- Из Москвы, откуда еще. Позвонил матери, она рассказала, что у вас произошло, да? Ты это… Я тебе соболезную. Правда.

- Спасибо. Ты прости, что я так. Не сообразил, что это ты. Подумал, что… Ладно, пойдем.

Ванька подхватил стоящую у двери сумку, и мы вошли в парадное.

- Я тебе позвонил вчера, думал, встретишь на вокзале. Мужик какой-то сказал, что ты будешь вечером, да? Вечером еще раз позвонил – все равно нет. Ну а с мобильника потом уже не стал перезванивать, решил, что сам как-нибудь доберусь.

- Так это ты звонил? – я понял что выражение про гору с плеч не такое уж и преувеличенное. Мне как будто даже стало легче дышать. – А телефон как узнал?

- Ну ты, Мартин, даешь! – присвистнул Ванька, теребя сережку в ухе. – Конечно, мать дала. И адрес. И даже намекнула прозрачно, что не мешало бы к тебе съездить, да? На мобильный тебе пробовал дозвониться – фиг.

- Ну да, у меня же здесь другой номер, местный. Слушай, а я ведь и забыл совсем, что дал крестной адрес и телефон. Прикинь, какие ужасы себе напридумывал, когда Виктор сказал, что кто-то звонил и меня спрашивал.

Лифт не работал, и мы медленно плелись пешком, останавливаясь передохнуть на каждой площадке: Ванька пожаловался, что после удара током у него кружится голова.

- Какие еще ужасы? – не понял он. – И что за Виктор? А еще объясни, плиз, какого хрена ты мне сразу не позвонил, а? Друг называется! Я тебе что, чужой человек? А если б у меня несчастье какое произошло, ты тоже в нору забился бы?

Я почувствовал, что краснею. Мне нечего было ему сказать. Наверно, он прав. А я – нет. Неправ в том, что пытался очертить вокруг себя круг и не пустить в него даже самых близких: крестную, Ваньку, Женю. И пусть даже я рассказал все и Тамаре, и Жене, и даже бате, но все как-то нехотя, словно через силу. Наверно, не только счастье может быть эгоистичным, но и горе: оставьте меня в покое, я скорблю, мне не нужна ничья помощь, и сочувствие тоже не нужно.

- Прости, Вань, - вполне искренне сказал я. – Мне, наверно, после всего этого крышу снесло. Как ты говоришь, забился в нору. Я тебе все расскажу. А Виктор – это друг брата одной моей знакомой девушки. У меня пока живет.

- Кто? – наморщил лоб Ванька. – Живет кто у тебя? Друг, брат или девушка?

- Баран тупой! – фыркнул я. Такой обмен напускными грубостями был у нас в порядке веще. – Брат, конечно. То есть нет, друг брата.

Виктор, на наше счастье, оказался дома. Я познакомил их с Ванькой, потом из кухни появился Кот, потерся о Ванькины брюки, оставляя на них клочья шерсти, и устроился на своем насиженном, точнее, належенном месте под табуреткой.

Отправив Ваньку смывать дорожную грязь, я поставил мобильник на зарядку и позвонил с городского телефона Жене. Она была уже дома, сказала, что пишет отчет о практике, а Маркина так и не нашла. Что-то в ее голосе мне не понравилось.

- Жень, все в порядке? – спросил я встревожено.

- Да, все в порядке, Мартин, - ответила она с преувеличенной радостью в голосе.

- Ну-ка рассказывай! – приказал я. – Пока Саше не позвонил. Ты что, хочешь, чтобы он вернулся?

- Нет! – крикнула она и вдруг всхлипнула. – Мартин, мне кажется, я видела одного из них. Помнишь, с рваным ухом.

- Подожди, не реви. Видела или кажется?

- Не знаю. Может, кто-то похожий. Стоял у прохода, который рядом с детским садом. Я обошла дом и с другой стороны зашла, где магазин. Ты скоро приедешь?

- Послушай, Жень, тут мой друг появился. Из Праги. Вернее, он был в Москве и вот приехал сюда. Может, ты вызовешь такси к дому и приедешь сюда сама? Я тебя встречу и расплачусь.

- Еще чего, - отрезала Женя. – Ночевать в одной комнате с тремя мужиками! Вы ж наверняка все храпите. Лучше бери своего друга и приезжайте сюда. У нас есть раскладушка. А Витька пусть твою хату постережет еще.

Ванька немного поломался для порядка и согласился. Виктор тоже не возражал. Я оставил ему денег, чтобы он покупал еду Коту, собрался и вызвал такси. Может, конечно, Женя и ошиблась, но мне не хотелось лишний раз рисковать. Лучше уж подъехать прямо к дому. Конечно, ждать могли и на лестнице, но ходить, как Виктор, через чердаки и подвалы я не умел. К тому же я вполне мог отправить Ваньку на разведку – его-то ведь скины в лицо не знали. Отлично зарекомендовавший себя на практике шокер я, разумеется, взял с собой.

Рассказывать Ваньке обо всем, что со мной произошло, в такси мне не слишком хотелось. Поэтому кратко я изложил события, пока мы ждали машину, а подробности пообещал «отдельным изданием» - когда приедем к Жене.

- Я правильно понял, у тебя опять завелась подружка? – хмыкнул Ванька.

- Насколько я знаю, заводятся вши, глисты и тараканы, - с непонятно откуда взявшимся раздражением ответил я. – И она мне не подружка, а…

Я прикусил язык. Кто я для Жени и кто она для меня? Что за отношения между нами? Пока я еще не мог сказать с определенностью. А значит, лучше было промолчать.

- И вообще, Ванька, ты зря раскатал губу трамплином. Она тебе, думаю, не понравится. Она – гот.

Ванька скривился. Он терпеть не мог субкультуры.

- Ты рехнулся, Мартин?

- Даже если и рехнулся? – пожал плечами я. – Тебе-то что?

- Я, как лучший друг, не могу допустить, чтобы будущее светило мировой эндокринологии погибло во цвете лет.

- Будешь нервничать, твоя эндокринная система даст сбой. Потом она развалится совсем, и ты придешь ко мне. А я еще подумаю, стоит ли тебя лечить.

- А как же клятва Гиппократа?

Так мы шутливо переругивались, пока не появилось такси.

- Я вот куда не въезжаю, - сказал Ванька, когда мы уже были недалеко от Жениного дома. – Скины эти, они что, объявили тому парню вендетту? И теперь будут за ним всю жизнь охотиться? Это для них дело чести? Причем настолько, что даже его родных готовы поубивать?

Мне показалось, что водитель с интересом прислушивается к разговору, и толкнул Ваньку локтем в бок: мол, все потом.

- Если я понял правильно, кто-то убил Сашиного друга, - сказал я, когда мы вышли из машины, не доехав квартал до цели. - Кто-то из одной известной скиновой группы. Друг этот был полукровкой, даже с русской фамилией, но с явно выраженной нерусской внешностью. Саша поклялся, что найдет убийц. Для этого даже ушел со «скорой», устроился в какой-то антифашистский комитет, очень скоро разобрался, что к чему и кто чем дышит. А потом сделал ход конем.

- Притворился скином?

- Правильно мыслишь. Подстригся покороче, берцы надел. Ну, ботинки армейские. И в бар пришел, где скины обычно собираются.

- И они его тут же усыновили? – недоверчиво хмыкнул Ванька. – Увидев его берцы?

- Ну да, как же. Саша посидел там, пива попил, посмотрел, что скинов мало, всего трое, послал сообщение Виктору. Ну, который в моей квартире живет. То есть в бабушкиной. Ну, неважно. В общем, Виктор приехал с большой компанией, скинов немного поваляли. А Саша, разумеется, махался на скиновой стороне и даже схлопотал от Виктора в нос – чтобы крови побольше было. Причем, предварительно его инструктировал, как бить, чтобы и нос не сломать, и страшно выглядело. Потом скины отступили и Сашу с собой забрали. Ну и…

- А он не боялся, что кто-то узнает о его работе на антифашистов?

- Боялся, конечно. Но он там особо не рисовался, его мало кто знал. Он вообще парень такой, рисковый.

- А дальше что?

- А дальше он через тех скинов вышел на группу, которая, по его данным, была причастна к убийству друга. Знакомства всякие завел. Узнал много чего интересного. А потом пошел со всем этим в милицию.

- А в милиции его послали подальше?

- Да нет, почему же? Там очень даже обрадовались. У них давно зуб был на эту группу. И куча подозрений. И слишком мало доказательств. А тут такое богатство. Группу взяли, многих посадили. Только вот кто-то, как Саша сказал, все это слил. Видимо, из милиции, кто еще. И дальнейшая Сашина судьба их совершенно не интересует. А за ним охотятся уже второй год. Он давно дома не живет, все по друзьям. А теперь уже и до Жени добрались. Я с ней познакомился как раз в тот момент, когда ее заставляли сказать, где он. Вернее, я ее спас, ну и… познакомился.