Ферит нетерпеливо пожала плечами:

- Давай уже.

- Мне потребуется кровь.

Эльфийка даже не посмотрела на залитый кровью лагерь. Она выставила своё предплечье, готовая к укусу ножа.

- Это некромантия, - предупредил Элайт.

- Ясно.

- Кто-то сочтёт такую магию злом.

Улыбка Ферит была одновременно и грустной и страшной:

- Я думаю, мы оба уже зашли слишком далеко, чтобы иметь подобные колебания. Если что-то должно быть сделано - сделай это.

Это было его судьбой, поэтому Элайт так и поступил.

- А я всё же говорю, что ты будешь дураком, если пойдешь туда в этот шторм, Ритагир! Уж лучше остаться не корабле, где ты будешь в безопасности, когда эта буря обрушится на нас! Эти обломки корабля валяются там сотни лет! Они подождут ещё немного!

- Верно подмечено, капитан, - ответил Ритагир Волак, глядя на вздымающиеся волны Моря Упавших Звёзд. В его ответе не было ни отрицания, ни участия. Потребовался год, чтобы всё зашло так далеко. – А если бы тот корабль с сокровищами соблаговолил самостоятельно всплыть со дна морского и причалить у нас в порту, жизнь была бы ещё более удобной, разве нет?

Капитан Забан нахмурился:

- Ты даже не знаешь, там ли Нос Пейлама или нет! – ответил он, пытаясь перекричать ветер.

Ритагир поднял руку заслоняясь он ветра и льющего дожля:

- Вы наверняка правы, капитан. Лучше бы нам дождаться более благоприятного дня.

Капитан корабля был широким и коренастым мужчиной в скромной рубашке и таком же плаще. Его штаны и ботинки видели лучшие дни. Сбоку висела тяжёлая абордажная сабля. Его черные, уже тронутые сединой волосы были убраны назад и собраны в косичку. Его курчавая чёрная борода была присыпана сединой ещё больше. Годы не пощадили Забана, но по крайней мере у него сохранились родные конечности. Для человека, который всю жизнь бороздил Море Упавших Звёзд и много сражался с пиратами, это было существенным достижением.

- Я не это имел в виду, - Забан погрузил свои пальцы в бороду. Его широкая шляпа затеняла его скуластое лицо, а тёмные штормовые облака наверху ещё больше скрывали его черты. -  Те книги, которые ты откопал… ведь наверняка есть другие умники, которые могли расшифровать их, верно?

- Любой, кто умеет читать и кто найдёт время взглянуть, капитан, - ответил Ритагир. Ему нравилось играть на терзающем капитана чувстве противоречия между жадность и беспокойством.

Экипаж корабля – разношерстное сборище морских волков, которые в течение многих лет видели грубые ласки моря без каких-бы то ни было намёков на удачу – теперь с тревогой и голодными глазами внимали их разговору.

- Итак, - сказал Забан, - может так статься, что мы тут попусту тратим время. – Он сделал паузу прежде, чем закончить высказывание. – Если там вообще что-то есть.

Ритагир ухмыльнулся:

- Есть лишь один способ проверить.

Он посмотрел за борт корабля. Лазурная Пустельга была из тех когов, чьё имя им льстило. Корабль был так назван из-за своих светло голубых парусов. Зацепившись за морское дно, корабль стоял на якоре.

Если верить квартермейстеру, то до дна была сотня и ещё с десяток футов. Нос Пейлама должен был быть где-то тех окрестностях.

«Если те расчёты течений, основанные на найденных картах верны, - напомнил себе Ритагир». Морские течения, а в особенности прикрытые налётом двухста семидесяти восьми лет, плохо поддавались вычислениям.

Ритагир был мужчиной среднего роста с широкими плечами. Годы плавания и ныряния в реках и океанах, а также спасения утопающих покрыли его бронзовые от загара руки и ноги тугими мышцами. На нём был хороший кожаный доспех, а у бедра висел длинный меч. За голенищами его достающих до колена сапог располагалось два ножа. Свои золотисто жёлтые волосы он предпочитал стричь коротко, чтобы они не свисали.

Его глаза были серо-зелёного цвета, словно моря. Его предыдущая любовница говорила, что его глаза настолько соответствуют этому оттенку, что казалось, будто в них просочилась частичка моря и на веки вечные заявила свои права на него.

Ритагир полагал, что это могло быть правдой. Любовницы никогда не задерживались надолго. Они предпочитали мужчин, которые могли отвлечься от других своих страстей хотя бы немного больше, чем несколько часов или даже день. Вся жизнь Ритагира состояла из исследований и поисков нового. Он усвоил всё, что его отец – следопыт из Кормира – мог ему рассказать о дикой природе. Но к великому отчаянию его родителя, тем, что нашло истинный резонанс в сердце его сына, оказались моря Фаэруна.

Ритагир быстро сказал несколько магических слов и начертил в воздухе символ. Он почувствовал, как через него прошла сила. Он перемахнул через борт корабля, на встречу ударяющим в деревянную обшивку волнам.

Вся команда подбежала к леерам, чтобы посмотреть на него.

Вместо того, чтобы шлёпнуться в воду, Ритагир остановился в нескольких дюймах от её поверхности, удерживаемый там произнесённым заклинанием. Он согнул колени чтобы погасить силу падения и встал по весь рост, хоть это и было не просто на таких волнах. Заклинание ходьбы по воде не давало ему провалиться, но поверхность моря была, мягко говоря, совсем не ровной поверхностью.

С напыщенным, театральным жестом – а он совершенно признавал, что требовал к своей персоне намного больше внимания, чем для него было бы разумным, чему, кстати, был совсем не рад его отец, который был более, чем скромным человеком – Ритагир повернулся и поклонился команде корабля.

Матросы, в ужасе сжавшись, укрылись за правым бортом корабля. Шторм пугал многих из них. Как правило, к лету все шторма прекращались, но зато любой шквал, который после этого нарушал установившуюся благодать, мог быть воистину разрушительным. Команда уже шепталась, что этот ветер был проклятым.  Проклятые воды и плохие ветры на протяжении многих лет отправляли корабли на дно.

Ритагир тщательно отсчитал сто тридцать два шага на северо-запад от того места где Лазурная Пустельга бросила якорь. Прошлой ночью он с точностью рассчитал положение корабля по звёздам. Море хорошо охраняло свои секреты и тот, кто собрался в нём что-то отыскать, должен был хорошо представлять, где именно это надо было делать. Покончив с отсчётом шагов, он прервал заклинание и словно булыжник исчез под волнами.

Холодное море высасывало тепло из тела Ритагира, пока он погружался. Пока он беспрепятственно опускался на дно в сотне футах под ним, он чувствовал, как постепенно растёт давление. Вокруг него сновали рыбки, но акул не было. Маленькие рыбки, которые не выказывали большого беспокойства в связи с его появлением, были хорошим знаком и говорили о том, что поблизости нет крупных хищников.

Он запустил руки под кожаный нагрудник и вынул небольшую шёлковую сумочку, словно ожерелье перекинутую через шею. Внутри была жемчужина – простой белый шарик, размером не больше, чем ноготь на его мизинце. Жемчужина была насажена на простую цепочку из белого золота, которую Ритагир накинул на шею.

Когда ожерелье было надето, жемчужина на мгновение тускло вспыхнула лунным светом и Ритагир, открыв рот, вздохнул. Вместо того, чтобы нахлебаться воды, он вдохнул магически извлечённый из моря воздух. Его погружение тоже закончилось. Он завис в подвешенном состоянии, готовый двигаться в любом направлении.

Жемчужина была подарком от русалки, которую он встретил во время исследования Драконьего Предела, рядом с Вороньим Утёсов в Импилтуре. Большинство русалок стремилось к разрушению и они часто заманивали моряков на скалы и рифы, соблазняя их своими почти полностью обнажёнными телами и щемящими сердце песнями.