– Так ты приветствуешь старого друга? – спросил Энтрери.

– Я должен спросить тебя о том же, – ответил ЛаВалль, наконец, отходя от ужаса. Он медленно выпрямился, прижался спиной к  стене и поджал ноги.

– Подкрасться посреди ночи – необычный способ поприветствовать друга.

– А я вряд ли назвал бы нас "обычными друзьями".

ЛаВалль согласился, что выразился неверно. Их отношения никогда нельзя было назвать дружбой. Вместо этого они использовали друг друга, чтобы выжить в опасном мире Калимпорта. Теперь, когда ЛаВалль думал об этом, он не мог вспомнить, когда он в последний раз нуждался в убийце. Это были скорее односторонние отношения. Отношения, которые ЛаВалль благоразумно поддерживал.

– Что ты хочешь от меня?

– Как ты знаешь, я не заглядываю только для того, чтобы сказать "привет"? Так было всегда.

ЛаВалль никогда не любил шутки.

– В мою комнату не легко пробраться, хотя частота, с которой ты это делаешь, заставляет меня пересмотреть эту мысль. Однако, ты не стал бы так рисковать, не имея на то важной причины. Чего ты хочешь?

Энтрери восхищался ЛаВаллем. На его веку сменилось несколько пашей, Энтрери был одним из них, он повидал много опасностей, и все же он выжил. Теперь он столкнулся с самым опасным человеком в Калимпорте – Энтрери не мог согласиться с утверждением Джарлакса, что он был лучшим в Королевствах, только в городе – и не отступал. Энтрери также понял, что он начинал говорить как Джарлакс и быстро изменил линию поведения.

– Я хочу уйти из города.

– Тогда уходи. Я не буду тебе препятствовать.

– Но ты можешь мне помочь.

ЛаВалль тряхнул головой.

– Я хочу уйти незаметно, – объяснил убийца.

– Ты хочешь, чтобы я с помощью магии перенес тебя за город? Ходят слухи, что ты завел новые связи с существами, которые обладают сильной магией. Почему бы тебе не попросить их?

Энтрери ничего не ответил, размышляя, какая часть Калимпорта знала о его союзе с дроу. В действительности, ЛаВалль сказал все, что ему было известно.

– Дай-ка угадаю, – сказал ЛаВалль. – Именно от этих новых связей ты и хочешь сбежать. Энтрери не часто бежит от своих проблем.

Как только он это сказал, ЛаВалль понял, что допустил ошибку. Если бы Энтрери не нуждался в нем, он бы его убил.

– Я никого не боюсь, – решительно сказал Энтрери, угрожающе глядя на ЛаВалля. – Я хочу сменить обстановку и не желаю преследования. Мои союзники нуждаются во мне в десять раз больше, чем я нуждаюсь в них, и они не слишком обрадуются моему уходу. Обладая этой информацией, ты знаешь намного больше, чем кто-либо еще в городе.

ЛаВалль не знал, как на это отреагировать. Энтрери доверился ему. Хотя он сказал магу очень немного, это было гораздо больше, чем ЛаВалль должен был знать.

– Куда ты хочешь пойти?

– Далеко, очень далеко, – только и сказал Энтрери. – Было бы лучше, если бы я даже не знал куда.

Настало время ЛаВаллю спросить об оплате, и маг сделал паузу, обдумывая это.

– Я уже отплатил тебе, сообщив о своих намерениях, – сказал Энтрери. – Ты знаешь, также как и я, что эта информация – очень ценный товар в этом городе.

ЛаВалль кивнул.

– Я сделаю то, о чем ты просишь, но на это потребуется время.

– Я не становлюсь моложе, – ответил Энтрери.

Это было странное утверждение, и он не сделал бы его, если бы не беседовал до этого с Джарлаксом. Это замечание удивило ЛаВалля. Сколько лет было Энтрери? Ни один убийца на улицах не преуспевал так, как Энтрери, и, следовательно, ни один не жил так долго. Большинство из них встречало свою смерть от руки Энтрери. Обычно было уже слишком поздно, когда конкуренты этого человека понимали, что их жизни были бы намного длиннее, если бы они стали бардами, а не убийцами. Из-за этого, Энтрери производил впечатление бессмертного. Он начал карьеру будучи еще подростком и добился высокого положения. Потом он исчез на десять лет и вернулся только несколько месяцев назад, как будто нисколько не изменившись.

ЛаВалль часто терял счет времени. Ему было намного больше ста лет, и он планировал прожить, по крайней мере, еще пятьдесят прежде, чем начнет стареть. Немного волшебства и тот факт, что он имел на одну восьмую эльфийскую кровь, позволили ему пережить ровно тринадцать пашей. Глядя на Энтрери, ЛаВалль понял, что этому человеку должно быть почти сорок – неслыханный возраст для человека его профессии. Артемис Энтрери уходил в отставку?

– Ты часто бываешь в Медном Муравье, – это было скорее утверждение, чем вопрос.

Энтрери кивнул.

– Приходи туда через два дня, я подготовлю кое-что для тебя. А теперь я хотел бы вернуться ко сну.

ЛаВалль оставил Энтрери стоящим на том же самом месте, и потушил свет. Маг не стал смотреть, где теперь стоял в темноте Энтрери, а вместо этого напряг слух, чтобы услышать уход убийцы. Но он ничего не услышал. Напротив, он чувствовал пристальный взгляд Энтрери на своей спине. ЛаВалль терпел этот чрезвычайный дискомфорт в течение нескольких минут прежде, чем его терпение кончилось.

– Почему ты не уходишь! – закричал он и снова зажег свет. Комната была пуста.

– Я буду рад, когда он уйдет из города, – сказал он себе, выключив свет и пытаясь уснуть.

* * * 

С приходом дроу, дом гильдии Басадони подвергся многим изменениям. С одной стороны, здание стало гораздо менее перенаселенным. Потребность в членах гильдии уменьшилась, когда появилась поддержка Бреган Д'эрт, банды Джарлакса. Большинство прежних членов гильдии было убито при перевороте, включая пашу Басадони. Поэтому Энтрери мог выбрать любую комнату, какую хотел. Не то, чтобы кто-то мог остановить его, даже если бы паша Басадони был все еще жив. Из дроу только Джарлакс выбрал себе комнату в доме гильдии. Другие лейтенанты-дроу проводили большую часть времени в Мензоберранзане. Непринужденность, с которой темные эльфы пересекали огромное расстояние между городом дроу и Калимпортом, в конец расстраивала Энтрери.

Энтрери не выбрал комнату главы гильдии, а взял вместо этого намного меньшую комнату на нижнем этаже дома гильдии. Он не нуждался в роскоши и мог обходиться без спиртных напитков, наркотиков и женщин.

Энтрери сидел в своей комнате поздним утром, предыдущей ночью вернувшись от ЛаВалля. Он ожидал посетителя, и предсказуемый дроу не заставил себя долго ждать. Дверная ручка бесшумно повернулась, и в комнату осторожно вошел Рай'ги Бондалек. Жрец дроу был могуществен, но не достаточно глуп, чтобы войти в покои убийцы слишком скрытно.

Эти двое ненавидели друг друга. Они не относились к тем, кому мог понравиться первый встречный, но оба вряд ли относились так же враждебно к кому-либо еще.

– Ты уходил вчера вечером, – вместо приветствия сказал Рай'ги.

– А ты шпионил за мной, – ответил Энтрери, зная, что Рай'ги понятия не имеет, куда он ходил. Несмотря на дружбу, о которой говорил Джарлакс, Энтрери знал, что он наказал Рай'ги и Киммуриэлю Облодре, своему псионику, наблюдать за каждым движением убийцы. Энтрери знал несколько мест в городе, которые были ограждены от таких магических вторжений, и, перемещаясь от одной области к другой, он мог по большей части оставаться скрытым от дроу. Если бы только он имел такую защиту и за пределами города, он не вернулся бы вчера вечером.

Сообщая Рай'ги, что знает все о его попытках наблюдать за ним через магический кристалл, Энтрери вынудил жреца признать, что тот не смог отследить его вчера вечером.

– Куда ты ходил?

– Почему я должен перед тобой отчитываться?

Рай'ги не желал препираться с этим человеком. Дроу обычно сражались другими способами, и поэтому не превосходили других в словесных перепалках; насколько было известно Энтрери, Джарлакс являлся единственным исключением.

– Для успеха наших предприятий на поверхности очень важно знать, что среди нас нет предателей.

– Ты обвиняешь меня в измене? – спросил Энтрери. – Я просто прогулялся ночью, а ты превращаешь это в предательство.