Дэн не мог понять до конца, но в новых мужчинах было что-то странное. Они не общались с остальными, как это обычно делало большинство новичков, а вместо этого держались отстраненно. Затворничество было странным поведением для городского стражника. Дэн посмотрел на сидящих вокруг стола товарищей и вспомнил несколько случаев за последние несколько лет, когда вверял им собственную жизнь, и они делали также. В их работе, тот кто не знает или не доверяет людям, с которыми работает, подвергает опасности собственную жизнь.

Отвлекшись от своих мыслей, Дэн заметил, что за столом бездействовали. Глянув на мужчину напротив, он увидел, что его глаза были закрыты.

– Эй, Кев, – сказал Дэн парню. – Тебе уже пора спать?

Дэн начал было смеяться, но посмотрев на других сидящих за столом заметил, что они тоже были без сознания. Один из них потерял вертикальное положение, и его голова резко упала на стол. Дэн решил, что это должно было разбудить его, но тот и не шелохнулся. Дэн собрался было разбудит их, когда тоже почувствовал это. Это было желание, подобного которому он не испытывал никогда раньше. Его разум почти совсем опустел, мышцы расслабились, а веки закрылись. Казалось, что сон был единственной в мире вещью, имевшей значение. Это было так, будто он закончил бежать марафон, и ему надо было отдохнуть некоторое время.

Но он не уснул. Шестое чувство в подсознании Дэна крикнуло ему, что что-то было не правильно. Собрав всю силу воли, о наличии которой он и не знал, Дэн сбросил сон и попробовал сосредоточиться на окружающем. Дверь на кухню неожиданно открылась, и Дэн повернулся, чтобы встретить злоумышленника. Стражник медленно встал, все еще очень слабый от борьбы с заклинанием сна. Он начал доставать свой меч, но в него полетел кинжал, и он оставил оружие, чтобы парировать атаку руками.

Кинжал порезал его предплечье, и жгучая боль окончательно привела его в чувство. Он пнул свой стул в строну атакующего и отскочил, чтобы достать меч. Злоумышленник проворно увернулся от неуклюже летящего предмета, и стул врезался в стену позади него. Он выхватил короткий меч и атаковал стражника. Дэн шагнул вперед, чтобы встретить атаку, рубя мечом и пытаясь закончить бой прежде, чем он начался. Нападавший откатился в сторону в последнюю секунду, продолжая свою атаку и задев мечом бок стражника. Тонкое лезвие нашло щель между звеньев брони Дэна, и полилась кровь.

Дэн попробовал игнорировать полученную рану и развернулся, чтобы снова сойтись с нападавшим. Прежде, чем кто-либо из них начал новую атаку, Дэн почувствовал, как обжигающая стрела вонзилась в его спину. Он опустил оружие от сильной боли и потянулся, чтобы вытащить попавшую в него стрелу. Когда его руки коснулись спины, боль повторилась, подобно кислоте разъедая его тело. Стрелы не было, по крайней мере материальной. Дэн так и не понял это до конца, потому что прежде, чем смог обернуться, чтобы определить нового нападающего, магическое заклинание запустило третий кислотный заряд. Это заставило Дэна упасть на колени от боли.

Поглощенный этим нападением, Дэн так и не увидел, что его первый противник приблизился к нему, замахнувшись коротким мечом. Он не увидел смертельного удара. Он почувствовал жгучее лезвие клинка на своей шее, и его руки ощутили теплый поток крови на пальцах, когда он упал вниз лицом.

Его пальцы слабо дрожали на ране на его шее, это не было чем-то, что чувствуешь каждый день, и тут он почувствовал четвертый заряд кислоты на своей спине. Его последней мыслью было осознание того, что советник Лоренс Александр очень скоро умрет.

Тревор смотрел вниз на городского стражника, пока возился с его шеей. Через несколько секунд, убедившись, что мужчина мертв, он обратился к Рейллону:

– Кажется, ты говорил, что все они будут спать!

– Он, должно быть, имел сильную волю, – спокойно сказал волшебник, не обижаясь на обвинительные слова вора.

– Другие без сознания, – добавил он, махнув рукой в сторону стола.

Тревор посмотрел на мужчин и кивнул. Он поднял брошенный кинжал и быстро разобрался с тремя оставшимися стражниками. Двое мужчин, не говоря ни слова, преодолели следующую комнату и один пролет лестницы. Как и ожидал Тревор, свет был включен. Стул, который стражник пнул в него, наделал много шума, когда врезался в стену.

Дверь спальни была открыта и Тревор из тени наблюдал, как Лоренс высунул голову из дверей и окликнул стражников. Не получив ответа, Лоренс вернулся в комнату, и Тревор расслышал, как он говорил жене, что собирается спуститься вниз, чтобы посмотреть, все ли в порядке.

Тревор и Рейллон быстро поднялись по лестнице прежде, чем Лоренс вновь появился. Они ворвались в комнату, и когда советник поднял взятый им меч, стрела энергии Рейллона обездвижила его. Двое злоумышленников обсуждали этот план несколько раз, и Тревор знал об этом заклинании. Тем не менее, он задал вопрос, на который уже несколько раз получал ответ. Он подошел к застывшему человеку, приблизив свое лицо прямо к лицу Лоренса.

– Он все еще может видеть, так? – спросил он, не отрывая взгляда.

– Да, – ответил Рейллон, с ноткой раздражения в голосе. – Он также может слышать. Ограничено только его движение. Он понимает все, что происходит.

– Хорошо, – сказал Тревор, направившись к кровати, откуда с ужасом смотрела жена советника.

– Я хочу, чтобы он видел это. Он взмахнул кинжалом, глядя на полуодетую женщину в кровати. – Все, до конца.

* * * 

– Помнишь, когда ты был ребенком и ломал что-то, сделав что-нибудь, что твой отец несколько раз запрещал тебе делать?

Этим утром Джон Иренам стоял в спальне Лоренса Александра. Советник умер от глубокой раны на шее, других ран, как и вообще признаков борьбы, видно не было. Зато его жена...

– Ты думал, что отец убьет тебя. Я имею ввиду, что он запрещал тебе делать именно то, что ты сделал. Он также говорил тебе, каковы будут последствия, но несмотря на то, что до этого он бесчисленное количество раз бывал прав, ты тем не менее сделал это.

Ребекка Александр лежала на полу, рядом с кроватью, укрытая простыней. Джону сказали, что она была найдена без простыни, и что один из его людей накрыл ее. Вместо того, чтобы рассердиться на него за беспорядок на месте преступления, после одного быстрого взгляда под простыню, Джон был готов повысить парня.

– Ты не хотел попадаться ему на глаза, но знал, что это неизбежно. У тебя было два варианта на выбор: попытаться спрятать сломанный предмет или отрицать свою вину. Ни то ни другое не помогало, а только увеличивало твое наказание, когда правда выходила наружу.

За один быстрый взгляд под простыню Джон увидел не многое, но от женщины и осталось немного. Даже при том, что она была полностью голой, было трудно определить пол тела или даже, человеческое ли оно вообще.

Джон, наконец, оторвал взгляд от зрелища перед собой, чтобы повернуться к лейтенанту, с которым он говорил.

– Ну, Аллен, когда-нибудь делал что-то подобное, когда был ребенком?

– Сэр, – осторожно произнес лейтенант, зная, какие смешаные чувства были у того в голове, – градоначальник не сочтет вас ответственным за это. Никто не мог пред...

– Сэр, сэр, капитан Иренам!

Мальчик-слуга градоначальника, произнеся больше слов, чем когда-либо раньше слышал Джон, подбежал к нему.

– Сэр, градоначальник хочет видеть вас прямо сейчас.

– Кто пропустил сюда этого мальчика?! – рявкнул Джон, быстро выпроваживая того из комнаты, подальше от жуткого зрелища. – Парни, я хочу, чтобы вы здесь прибрались и сделали заметки обо всем, что найдете. Я хочу знать даже о том, отсутствует ли хоть один волосок на одном из тел. Ясно?

Стражники с трудом протискивались друг мимо друга, по очереди отвечая на распоряжение. Джон бросил последний взгляд на комнату и покорно последовал за мальчиком-слугой к дому градоначальника.

* * * 

– Что я вам сказал!!!