным маникюром.
Обнявшись на прощание и удержавшись от поцелуя в губы, довольствуясь поцелуем в щечку, Настя и Лиза в том же удобном для обеих месте, у кофейни на пересечении Кофейной и Сиреневой, разошлись по домам, пообещав созвониться вечером.
Какой бы настоящей ни была их дружба, сколько бы раз они ни посещали уютный уголок для откровений на набережной, как бы сильно ни переживали, за это время длительностью в одиннадцать лет они так и не сумели друг другу признаться, что у каждой был более ценный, надежный и верный товарищ. Самый что ни на есть НАСТОЯЩИЙ ДРУГ. Периэрго прагма, выражаясь языком Аварии. А точнее — злые прагмы, мои братья и подчиненные, уже начавшие исполнять свои предназначения.
Лучшие подружки разошлись, но прежде чем вернуться домой, каждая выполнила свою миссию, невольно отклоняясь от поставленного своим мозгом маршрута домой, доверяя своей περίεργο πράγμα.
Флейм (так Лиза называла бензиновую зажигалку в металлическом корпусе с гравировкой розы) заставил ее сделать заказ в онлайн-магазине, и уже через тридцать минут она получила его в пункте выдачи недалеко от школы, в которой проучилась одиннадцать лет.
Продавец-консультант с неисчерпаемым удивлением на лице вручил Лизе брендированный пакет с товарами и пожелал хорошего дня. Когда Лиза покинула помещение онлайн-маркета, консультант в красной футболке спросил у своего коллеги за соседней стойкой: «Не знаешь, на кой такой привлекательной леди сдались нейлоновые стяжки восемь на пятьсот, клей от грызунов и армированный скотч?» Ответа не получил.
Настя же по собственной инициативе зашла в первый попавшийся продуктовый магазин и, краснея в лице, купила упаковку презервативов. Хотела купить две, но решила, что для первого раза хватит и этого. А уж после подключился Дружок-Пирожок — пластиковая фигурка мальчугана, что болталась на ее связке с ключами с третьего класса. Настя, как и Лиза — Флейма, совершенно случайно нашла его на улице и в одночасье влюбилась.
Дружок-Пирожок составил более сложный, запутанный маршрут. Сначала он отвел Настю в садоводческий магазин, где та купила два килограмма аммиачной селитры. Продавщица не удивилась ее покупке — только подумала, до чего же повезло ее родителям иметь такую хозяйственную дочу.
