После обеда и моего похода до раковины (пить захотелось) меня повалила на мой лежак Сэм, так как в моё короткое отсутствие никто из новых сокамерниц не изъявил желание первой лишаться девственности.

После Сэм были остальные…

Потянулись условные дни моей практически беспрерывной ебли девчат, а потом и женщин лет до пятидесяти, которые выглядели не старше двадцати пяти лет. Камеры сменялись раз в три-семь субъективных дней, но со мной непременно были Сэм, Оленька и ещё нескольких девушек. Впрочем, Сэм и Оленька держались около меня дольше всего. Численность девчат в этих камерах колебалась от двадцати до пятидесяти пяти человек. Пятьдесят пять было лишь один раз, и я чуть не помер за ту неделю. После того количество девчат не превышало тридцати. Смена камер происходила тогда, когда больше половины моих сокамерниц получали беременность. Так длилось, кажется, до середины августа. Примерно десятого августа после очередной смены камеры я не нашёл около себя ни Оленьки, ни Сэм, но из прежней камеры была Света Царапова.

Света Царапова присоединилась к нашей троице за пару месяцев до той камеры. Света была несколько старше меня – родилась двенадцатого июля 1974-го. С ней было настолько же легко, как с Сэм и Оленькой. Мало того, у нас даже нашлись кое-какие общие темы для разговоров. К тому же, она была из Пермской области, из Пермского района, который я практически не знал.

При всякой попытке сна я пытался понять, что происходит около меня. Кажется, я уже научился находить знакомых мне людей. Впрочем, всё было не так просто. Я не мог найти Землю, и всех, кто остался там. Количество разумных существ постоянно менялось, и было не таким и большим, как при первом моём обследовании вселенной. Какие-то иные существа неожиданно появлялись в этой новой вселенной и так же неожиданно исчезали из неё. Лишь, как понимаю, не менялся состав населения нашего звездолёта.

Прошлые мои девчата были где-то не так далеко от меня, и были абсолютно спокойны – похитители кормили их какими-то успокоительными. У первых из них уже были явственные животики. Я с досады чуть ли не ревел белугой – похитители сделали из меня быка-производителя. За это время от меня забеременело около тысячи девушек. И, как я понял, я больше никогда не увижу ни этих девушек, ни, тем более, наших с ними детей. Меня пугала настоящая тьма в ребёнке Насти из первой девичьей камеры. С другой стороны, ребёнок у Сэм, который проявился в этот раз, тоже пугал – это была концентрированная Серость. Почему-то я больше боялся Серости в некоторых своих детях, а Серость у малышки Сэм ужасала меня до тремора в руках – там была ещё большая Серость, чем у ангелов, похитивших нас. Я даже знал имя той главной Серости, похитившей нас – Кейгватор.

Вова, Лёха и ещё два парня были в несколько иных условиях – у них гарем вырос лишь до десяти-пятнадцати девушек. Пополнение девушек около них было обусловлено тем, что их девушки тоже забеременели. И у них забеременевших девушек не убирали в другие камеры.

За это время мне удалось выявить некоторую статистику похищений девушек с Земли – из тысячи девчат, которых мне пришлось ебать, было очень много девушек из Пермской и Свердловской областей, а также с юга США, Кубы и островов Карибского моря. Две трети девушек было именно со Среднего Урала и точно больше восьмисот были из бывшего Советского Союза, включая Среднюю Азию и Прибалтику. Даже из густонаселённых регионов Земли было не так много девушек – было едва ли по десятку из Китая, Индии, Европы и Африки. Впрочем, может быть, похитители как-то разобрались с особенностями наших народов и подсовывали мне соотечественниц и американок.

Внезапно я отметил, что беременны практически все девушки! Похитительницы явно искусственным образом оплодотворили почти всех! Мало того, даже наши похитительницы были беременны. У детей ангелов была та же рафинированная Серость, как у нашей с Сэм малышки. От такого открытия я проснулся, не успев выяснить, от кого забеременели те, кто ни с кем не ебался на этом звездолёте.

Я проснулся без Сэм, хотя мы от страха потерять друг друга непременно засыпали, обнимая друг друга. Мы понимали, что похитителям не составит труда разлучить нас – даже после прошлых переносов в новые камеры мы просыпались на разных лежаках. И после каждой смены камер у моих сокамерниц, перешедших со мной, непременно восстанавливалась девственность.

Я сел на лежаке, осмотрелся и со стоном упал обратно: кроме Светы все новые девушки были незнакомы мне. Обычно прежние девушки были где-то на соседних лежаках. И опять была камера-казарма на тридцать девчат, в которой лежаки были не только вдоль стен, но в пару рядов между ними. В этот раз опять были какие-то малолетки или миниатюрные девушки.

– О! – радостно воскликнула незнакомка, которая лежала ногами ко мне, на параллельном со Светой лежаке, – Мужик! – она лежала ногами ко мне, которые тут же задрала вверх и показала не только пизду, но и девственность.

– Ура! – раздалось несколько радостных воплей.

– Наконец-то поебёмся по-настоящему! – воскликнул кто-то по-русски.

– Блядь! – прошипел я, падая на пол – опять началась мойка.

Света чуть замешкалась, и ко мне прильнула незнакомка, которая оказалась не только проворнее, но и ближе ко мне – её лежак был в ногах у меня, Света была у моего изголовья и не успела встать, упав с убравшегося лежака. Уже после пятой камеры я уже отказался от ритуала знакомства, но Сэм всё равно проводила подобную перекличку. За это время через меня прошли все остальные девушки, имеющие какой-то мутно-серый для меня оттенок. В этот раз ко мне прильнула последняя девушка, имеющая мутно-светлый оттенок.

– Меня зовут Аня, – сказала она со страстью, пропустив мой член между своих ног, – Аня Волкова. Я из Пермской области, из Нытвы.

– Серёга, – ответил я, обнимая её и отмечая, что у неё одна фамилия с Оленькой. Впрочем, таких однофамилиц было предостаточно – было несколько Кузнецовых, Петровых, Поповых, Смирновых и прочих распространённых русских фамилий, – Серёга Ковшов. Тоже из Пермской области…

Она вскрикнула, впустив мой член в себя и лишившись девственности. Я подхватил её и отошёл к стенке, где прижал.

После обеда и ебли мной всех девчат, я вырубился с Аней Волковой, которая настояла на повторную еблю. Пришлось пару раз прерываться на обед и очередную мойку – на тридцать девчат с двумя подходами у меня ушло тринадцать часов. С Аней же я и уснул. Чем-то меня эта девушка привлекла. Может быть тем, что тоже из Пермской области? Так таких было не меньше двухсот. Даже были те, кто жил едва ли не в ближайших деревнях. Из того же Кунгура было не меньше пяти девчат. Скорее всего, она привлекла меня незримым светом, который шёл от неё – она была третьим носителем этого Света на этом звездолёте: Вова, Настя и она. Пусть несколько тусклый, но, всё же, Свет. И с ней было как-то невообразимо легко. Так, словно мы встретились не в этой камере, а знали друг друга всегда и могли угадывать желания друг друга…

Нашей условной ночью нас существенно тряхнуло, и я серьёзно придавил Аню, которая спала у стенки. Вскрикнули и остальные девчата.

– Э! – возмущённо выдавила Аня из-под меня.

Я поспешил отстраниться от неё и свалился с лежака.

– Почему свет не зажигается? – возмутилась одна из новых соседок – хоть я и по три раза выебал их всех, и мы даже познакомились, но я не запомнил их имена. К чему, если через три-пять дней мы навсегда расстанемся? Будем вместе максимум неделю.

– Может быть, правила изменились? – спросила Аня, – Теперь нам всем надо стоять на полу, – и она встала с моего лежака, столкнувшись со мной, – Ну? Все встали?

– Я стою, – друг за другом отозвались десять голосов.

– Кажется, мы достигли цели наших похитителей, – сказала Света, – Всё, конец нашему заточению в этих стенах! Мы где-то приземлились. Или пристыковались?

В камере повисла тишина. Аня прижалась ко мне и обнаружила мой утренний стояк. Ничего не говоря, обняла меня и начала ласкаться.