Шпана повернулся на правый бок и всмотрелся в спящую сестру; подложив одну ладонь под щёку, другую руку вытянув вдоль тела на одеяле, она еле слышно сопела.

Тоже, наверное, в кого-нибудь влюблена. Как раз в четвёртом классе. Судя по рассказу Калины, Ольга в такое же время рассказала ей о любви к нему.

В прихожей горел свет: сестра боялась спать в темноте.

«Отчим достал, – размышлял Данила. – Хочет, чтобы я питался одними кашами. Сам мясо тоннами поглощает. Хорошо, что у бабушки поесть можно. А то каши поперёк горла застряли. Мать – ни слова отчиму против не говорит. В этой квартире я стал совсем чужой, изгой. Такое ощущение, что мать вообще ненавидеть меня стала. Отчим и сестру против меня настраивает. Та всё реже и реже со мной общается, с каким-то отчуждением».

Данила тоскливыми глазами взглянул на спящую сестру. Мысли вернулись к Оле.

«Всё, решено, завтра сяду за одну парту и обо всём переговорим».

Утром, как обычно, Шпана опаздывал на урок. Он бежал по коридору, погружённый в мрачные мысли и сбил молодую учительницу. Тетради и учебники из женских рук разлетелись метров на пять.

– О, извиняюсь. – Данила приложил ладонь к груди, показывая жестом, что сожалеет от всего сердца. Его пальцы забегали по линолеумному полу, помогали собирать учебники, тетради, листы.

– Куда как очумелый бежал? Опоздал на урок?

Шпана поднял лицо и – замер. Миловидность, опрятность молодой учительницы его поразили. Она была вся такая миниатюрная, ухоженная и выглядела как девчонка-подросток. Данила вначале подумал, что это старшеклассница. Смущало только её одеяние. Какая же хорошенькая! Шпана почувствовал, как в груди подпрыгнуло сердце на старте и помчалось в длительный забег, разнося все преграды – кроша чужие зубы и круша челюсти.

– Ты кто? – спросил Данила с приливом багровых красок к лицу, шее и ушам. Вид женской красоты начал обескураживать и стеснять движения.

– Не ты, а вы.

– Вы?

– Учительница английского языка.

– Вы у нас ведёте английский? А я подумал, какая-то новенькая десятиклассница. Раньше вас не видел.

– Спасибо, конечно, за комплимент, но раньше я здесь не преподавала. Только в этом году начала учительскую практику. И ваша школа – первое учебное заведение, где я преподаю. – Новенькая учительница по английскому приняла из рук Данилы листы и тетради. – Ты какой изучаешь язык?

– Английский. А я, кстати, не комплимент сказал. Я правда подумал, что вы из десятого класса. Новенькая. Так вы практикантка?

Молодая учительница улыбнулась:

– А ты из какого класса?

– Десятый Бэ.

– Вот видишь. А я про тебя так же подумала, что ты чей-то брат, пришёл в школу, допустим, за ключами от дома. А ты оказывается ещё салага.

– Не в годах дело, – произнёс Шпана, напустив важный вид. – А… как его… это, в общем позабыл слово. Короче, главное ум и как я выгляжу. А все мне говорят, что я выгляжу старше своих лет. Солидный. Франт.

– Ой, умора, – засмеялась «англичанка». – Солидненький салабон.

– У вас очень красивые глаза. – Данила разглядывал молодую учительницу по английскому языку: она не просто симпатичная – она красавица! Он смущённо провёл пальцем над губой, стеснение по-пластунски спешило к нему, ненавистная робость ехидно и в обнимку встала рядом.

– А я что-то не видела тебя на своём уроке. Прогуливаешь или болел? Или… и то и другое?

– Да… Я… Теперь точно буду посещать. Отвечаю. Вообще, у меня с английским плохо. Упустил как-то.

– Что же, будешь приходить на уроки, помогу тебе исправить положение. Владеть английским языком может пригодиться в дальнейшей жизни. Например, вдруг станешь дипломатом.

– Кем? – Шпана отмахнулся. – Всё что мне светит – лопата и канавы. Или токаришкой замусоленным на заводе. – Данила задумчиво посмотрел в окно и непонятно для «англичанки», произнёс:

– Да-а… а он писаришка штабной. Я был за Россию в ответе, а он… – Остальное он произнёс мысленно, – «спал с моею женой».

Шпана выпятил и скривил губы, заслужил улыбку от молодой «англичанки». – Токаришкой как-то не в цимус.

– Это плохо, что ставишь себе установку на такое будущее. Надо стремиться быть выше, лучше. Круче, как у вас говорится.

– Я ленивый. Учиться не люблю.

– А что любишь? Девочки одни в голове?

– А как вы догадались? – Данила смутился, по лицу скользнул новый мазок красного цвета.

– По твоему взгляду. И, в общем-то, так знаю.

– А как вас зовут?

– Ирина Романовна.

Шпана багровел, слишком нагло вначале он рассматривал учительницу по английскому языку, с ног до головы раздевая взглядом.

– Что же, беги куда спешил. На моих уроках увидимся. – Молодая «англичанка» с любопытством заглянула Даниле в глаза.

***

Шпана постучался в дверь класса и вошёл.

– Можно?

– Ты на время смотрел? – Учительница литературы, Елена Яковлевна, пятидесятилетняя сухая женщина с распущенными до плеч похожими на метлу волосами, подошла к Даниле, загородила свет из окна своим надменным лицом. – Опоздал на пятнадцать минут. Я думаю, ты и дальше можешь продолжить гулять.

У Шпаны с учительницей по литературе давно сложились враждебные отношения. Как-то на перемене в пятом классе он написал мелом на доске пять букв, относящихся к женской репродуктивной системе, и хотел уже стереть, как ухо загорелось от боли. Данила не услышал, как в класс вошла учительница и увидела его начертания. Елена Яковлевна схватила негодника за ухо и, казалось, что сейчас оторвёт, показала всему классу, чем этот ученик занимается на перемене возле доски. После чего отвела провинившегося к завучу. Как кстати – или не кстати – там оказалась директриса школы, которая зачитала огромные нотации. Зная, что хулиган не приведёт родителей сам, доверили комсомольскому лидеру – гнусавой десятикласснице по школьной кличке Метёлка.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.