Что такое эго? С греческого это слово переводится как «я». Посредством восприятия психологическая сущность контактирует с внешним миром и иллюстрирует его явления для внутреннего понимания, связывая инстинкты и возвышенные устремления души. Каково общее понимание терминов «эгоизм» и «эгоцентризм»? Эгоизм характеризуется любовью к себе и желанием сделать что-то для себя, а эгоцентризм характеризуется тем, что человек чувствует себя центром вселенной.
Мифологическая основа распознается в абсолютном большинстве рекламных текстов, поскольку рекламное мышление мифологично по своей сути – оно направлено не на отражение реальности, а на ее интерпретацию, переосмысление и конструирование на ее основе новой, абсолютно оптимизированной реальности. В этом смысле можно говорить об общей функциональности мифологической и рекламной картины мира.
С 2010 года новые технологии позволяют одновременно воспринимать и воспроизводить события с нескольких позиций. Эти новые сети, далекие от того, чтобы сигнализировать о своем исчезновении, способствуют демократизации истории и подчеркивают пропасти, через которые грандиозное повествование может пройти здесь и сейчас. В социальной сети Вконтакте есть группа «Самый правдивый гороскоп сети», в котором говорится об иронии над всеми знаками зодиака.
Посредством социальных сетей передается насыщенный экспрессией информационный комплекс, который именуется «мемом». Будучи текстовым сообщением, пост на форуме (комментарий, мем или запись на стене в Контакте) обладает такими свойствами письменного общения, как простота встраивания в инвариант реальности и способ выражения мыслей.
Термин «мем» и его понимание были введены биологом-эволюционистом Ричардом Докинзом в 1976 году в книге «Эгоистичный ген». Ричард Докинз выдвинул идею о том, что аналогия неточна: мем – это единица культурно значимой информации (т.е. в рамках культуры данной группы, т.е. субкультуры), которая имеет групповое значение (и в этом смысле – базовое). Ген также включает в себя все такие группы. На основе этой идеи в настоящее время базируется концепция современности, основанная на отказе от мимесиса. Под влиянием Сократа Платон начинает применять этот термин по отношению к скульптуре, живописи и поэзии. Например, он называет «подражательной» только трагедию, а эпическую поэзию – описательной, но в конечном счете расширяет сферу своей деятельности полностью на все три вида искусства. В то же время мимесис становится платоническим актом пассивного копирования внешнего вида вещей. Согласно Платону, подражание – это не тот путь, который ведет к истине.
Платоновская теория трансформируется в «Поэтике» Аристотелем. Он утверждает, что, подражая вещам, искусство может представить их более красивыми или отвратительными, чем они есть на самом деле, что оно может (и даже должно) ограничиваться их общими, типичными, необходимыми свойствами. Аристотель выделяет три вида подражания, пришедших в эстетику европейского искусства. Он считает, что поэт, как и художник, либо «должен изображать вещи такими, какими они были или есть, либо такими, как о них говорят и думают, либо такими, какими они должны быть».
В кризисную эпоху позднего Ренессанса и барокко реальность снова интерпретировалась как трагический финал и разыгрывалась как трагическая в театральных формах. Новый расцвет развития жанра трагедии наступает тогда, когда литературно-риторический жанр вновь насыщается изнутри конфликтами эпохи и находит реальное воплощение в живой традиции народного театра.
Трагедия Шекспира изображает бесконечную реальность человеческого мира, которую невозможно собрать в узел одного конфликта в критический момент напряжения и разрешения – сам кризис неисчерпаем, можно только эпически неторопливо проследить за назреванием кризиса, раскрывая его во всем многообразии форм жизни, затеняя и усиливает трагическое иронией и комизмом. Трагедия Шекспира не вписывается в рамки отдельного (конфликта или характера героя), но охватывает все – как и сама реальность, личность героя внутренне открыта, не до конца определена, способна к изменениям, даже резким сдвигам. Можно говорить о том, что здесь проявляется свойственная метамодернизму уверенность в многоликости истины и невозможности ее тождественного распознавания, а также здесь дает о себе знать онтологический закон искусства о феноменальном «равенстве» артефактов, что, в свою очередь, ведет к основным постулатам философии искусства, сформулированным в свое время романтиками. В то время в постмодернизме «переписывание» направлено на аналитическую игру с пародируемой исходной идеей. В центре внимания здесь – не отдельный прием, не особенности стиля, не случаи литературных казусов, а последовательное, аналитическое конструирование текста, дающее альтернативную художественную реальность. Таким образом, аллюзия становится в метамодернизме одним из самых важных приемов.
На рубеже XVIII-XIX веков Ф. Шиллер создает трагедию, обращаясь к идеалам античности, продолжает обновлять «классический» стиль. В эпоху романтизма трагедия является залогом содержательного сюжета, в котором есть не мир, а индивид с его душой (трагический драма В. Гюго, Дж. Байрон, М.Ю. Лермонтов).
Получается, что преобладающими тенденциями в массовом сознании являются нигилизм, безразличие с элементами идеализма и эгоизма. Это явление всегда было характерно для нашей культуры – выстраивать национальную идею России на основе традиций и идеалов Запада. Отсюда и непоследовательность, возникающая в работах различных публицистов российского метамодерна – нет единой опоры. Все они по-своему разъясняют одни и те же категории – «осцилляция», «метаксис», «структура чувств», опираясь на такие концепции, как, например, синкретика, и поэтому возникает ощущение, что русский метамодерн – это пока ещё не совсем целостное философское учение.
Метамодернизм – это новая теория культуры, представляющая собой методологию сбора эмпирических данных и отслеживания культурных тенденций. В связи с этим экран, как символ современности, дает быстрое восприятие эмпирического опыта. Экран – это устройство с поверхностью, которая поглощает, преобразует или отражает излучение различных видов энергии. Экран используется как для защиты от радиации, так и для использования энергии излучения, а также для получения изображения. Это последняя функция экрана – его использование для получения изображений является технической основой экранной культуры. Таким образом, сам экран имеет чисто техническое значение, он является одним из компонентов многих технических систем, он позволяет отображать визуальные образы, воспринимаемые человеком.
Экран с помощью света воздействует на зрительные анализаторы человека. Зритель снимает светлые изображения для реальных объектов. Когда технические артефакты улучшились, экран из белого полотна фильма превратился в приемник электронного телевидения, а затем в дисплей компьютера. Во время этой эволюции экран увеличил свою способность передавать изображения. Это все более стирало различие между миром реальных вещей и миром знаков. В настоящее время это привело к появлению особого типа реальности – виртуальной реальности, мира, созданного артефактами экрана.
Развитие средств отображения информации на экране определило формирование так называемой культуры «на экране». «С каждым технологическим прорывом, с появлением какого-либо исторически значимого открытия появляются новые «гносеологические метафоры», которые структурируют и контролируют способы нашего мышления и поведения», – пишет В. Поликтов, руководитель семинара «Антропологические проблемы экранной культуры» в Санкт-Петербурге. С конца прошлого века по настоящее время экран стал такой метафорой. Феномен «экрана» привел к рождению экранной культуры. «Экран», «экранирование», «экранная реальность» и связанная с ними «виртуальная реальность» являются центральными и ключевыми культурообразующими явлениями двадцатого века.
