– Ну, вообще мы завтра собираемся заняться нашими исследованиями – с умным видом произнес Дима. И все с интересом стали смотреть на нас.

«Хм, «исследования», какое же это удобное слово» – подумала я: – «Достаточно просто произносить его с важным лицом, и этим ты сможешь оправдать любую ерунду, которой ты на самом деле занимаешься»

– И в чем же ваши исследования будет заключаться? – будто прочитав мои мысли, уточнила Зинаида – Будете искать свою очень важную вещицу?

– В общем-то, да. Завтра мы собираемся, пойти опрашивать людей – ответил Дима, доставая из кармана свернутый листок с рисунком кристалла, и показал его остальным – Скажите, никто из вас не видел похожую вещь?

Все с удивлением и интересом разглядывали рисунок. Но никто не видел ничего подобного.

– Сходите к старому монастырю – посоветовал Артемий – Там сейчас живут почти все городские беженцы, и если где вы и сможете найти какую-то информацию то это там. Только не рассказывайте там никому про нас.

– А почему про вас нельзя рассказывать? – удивленно спросила я.

– По указу городской администрации, все беженцы должны жить там. Но мы не хотели бы переселяться туда – объяснила его жена Мария – Нам рассказывают, что условия там очень плохие, а у нас ведь ребенок.

– Да и мест там все равно, уже больше нет – сказал Артемий – Говорят, что там по одной кровати на двоих выделяют, не знаю, конечно, правда ли это. Но проверять не хочется.

– Зачем вы им все рассказываете? – встрял в разговор старый Геннадий – Разве вы не видите, что это самые настоящие иностранные шпионы?

Ох, Геннадий Петрович, вы опять?» – с упреком сказала Александра.

«Да вы только посмотрите на них, пришли из ниоткуда, одеты странно, ищут не пойми что? Я вон сегодня прочитал, что на одной прифронтовой станций, железнодорожники поймали одного проходимца, который на самом деле оказался вражьим лазутчиком. Их немцы специально подсылают к нам дабы дестабилизоварть обстановку в стране и подорвать боевой дух наших войск.

– Да никакие мы не агенты и не шпионы – возмутилась я – И как мы дестабилизируем обстановку в стране, сидя здесь с вами?

– Вот настоящий шпион именно так и сказал бы – не унимался Геннадий, но Александра, Зинаида и Артемий встали на нашу сторону, из-за чего у них начался жаркий спор.

– Не обращайте на него внимания – тихо сказала нам Мария – Он старый солдат, и привык буквально воспринимать все, что ему говорят и пишут, буквально.

– Он воевал? – с интересом спросил Робин – Интересно, а в каких конфликтах он участвовал?

– На службе у него было много достижений, об этом он готов рассказывать часами. Лично я, из его рассказов поняла, что он участвовал в первой войне с немцами. А когда началась революция, он одним из первых перешел в красную армию и сражался на гражданской войне с белогвардейцами, где проявил большое мужество и отвагу за что к своим сорока годам дослужился до полковника. Но с возрастом, он ушел в отставку и теперь сидит, бездельничает целыми днями, по десятому разу перечитывая одни и те же газеты. И в связи с войной, неудивительно, что теперь ему везде видятся, иностранные агенты, шпионы и диссиденты. Но вообще он не плохой человек, он очень любит детей хоть и старается этого не показывать, а в своей внучке Нине так души не чает. Ну и еще у него довольно много знакомых среди высших армейских чинов этого города, что тоже иногда бывает полезно.

– Так значит он уже ветеран, и ни одной войны – подытожил Робин.

Мария положительно кивнула головой:

– Война у него в крови, и вы не представляете, как он жалеет, что слишком стар, чтобы участвовать в этой – произнесла она.

А Геннадий тем временем продолжал спорить, с остальными сидящими за столом.

– Геннадий Петрович, поверьте у нас за столом, нет никаких шпионов – уверяла его Александра.

– Да как это нет?! Они сейчас есть везде! – не унимался он.

– Да и что им у нас делать-то? В нашем крохотном городишке – спросила Зинаида.

– Тихийск сейчас является единственным связующим железной дорогой с Ленинградом, только через нас туда еще доставляются хоть какие-то продовольствия. Поэтому я не удивлюсь, если сейчас Вермахт направляет сюда все новых и новых шпионов, дабы дестабилизировать железнодорожное сообщение между нашими городами.

– Ох, Геннадий Петрович, я вас умоляю – взмолился Артемий.

– Я вам говорю, что шпионы сейчас везде! – сказал он, громко стукнув кулаком по столу.

– А мы, по-вашему, тоже шпионы? – спросила его Александра.

И на этом вопросе Геннадий, заметно замялся:

– Вы…вы…не знаю – с сомнением ответил он.

– А вы тогда тоже можете быть шпионом? – спросил его Артемий.

– Кто я?! Да, я между прочим: участник первой конной рабоче-крестьянской армий! Я оборонял Царицын от белогвардейских захватчиков, мы одной нашей дивизией целых два вражеских батальона одолели. Семьсот человек пленными взяли, представляете! И тысячу лошадей. И вы после этого меня шпионом называете?!

– Ох, ладно, хватит вам уже спорить, время уже позднее – прервала их Мария, посмотрев на деревянный шкаф с часами, что был виден нам из гостиной, после чего встала из-за стола и обратилась к нам – Мы с мужем и с сыном, пожалуй, пойдем спать, всем спокойной ночи.

– Приятных сновидений – пожелали им все сидящие за столом.

После этого спор быстро сошел, на нет и остальные, тоже закончив с ужином, вышли из кухни и отправились спать.

Мы пошли наверх и разлеглись по своим кроватям.

«По крайне мере, теперь мы знаем, откуда стоит начать поиски» – подумала я: – «Представляю себе, как мы будем бродить по этому монастырю и спрашивать каждого прохожего «Не видели ли вот эту хреновину?» тупее плана придумать было нельзя. Но и ничего лучше в голову мне тоже не шло, так что придется быть послушной девочкой и делать то, что говорят Робин и Дима, ничего другого не остается»

Но пока я лежала в кровати, меня вдруг посетили одна мысль, а не слишком ли легкомысленно я поступила, что так легко доверилась людям, которых знаю всего один день. Для меня это было конечно не впервой, в юности я часто тусовалась с всякими сомнительными типами, которых почти не знала, что сильно не нравилось моим родителям, но ведь сейчас был совсем другой случай. Фактически я просто бросила все свои дела и отправилась за пределы времени и пространства с почти незнакомыми мне людьми, и поселилась у группы таких же незнакомцев. Разве это не слишком наивно? Но с другой стороны в отличие, от тех типов из моей юности, большая часть из которых была откровенными мерзавцами, эти двое были, казались вполне порядочными людьми, а Робину после того как он спас меня из пожара, я верила почти безоговорочно.

«Да и, в конце концов, еще пару недель назад, ты рыдала по ночам от тоски и одиночества, а теперь тебя окружает просто масса новых людей, а ты все равно недовольная, пора бы тебе определиться чего ты хочешь, Лера?!» – осуждающе сказала я себя самой.

И с этими мыслями я укрылась под колючим, шерстяным одеялом и сразу заснула.

Дима разбудил меня часов в девять утра:

– Вставай, нам пора – сказал он мне, расталкивая меня в постели.

– А я уже понадеялась, что это все был всего лишь сон – позевывая, сказала я, поднимаясь с кровати. Александра и Алена уже проснулись и ушли из комнаты, так что кроме нас двоих никого не было. И тут я обратила внимания на то, что сегодня Дима был одет совсем по-другому.

Вместо привычной, современной одежды, он был одет в старомодные черные шаровары, красный свитер, и толстое черное пальто в котором он был на вчерашнем ужине, на голове была надета шапка ушанка, а на ногах валенки.

– Где это ты так вырядился? – недоуменно спросила я.

– Зинаида Михайловна решила отдать нам часть своей старой одежды – ответил он – Сказала что: «Я не могу сама увидеть, в чем вы ходите, но когда Мария мне рассказала о вашей одежде, я чуть не обомлела. Как можно так ходить в такую холодрыгу?» И поэтому она решила отдать мне и Робину старую одежду ее покойного мужа.