Откуда-то издалека до меня донесся тихий знакомый шепот, легко оборвав цепочку моих мыслей. Он так настойчиво звал меня к озеру, как никогда прежде, и мое сердце отзывалось ему с радостной тоской, словно перед встречей с давним другом, которого давно не видела. Может быть, мне стоит наведаться туда, куда меня зовут? В конце концов, что я теряю? Мое положение и так хуже некуда. Однако, после того, что я устроила у себя в комнате, меня вряд ли выпустят из замка даже под присмотром.

Всплывший перед глазами рисунок кровавого круга заставил передернуться. Что это такое? Что означают эти символы, и как я могла их написать, совершенно не зная их значений? Может быть, мое подсознание пытается что-то сказать таким образом?

– Вам нужно принять успокоительное, чтобы вы могли заснуть, – вырвала меня из раздумий служанка, протягивая высокую фарфоровую кружку с дымящейся жидкостью. В голосе Милифтины звучала неприкрытая настойчивость. От вроде бы приятного мятного запаха меня резко затошнило. Пить содержимое не хотелось. Осознание, почему именно, огнем свечи, разгоняющей мрак, загорелось в сознании. Я вспомнила, почему отказалась от их еды и бегала ночами на кухню.

Но если я сейчас просто откажусь, ничего хорошего тоже не произойдет. Как будто я блуждаю в лабиринте, не имеющем выхода – любой, выбранный мною путь неизбежно упирается в тупик.

– Он слишком горячий, можно немного позже? – стараясь что-нибудь придумать, попросила я. Во взгляде Милифтины вспыхнуло такое раздражение, что я едва не отшатнулась.

– Подуйте и пейте. Вам нужно поспать, – выдохнув, проговорила прислуга спокойным голосом, который совсем не соответствовал ее взгляду.

– Милифтина, – набрав в грудь побольше воздуха, позвала служанку по имени. Глаза отзеркалили ее удивление моим поведением.

Мои пальцы все еще дрожали, принимая из рук служанки кружку. Несколько секунд я задумчиво смотрела на испускающую пар жидкость.

– Прошу тебя, отпусти меня, – несмелые мысли облачились в такие же хрупкие слова, которые рассыпались в воздухе угасающим шепотом. Удивление Милифтины стало более явным. Вскинув бровь, она скрестила руки на груди.

– Если ты заметила, я тебя не держу, – грубо кинула она, продолжая буравить меня вопросительным взглядом.

– Я не о том. Прошу тебя, – я чуть подалась вперед, едва не расплескав отвар себе на руки, – выведи меня из замка. Позволь мне убежать.

Сбитая с толку Милифтина взирала на меня как на сумасшедшую. Наверное, именно такой я и выглядела. Но главное, я добилась своего – заставила служанку расслабиться. Я пока еще и сама не знала, что буду делать.

– Тебе здесь никто не желает зла, – отозвалась Милифтина. Так же спокойно разговаривают с хрюшкой, чтобы подобраться поближе, а потом зарезать ее к праздничному столу.

В голову юркой змеей проскользнула мысль, что Милифтина тут одна, и в следующее мгновенье я сделала то, что совсем от себя не ожидала. Плеснув содержимое кружки в лицо служанке, я резко вскочила и бросилась наутек. Остальные сейчас были в моей комнате, и я могла бы выбежать из замка и спрятаться в лесу. Бурлившие в крови эмоции вполне могли бы толкнуть меня на прыжок с обрыва в озеро. Наверное, лучше рискнуть и погибнуть, чем не рискнуть вовсе и остаться в лапах у сектантов, которые неизвестно что планируют со мной делать. Смелость никогда не была моей сильной чертой характера. Я не уверена, что вообще ею обладаю. Она часто убивает людей, но и трусость не является гарантом долгой жизни. Распахнув дверь, я вывались в коридор под яростные вопли Милифтины, и насколько хватило сил, хлопнула ею, ударив бросившуюся вслед за мной служанку. Я неслась по застекленной галерее, чувствуя, как ослабело мое тело за эти дни. Сколько раз я уже пыталась убежать? Было ли это во сне или на самом деле?

Какая-то часть меня понимала, что не стоило этого делать. Нужно было действовать деликатнее и хитрее, но сделанного уже не изменишь.

Дыхание быстро сбилось, на мышцы налипла уже ставшая привычной слабость, а я даже до конца галереи добежать не успела. Раньше я могла бы весь Бриль обежать без одышки, а теперь чувствовала, как саднят легкие от незначительной нагрузки. Лишь мысль, что если я не сбегу из этого замка, его стены сведут меня с ума окончательно, придавала мне сил. Пока я хотя бы осознаю себя и могу здраво мыслить, нужно бежать и прятаться, а потом уже разбираться насколько мой разум нездоров. Я должна во всем сама разобраться, но здесь мне не дадут этого сделать. Наверное, легче было бы сдаться и остаться в мире снов. Но для меня там нет будущего.

Впереди показались уходящие в темноту ступени. Я готова была по ним даже кубарем спуститься, лишь бы поскорее где-нибудь спрятаться. Только бы по пути никто не попался, иначе шансы мои резко сойдут на ноль. У меня и сейчас он всего один из ста.

Пульс колотился в горле и шумел в ушах морским прибоем. На лице выступила испарина, и несколько непослушных прядей прилипли к коже.

Внезапно стекла задрожали, по полу прокатилась вибрация, едва не подбросившая меня в воздух. Меня догнал леденящий кровь крик, толкнувший в спину. Ничего подобного я еще никогда не слышала. Даже соло ржавой пилы или скрип ножом по стеклу не казались такими ужасными по сравнению с этим криком. Он пронизывал тело, словно хирургические инструменты грубого лекаря, оперирующего на живую, заставляя мышцы сжиматься в болезненных судорогах. Кровь будто вскипела в сосудах, и теперь пыталась разорвать их изнутри. В голову словно вкручивали винты, скрипящие от контакта с костью.

Извиваясь на полу, я схватилась за голову, будто бы это могло мне помочь. Что-то горячее залило лицо, перекрывая дыхание. Мне казалось, что тело горит в огне, от которого лопается и сворачивается кожа.

И внезапно все это прекратилось, боль схлынула, но ее эхо все еще блуждало внутри, заставляя содрогаться. В носу стоял запах крови, которой было залито мое лицо. Воздух все еще звенел от жуткого крика.

Меня резко схватили за ворот платья и дернули вверх, поднимая над полом. Шумно втянув воздух и откуда-то найдя в себе силы, я заметалась в руках разъяренной, как армия демонов, Милифтины, пытаясь ногой как можно больнее стукнуть ее в колено. Почувствовав, что попала в цель, я резко дернулась в сторону, вырываясь из захвата. Милифтина ловко, как кошка, прыгнула ко мне, вцепившись сильными пальцами мне в горло. Мне мерещилось будто бы красный ожог на лице служанки исчезает, сменяясь привычной для нее бледностью. Черты лица Милифтины хищно заострились, искажая ее красоту. В серых глазах разрасталась пустота. Губы превратились в тонкую линию.

Мои попытки совладать с железной хваткой прислуги оказались ничтожными. Для служанки она была слишком ловкой и сильной.

– Маленькая дрянь! – выругалась Милифтина, сильнее сдавливая мое горло. Я захрипела, пытаясь урвать драгоценные глотки воздуха и пнула служанку по ноге, но она, словно бы предвидев мое движение, секундой раньше вскинула ту ногу, на которую я нацелилась, и ударила мою, придавив стопу к полу. Боль была такой сильной, словно служанка раздробила мне все кости. На ее лице появилась торжествующая усмешка.

– Как же ты достала меня за все эти дни. Боги свидетели, как я мечтаю прикончить тебя. Может быть выбросить тебя в окно? Скажу, что ты, убегая, сама прыгнула.

– Сделай это…. Я не сдамся Черному Оку! – прохрипела я. Темно-серая пелена наползла на глаза, вспыхивая разноцветными кругами.

Усмехнувшись, Милифтина толкнула меня, разжав, наконец, пальцы. Я налетела на стеклянную стену галереи, больно ударившись головой. По стеклу, ветвясь словно молния, побежала трещина. В голове стоял звон, от которого сознание начало размываться, как вид за окном во время дождя. Мне казалось, что стекла снова начали вибрировать в унисон, грозясь брызнуть осколками. По галерее пополз шепот, перерастая в гул тысяч голосов, заставляющих содрогаться пол.

Милифтина удивленно взирала на меня, затем глаза ее медленно закатились, а тело, обмякнув, опустилось на плиты.