Рассуждения история девушки Сафрины.

О чем эта книга?

О личной истории борьбы со своим телом и душой.. К чему приводит неприятие себя, своих желаний и чувств. Как снова вернуться к себе, почувствовать истину внутри…

Я не выходила из дома неделями, заказывая еду на дом.

За один заход: несколько порций роллов, две коробки пиццы (фруктовая и сырная), два чизкейка и морковное пирожное. За полчаса уничтожалось всё. А последнее пирожное я доедала уже лежа на диване, так как желудок уже еле помещалась еда. Несмотря на телесный дискомфорт, я могла продолжать есть.

Особенно невыносимо мне приходилось летом. Когда нужно было носить легкую одежду, в которой не получалось укрыть и спрятать свое тело. Мне было стыдно за себя, за то, что не могу видеть меру в еду. Знания “как надо и как лучше есть и заботиться о теле ” разнились с моим настоящим поведением. Я чувствовала себя потерянной, ничтожной, и, конечно же, толстой.

Моя голова постоянно напрягалась о бесконечного потока мыслей и тревоги, от чего переедания возникали снова и снова. На тот момент я видела еду как единственный способ расслабиться. Тогда мне казалось, что без перееданий жить невозможно.

Я просто не понимала, как управлять собой. Как будто внутри меня жил еще один человек, который отвечал полностью за мое поведение.

Никто вокруг не догадывался, что со мной творится.

Я выглядела тихой и послушной, но внутри меня бушевал шторм неприятия себя. Стабильно бушевал. Каждый день. Я даже свыклась с этим явлением.

Я и мое внутреннее недовольство, мы теперь сожители. Принудительные. Но выдворить своего соседа никак не получается – он не понимает языка. А ещё он слеп на слезы и глух на молитвы.

Вся моя жизнь была сплошным доказательством людям о том, что я хоть чего-то стою.

Я бросила университет из-за накопившихся долгов. Меня мучило хроническое чувство вины за то, что я не учусь в университете как большинство моих сверстников.

«Большое и стабильное будущее ожидает только тех, кто, в свое время, не забивал на учебу».

Эта мысль преследовала меня, но я так и не возобновила учебу. Я тупо мучилась полтора года.

В надежде как-то повлиять на свою дальнейшую судьбу, я, пробовала разные работы.

Продавец, страховой агент, консультант косметики, официант…

«Ты странная» – говорили мне люди.

Я не понимала, честно, что во мне такого сверхъестественного.

А иначе – ни жить, ни вести себя я не могла. Как-то по-другому не получалось, хотя очень хотелось.

Я с детства испытывала социальный страх.

Мне было тяжело смотреть людям в глаза, в общественных местах становилось плохо: учащалось сердцебиение, было тяжело дышать. Когда я ездила в автобусе или метро, появлялся крупный комок от груди до горла.

Мне было страшно даже посмотреть на прохожих людей на улице. С большинством людей было сложно найти какой-то общий язык. Чтобы раскрыться для человека, мне требовалось его досконально изучить, дабы удостовериться, что он безопасен.

Страх людей ограничивал меня в полноценной жизни. Тогда я не знала, что мой страх назывался социофобией. Это было со мной с глубокого детства. Мне все время казалось, что со мной что-то не так.

Я верила в свою неполноценность перед остальными людьми. Мне фанатично казалось, что окружающие надо мной вечно посмеиваются и в любой удобный момент готовы унизить.

Я быстро меняла свои увлечения, было сложно задержаться на чем-то одном. Я очень болезненно переносила чье-то превосходство в каком-то деле, мне было проще бросить новое дело, чем учиться у мастеров.

Однажды я увлеклась покраской своих волос. Перемены в цвете были разными и быстрыми: черный, сине-черный, рыжий, красное дерево – миллион оттенков…

Мне хотелось выделиться, несмотря на множество страхов и комплексов. Так я запомнилась своим легендарным начесом во времена студенчества. По прическе меня узнавал весь универ.

Однажды, в период очередного обострения перееданий, я решилась поговорить с одним психологом-мужчиной по скайпу. Как мне казалось, что у мужчин все рекомендации конкретнее и проще.

Я не успела озвучить до конца причину своих страданий, как он оборвал меня на половине истории:

– Надеюсь ты понимаешь, что вся твоя нелюбовь к себе – это следствие?

– Теперь, вероятно, да…

– А что является причиной, как думаешь?

– Ну, наверно, как обычно там бывает: что-то в детстве случилось…

– Да, это имеет место быть. Но что бы там ни случилось, оно перестанет влиять на тебя, как только ты начнешь быть собой. Все проблемы – от нереализованности.

Действительно, желание выражаться и творить во мне было сильно. Жажда жить прорывалась наружу, как могла.

Я завидовала, ох, как я часто завидовала! В силу непонимания, я долго воспринимала зависть как недостаток. Но это колкое и стыдное чувство, на самом деле, подсказывало, в каком направлении нужно расти.

Свое подсознательное желание дать этому миру что-то важное, необыкновенное, уникальное, я интерпретировала как банальное желание похудеть.

Мне постоянно хотелось кому-то доказать свою значимость. Каждый прохожий должен был, по моему мнению, видеть во мне личность.

Иногда я ловила в голове подобный монолог:

«Сафрина, кто-то однажды сказал тебе, что ты странная. Ты восприняла это как сигнал о том, что ты не человек. И тебя лучше спрятать, чем дать свободу».

Нет ничего ужасней, чем держать себя в клетке у собственной головы.

Нереализованный потенциал превратил меня в зомби, поедающего собственные мозги.

Однажды я обратилась в элитную клинику пищевых расстройств, чтобы наконец покончить с своим ужасным перееданием. В клинике работали девушки-психологи, в прошлом имевшие похожую проблему. Я попала на терапию к невероятно женственной Карье.

Курс лечения длилось чуть больше месяца, и весь этот период был для меня целительным.

Вопреки моим ожиданиям, мы с психологом не затрагивали детство и прошлые травмы. Сначала мне дали план питания, который показался мне по вкусу. В меню выключалось сладкое на завтрак, полноценный обед и лёгкий ужин. Так как я сладкоежка, мое утро проходило очень радостно. Я встречала каждый день своей терапии порцией пирожного. Такое питание помогло мне снять страх перед сладким. Несмотря на ежедневное порции вкусностей, я скинула вес. Это было для меня приятным удивлением.

С психологом я училась по-новому реагировать на свои эмоции и мысли. Я стала учиться сама давать себе любовь и принятие.

Терапия сработала для меня. Я отдала внушительную сумму за лечение. Конечно, деньги – не самый главный повод для выздоровления, но материальный вклад в здоровье помог мне ответственно отнестись ко всем рекомендациям.

Я говорила себе «Сафина, столько лет ничего не получалось, ты страдала, переедала, совсем не бережно к себе относилась. Попробуй довести это дело до конца. Пусть это станет символом твоего нового пути!»

В клинике мы также находили цели, выходящие за рамки питания и фигуры. Я посвятила несколько дней, чтобы вспомнить свои истинные желания. Сначала мне было тяжело, так как несколько лет я была одержима лишь одним похудением. Но вот мне уже 22, а я ещё совсем не знаю, что хочу.

У меня не было серьезных отношений. Я хотела много читать художественной литературы, освоить несколько профессий, больше путешествовать по своей прекрасной стране.

И вот, жажду похудения я сменила жаждой исцеления.