– Пожалуйста, – простонал торговец, держась за искалеченное ухо, – я хочу заключить сделку!

– Вот как?

Меч вновь оказался в руке убийцы. А острие уткнулось в горло торговца.

– Я слушаю. Ты хочешь, чтобы я убил кого-то?

– Я.. Я заплачу тебе! – хриплым шепотом произнёс он.

Тот кивнул.

– Ты заплатишь. Мои услуги очень дороги, но успех гарантируется. Я никогда не проваливал задания. Так чьей же смерти ты желаешь?

Торговец почувствовал, как по его спине проползла струйка пота.

– Я не хочу никого убивать! Я заплачу тебе столько, сколько ты попросишь, если ты сохранишь мне жизнь!

Убийца улыбнулся. Его клинок как живой бросился вперед, пробив сердце торговца.

Торговец изумленно посмотрел вниз на рану, затем поднял бессмысленный взгляд на своего убийцу.

Убийца пожал плечами.

– Убийство – мой бизнес. Я не намерен проваливать такой хороший контракт.

Глаза торговца стали стеклянными и он умер.

* * * * * 

Джорам и Хьюллис никогда не спрашивали, откуда взялся ребенок, а старуха и не стремилась рассказать им об этом. Время сейчас было опасным; лишние вопросы могли повлечь за собой смерть. Старая пара даже не спросила имя няни. Ребенка было достаточно.

Они назвали его Этос.

Старая пара никогда не была в состоянии иметь детей. Для них появление младенца представляло собой второй шанс стать настоящей семьёй, воплотить в жизнь мечту, которую они обрели ещё в более ранние годы.

И, конечно, они были хорошими родителями, нежными и добрыми. Возможно, они избаловали его. По крайней мере, не препятствовали этому.

Но Этос был странным, даже в свои самые молодые годы. Он был тихим ребенком, даже когда был еще малышом. Мальчик имел склонность предаваться размышлениям. И когда Джорам и Хьюллис разговаривали, он внимательно слушал. Конечно, такие черты необычны для маленьких детей.

Двигался он также очень тихо и демонстрировал удивительную ловкость. Он учился ходить чуть ли не с первых месяцев после рождения. Его руки были ловкими и быстрыми, а координация оказалась удивительной для такого малыша. Однажды, когда он играл с другими детьми постарше, из близлежащих ферм, то осмелился балансировать наверху высокого деревянного забора, который был к тому же смазан жиром. Другие дети никогда не принимали Этоса в свою компанию и придумали способ задеть его. Как только он забрался на забор, они начали расшатывать его. Этос смог удержать равновесие, иногда даже балансируя на одной ноге. Остальные дети были недовольны этим, особенно молодой Байлит, самый старший из них, чьей идеей было намазать забор жиром, и который при попытке повторить то, что сделал Этос, вывихнул плечо.

Но интеллект мальчика вызывал еще больше удивления. Он научился говорить еще до своего второго дня рождения. И это были связные предложения с нормальными словами; никакого детского лепета. Но ещё до того, как научился толком говорить, он разгадывал довольно сложные головоломки. В четыре года он уже научился писать, читать и выучил основы математики – по крайней мере настолько, насколько Хьюллис способна была научить его, и это было больше чем то, что могли знать некоторые взрослые мужчины.

И он был рассудительным. Иногда даже мрачным.

Он был маленьким мальчиком. Не худым, а небольшим. Хьюллис иногда беспокоило это. Разве он не был слишком тонок и разве он не должен кушать больше? Джорам покачивал головой, когда она высказывала свои опасения, объясняя ей, что Этос ещё только мальчик, что он вырастет, только надо дать ему время.

Хьюллис сомневалась в том, что мужчины могут понимать детей, и продолжала волноваться.

И правда, Этос выглядел хрупким, как будто был статуэткой из прекрасного фарфора. Он был привлекательным ребенком. Никогда не был пухлым и розовощеким, как ангелочек. Не был высок и статен. Но был красив, с чертами настолько совершенными, что вполне мог сойти за девочку. Его единственным физическим недостатком была бледная кожа. Волосы и глаза резко контрастировали с ней, а она просто отказывалась темнеть, даже несмотря на долгие часы, проведённые на солнце.

 Старики очень любили его. Его интеллект и остальные достижения заставляли их гордиться им. И даже если время от времени поздно вечером кто-нибудь из них задавался вопросом, кем же были его настоящие родители или рассуждал, действительно ли королевская кровь текла в его жилах, они все равно приходили к выводу что это не имеет значения. Кем бы он ни был прежде, чем няня принесла его им, теперь он был их сыном. И они гордились этим.

И так дни шли за днями и менялись времена года; зима переходила в весну, весна в лето, лето в осень. А жизнь Этоса оставалась все такой же беззаботной.

До того дня, когда Джорам взял его с собой в близлежащий Зазесспур.

Глава 3

Зазесспур: глазами ребёнка

Изначально Зазесспур был политическим центром Тетира – маленький город с великолепными и роскошными домами. Но за те Десять Черных Дней Отчуждения, которые последовали за смертью принца и генерала, город был полностью разорён; разграблен и сожжён озлобленной толпой.

Несмотря на это, за неделю разбоя население города удвоилось, так как беженцы, простые подданные и бывшие дворяне со всех концов Тетира стекались в единственный надёжный, по их мнению, город.

И сегодня людей здесь было в три раза больше, чем когда либо, теперь это был самый большой и густонаселенный город в Тетире. Старый город, сгоревший дотла, стал сердцем нового города. Появились новые улицы, словно спицы в колесе они расходились во все стороны от центра, лежавшего в руинах.

«Ободом» этого «колеса» было что-то напоминавшее палаточный городок, здесь купцы сбывали на улицах свой товар и жили самые бедные люди города.

Пока они шли через город, Джорам держал Этоса за руку. Они протискивались сквозь толпы народа, и это отвлекало мальчика. Он был очарован миллионом образов и звуков, которые захватили всё его внимание.

Как раз у самых восточных ворот парочка малолетних попрошаек, покрытых грязью с головы до ног, стонала и просила у проходящих мимо милостыню. У одного из них глаза были перевязаны грязной тряпкой, и рядом лежал костыль, а у второго ниже колена не было ног. Оба протягивали видавшие виды деревянные чашки в надежде, что им бросят хоть несколько медных монет.

Увидев этих двоих, Джорам резко остановился и направился прямиком к ним, протискиваясь сквозь толпу. Прежде чем пойти дальше, он бросил по одному тетирскому серебрянику в каждую кружку. Этос заметил, что как только они с Джорамом отошли, мальчишки сразу достали из своих кружек дорогие монеты, оставив там только пару медяков, которые были в чашках и раньше. Ещё он заметил, что безногий мальчик сидел в странной позе, казалось он просто стоит на коленях, хотя инвалиду было бы удобней сидеть. Любопытно.

– Посмотри туда! – воскликнул Джорам, когда двое попрошаек остались у них за спиной, – это жонглеры!

Этос осмотрелся, чтобы увидеть, что же привело отца в такой восторг, но не заметил ничего необычного.

– Где? – спросил мальчик, встав на цыпочки. Он думал, что ему не видно из-за прохожих.

– Вон там, – сказал Джорам, показав пальцем направление и удивился, почему мальчику нужно уточнять, – прямо перед тобой.

Этос посмотрел на двух мужчин перед собой и удивленно взглянул на отца:

– Чему ты так удивился, отец? – мальчик был озадачен. – Ведь они не делают ничего такого, чего бы не смог сделать обычный человек.

Двое мужчин жонглировали несколькими маленькими мечами, они подбрасывали их вверх и бросали друг другу. Вокруг них собралась небольшая толпа, люди то и дело аплодировали, когда жонглерам удавался особенно сложный трюк.

Джорам улыбнулся и, взяв Этоса за руку, повёл дальше.

– Когда-нибудь попробуй сделать то же, что и они. Я уверен, это будет гораздо сложнее, чем кажется.