– Вон из класса, – повторила учительница по алгебре и геометрии спокойным тоном.

Шпана сидел на подоконнике перед дверью класса.

– Дурашка ты, – только и сказала на перемене Ольга, проведя ладонью по щеке любимого мальчика.

Далее собрали педсовет. Кого-то из старших классов послали за родителями Данилы, чтобы те немедленно примчались в школу.

Дома ждало мордобитие пасынка отчимом до состояния реанимации, который всё время орал, что это можно приравнять к попытке изнасилования.

Шпана пролежал две недели в больнице, говорил всем – милиции, друзьям, в том числе и Филату, что его избили какие-то пацаны, когда он поздно вечером шёл домой. Он их не знал и лиц не запомнил.

Филат только усмехнулся: всеобщая отговорка перед ментами. Да и перед всеми остальными.

***

Сейчас Шпана не сводил задумчивых глаз с красивых ног Оли, шумно сопел и раздувал ноздри.

Прозвенел звонок. Собираясь на другой урок, Оля повернулась к Даниле и предложила:

– Пойдём сегодня вместе домой?

– Х-хорошо, – согласился Шпана, округлив радостные глаза шире луны. Щёки от счастья залилось алой краской.

– Всё, договорились. – Оля улыбнулась, взяла пакет с учебниками. – Только смотри, чтобы точно. – Она играючи пригрозила указательным пальцем.

– А-мм-б-хх, – собираясь произнести фразу, Данила лишь выдавил нечленораздельный звук, широко развёл ладонями. – Да.

Чтобы проводить Олю домой, Шпане нужно было как-то отвязаться от Филата. И пока Сергей гонял словесными оскорблениями Сявку за то, что не влепил новенькому пинок, Данила вышел из класса сразу за Ольгой и поспешил выйти из школы. Оставались три урока, он решил подождать Олю за деревянным забором, ограждавшем школу, сидя на лавке возле двухэтажного дома. Таким образом он спрятался от Филата, который мог выйти за угол школы покурить и погонять Сявку на турниках.

Ольга сидела на уроке литературы, разочарованно посматривая на пустой стул. Она обернулась и окинула взглядом класс: Даня отсутствовал. Настроение стало паническим. Оля глубоко вздохнула, изображая вид, что слушает учительницу, погрузилась мыслями в свои непростые проблемы.

Филат сжал кулаки, покоящиеся на парте, от гнева стискивал зубы: ни Данилы, ни Сявки. «Тщедушный дуст» испугался, что Сергей после уроков хорошенько над ним поиздевается за неисполненный пинок новенькому. Сявка знал – бешеный Филат к завтрашнему дню отойдёт от злости. Подумаешь, получит пару подзатыльников – не больше. И свалил, прикрываясь временем – хоть и не слишком надёжным щитом, тем не менее процентов на пятьдесят защищающим.

Ладно, рассуждал Сергей, с этим доходягой понятно, но Шпана: этот куда свалил? Больше всего Филата бесило то, что он даже не заметил, как эти «сопатые индюки» исчезли. На перемене после литературы Сергей собрался уходить домой. С понурой головой он подходил к лестнице. Его окликнула Ольга.

– Серёжа, Серёжа, подожди. – Оля, цокая каблуками, подбежала к Филату. – Ты уходишь?

– А чего тут делать? Хватит на сегодня, поучились.

– Я хотела тебя попросить, чтобы… – Ольга нервно жевала губы. – Ты не можешь сегодня проводить меня домой?

Филат сдвинул брови, с серьёзным лицом старался не подавать вида, что лишь неподъёмная радость не давала взметнуться к солнцу, согласился не раздумывая. Тёмные глаза проницательно рассмотрели Ольгу. Сергей решил спросить:

– Проблемы? Кто-то пристаёт?

Ольгины глаза вспыхнули, но сразу померкли. Она передумала говорить, опасаясь худшего; нижняя губа поджалась, верхняя вздрогнула. Оля помолчала, дрогнувшим голосом ответила:

– Проблем нет. Нет. Никаких.

Филат уловил интонацию и разглядел ситуацию, прекрасно поняв, что проблема-то как раз – есть. И за эту девочку, если ей грозит что-то плохое, он готов изуродовать любого.

– Ладно, раз такое, – согласился Сергей. – Придётся отсидеть уроки. Пошли.

– Спасибо. – Оля в знак благодарности слабо улыбнулась.

Шпана дождался звонка с шестого урока и подошёл к углу забора в ожидании, когда Ольга выйдет из ворот. На тротуар вышел Филат – словно дерьмо, шлёпнувшееся с небес и отразившееся в глазах Шпаны, – следом появилась Оля. Сердце Данилы ёкнуло, а его кроссовок желал отвалить прохожему мужику мощнейший пинок.

Да нет, успокаивал себя Шпана, они разойдутся по своим дорогам. Но когда друг с «его девочкой» перешли дорогу и пошли вместе через стадион, лицо Данилы перекоробило до неузнаваемости: Ольга ведь его девчонка, правда же? Или, быть может, Шпана поторопился с присвоением-то?

Данила расширил в свирепости ноздри, открытые губы раздвинулись в кривой форме, зубы заскрежетали; он, рыча, несколько раз ударил ногами по асфальту, исполнив этакий танец «взбесившегося кретина». Но сразу сообразив, что его могут увидеть в таком яростном и смехотворном амплуа, осмотрелся и побежал следить за другом и своей первой любовью.

***

Дверь квартиры закрылась. Оля прислонилась спиной к дерматиновой обивке, умиротворённо вздохнула: Сергей в подъезде ни разу не попытался прикоснуться к ней, и это радовало. И почему Данила куда-то пропал, дав обещание проводить? Но не это обстоятельство её тяготило.

В ванной Ольга открыла краны, вылила колпачок шампуня под струю горячей воды. Далее прошла на кухню, села за стол и, поджав кулаками щёки, замерла, переполненная неприятными размышлениями.

Первые два месяца лета Оля провела в молодёжном лагере. По приезду домой на второй день она решила прогуляться и зайти в универмаг – полюбоваться скудным ассортиментом. Она поднималась по высоким ступеням к дверям магазина, каблук правой туфли надломился, и ногу сильно потянуло. Щиколотка сразу чуть припухла.

Возле невысоких колон сквера под тенистой кроной каштана расположилась лавочка, приглашавшая к отдыху. Солнце щедро купало землю знойными лучами, создавая тридцатиградусную жару. Оля сняла туфли, прихрамывая, стараясь не ступить на какие-нибудь стёклышки, подошла и опустилась на лавку. Нос вдохнул запах цветов с клумбы, раскинутой между двух дорожек. Ольга подождала, когда боль утихнет, собиралась встать с лавки и от неожиданности вздрогнула – рядом, словно свалился с дерева, уселся Савах и приобнял за шею как клещами. Саша Вахнин напросился прогуляться, а позже проводить до дома. В подъезде, где никого не было, он прижал Ольгу к стене и полез руками всё ощупывать – настойчивее и настойчивее. Сначала с поцелуями всю облапил, ладонь нырнула под юбку. Гневно сжав зубы, Савах постарался стянуть трусики, собираясь овладеть Ольгой. Она заплакала, сообщила, что ещё девственница; она наивно полагала, что произнесённое остановит парня. Оказалось, на Саваха услышанное подействовало как кровь, вылитая в воду перед мордой акулы. Он совсем обезумел – повалил Ольгу на ступени, нечаянно ударив головой о бетон, разорвал нижнее бельё, улёгся сверху и трясущейся рукой расстёгивал пуговицы на своих брюках.

Внизу хлопнула дверь, в подъезд вошли.

– Ты всё равно будешь со мной. Я тебе отвечаю… – Савах недоговорил, вскочил на ноги, громыхая прыжками сбежал по ступеням.

Сказав «быть с ним» – означало «быть затем со всеми его друзьями». Ольга наслышана. Друзья у Саши Вахнина разные. Шпана и Филат тоже входили в его шайку. Но Оля наслышана о тех друзьях Саваха, которые были его ровесниками или старше и не входили в общую компанию с Данилой и Сергеем.

Наполнив ванну, Ольга скинула одежду возле ног на кафель, обжигаясь и шикая медленно опустилась в пенистую воду.

Сказать Дане или Сергею? Что они смогут сделать семнадцати и восемнадцатилетние с двадцатилетним, у которого есть блатные друзья много старше и машут ножами как воздухом дышат. Тем более Савах в шайке Шпаны и Филата за главного, за авторитета. Конечно, если бы Оля дружила с Данилой, была его девочкой, или хотя бы чьей-либо из компании, того же Филата – тогда Савах перестал бы её домогаться. И вообще, наверное, не лез бы.

Беда в том, что Ольга непреклонно считала, что мальчик первый должен предложить дружбу, чего она столько лет не может дождаться от Данилы. Она уверена, что Шпана по уши в неё влюблён. Да не то, что по уши – червём затерялся под землёй, выхода от любви ищет.