- Раендарон Фарлоккир возвращается. Один, но чем-то нагруженный.

Другие  мужчины тихо отошли в сторону, освободив Азуну путь. Король шагнул вперед и посмотрел туда, куда указывал знаменосец.

Через мгновение Азун отвернулся. Его голос был почти нежным, когда он сказал ближайшему гонцу:

- Вина. Огненного Поцелуя. Одну бутылку.

За то время, пока пробегал через солдат, располагающихся лагерем вокруг холма, рейнджер успел осушить бутылку. Он встал на колени перед Азуном и молча вытянул руки вперед, чтобы положить выжженный шлем и наполовину расплавленный, скрученный щит на растоптанный газон. Вместе с рейнджером на вершину холма пришёл ставший до боли знакомым запах горелой плоти.

Шлем мог принадлежать любому Пурпурному Дракону, если бы не избитые щёчные пластины. Все люди, стоящие на холме, знали этот след на правой щеке. Щит тоже мог принадлежать сотням солдат Кормира, но в его безупречном верхнем углу находилось устройство, которое было только у Алусейр – фигурка из стали в виде сокола, сидящего на перчатке.

- Ваше Величество, - пробормотал Раендарон, - это все, что я смог найти. Я был уверен, что в месте, где много костей и тел, лежит и принцесса. - Он беспомощно развел руками и добавил:

- Дракон...

- Все убиты? - прервал Азун с явным спокойствием. - Разорван или... сгорели?

- Были следы от сапог, ведущие в лес, но каждый имел отдельный путь, а не вместе или по какой-то одной тропе. Я долго обыскивал останки, пока Полд и Яр последовали по следам в лес, но я не могу точно сказать, что я нашел Ее Высочество... точнее, знаю, что точно не нашёл. Там было так много костей…

Тогда голос рейнджера сломался, и на мгновение показалось, что руки короля дрожат. Однако когда он наклонился, чтобы положить руку на плечо разведчика и взять покрытый пеплом шлем, они казались достаточно устойчивыми.

- Спасибо, Раендарон, - тихо сказал Азун. - Оставайся здесь, в лагере, по крайней мере, до тех пор, пока твои товарищи не вернутся. Я уверен, что ни один человек не сможет найти среди мертвых больше, чем ты.

Не сказав никому ни слова, король ушел. Он спустился по склону холма, его шаги были медленными и бесцельными, глядя на шлем в своих руках, он, как будто, он держал лицо дочери.

Ни один мужчина не сдвинулся, чтобы последовать за ним, хотя все телохранители сместились туда, откуда они могли ясно видеть Азуна и куда он идёт. Они видели, как Старый Клинок Обарскиров шел все медленнее, пока он спустился в маленькую впадину, где он сел на землю так же устало, как и любой перегруженный снаряжением солдат.

- Думаешь, она действительно мертва? – спросил маг у стоящего рядом офицера. Келдин Радлессар был слишком молод, чтобы знать, когда лучше помолчать.

- Парень, - прорычал Эфин Гламерханд, - как она могла выжить? Я сомневаюсь, что…

Тень упала на заходящее солнце, и оба мужчины замолчали, уставившись в небо в ужасе, когда на них обрушился Дьявольский дракон.

Налаварауфаторил красная была огромна, такая же большая, как и главные башни Хайхорна, с челюстью настолько большой, что она могла бы проглотить полдюжины лошадей, а заодно и их всадников, за один укус. Теперь она широко раскрылась, обнажая темное, вибрирующее горло, испускающее пламя. В глазах дракона горел огонь ярости, и его изогнутые когти широко растопырились, когда монстр собирался нанести удар. В некоторых местах тело змея было грубым и старым, пурпурным,  или даже почти черным. Люди кричали, когда на них падала его стремительная тень. Эти крики эхом отдавались в нарастающем реве страха и команд, который вырывался из горла воинов и офицеров на вершине холма, вскарабкавшихся туда и теперь стоящих порознь, держа наготове своё крошечное оружие.

Когти дракона были нацелены на королевский тент, но он, должно быть, заметил, что никто так не бросился в шатёр, чтобы кого-то предупредить или поторопить тех, кто был внутри, а ни один телохранитель не стоял возле его входа. В последний момент дракон повернул в сторону, чтобы наброситься на одного единственного человека, чей поднятый и клинок был готов к встрече с рептилией и, казалось, пылал, словно оживленный магией.

Раендарон Фарлоккир закричал, когда коготь разорвал его тело от живота до подбородка за мгновение до того, как дракон откусил его руки. Заколдованный меч пропал в челюстях, размером с небольшой домик, вместе с откусанными конечностями.

- Какой он большой, как ... - смог выдавить из себя рейнджер, прежде чем весь его мир погас.

Когда изуродованный разведчик вздрогнул и рухнул под дождем собственной крови, дракон тяжело приземлился за его спиной. Хвост Налавары смёл в сторону троих бегущих солдат, и внезапно наступила полная тишина.

В этом странном спокойствии дракон огляделся с почти женственной угрожающей улыбкой.

- Ну, - рявкнула она. Её дыхание было резким и зловонным. – Где ваш король? - Голос тоже был женским. Самый громкий ответ на это

прозвучал из уст кормирских офицеров, медленно наступавших на него. Этот ответ смешался с жутким хором зубов, дребезжащих от страха.

- Умри, дракон! - внезапно закричал один из них, бросаясь вперед с мечом, забросив голову назад.

- Умри! – закричал другой, бросившись вслед за товарищем.

Оба видели то, о чём не знала Налавара. Одинокая фигура с непокрытой головой появилась позади дракона, и её меч вспыхнул, когда она мчалась к флангу рептилии. Дьявольский Дракон же продолжал искать взглядом того человека, на которого так давно охотился.

Когда Налавара почти невзначай убила нападавших взмахом одной лапы, король Кормира подпрыгнул в воздух и вонзил клинок в угол челюсти. Его сталь легко вошла в плоть, ловко соскользнув к стыку чешуй. Мгновенно хлынула чёрная кровь.

- Получай, дракон! – зарычал Азун со сверкающими глазами. - Убийца! Изгнанница! Вот он я!

Он высвободил свой клинок, и когда дракон повернул голову со змеиной скоростью и грозным рычанием, Азун снова ударил, вонзив свою сталь глубоко в ее язык, затем вырвав ее, чтобы отскочить, отчаянно катясь под подбородком дракона.

Огонь взревел и поджег траву, своим потоком отбросив в сторону одного солдата, словно горящий лист. Король пропал из виду.

До тех пор, пока его клинок не ударил вверх между маленькими мягкими чешуйками на подбородке дракона. Меч пробил рот и язык дракона, появившись посреди пасти подобно кровавому фонтану.

- За Алусейр! – выкрикнул Азун. – За мою дочь, змей!

Его слова были потеряны в болезненном реве, вырвавшемся из горла дракона. Налавара вскинула голову, обнажая горло разъяренному монарху, но тот не успел вовремя вытащить свой меч, чтобы нанести удар прежде, чем Налавара успела бы отвернуться.

Коготь, длиннее короля, вонзился в землю за его спиной. Он был всего в шаге от его спины, не больше, ибо дракон собирался подпрыгнуть в небо, для короткого полета, который, несомненно, закончился бы очередной струёй пламени и гибелью Азуна.

Но Налавара нерешительно задрожала, когда где-то со стороны  раздавались короткие крики:

- За Азуна! За Алусейр! За Кормир!

Со стороны?

Азун повернулся, с трудом удерживая свой меч, и увидел, воинов, озаряемых солнечным светом. Они бежали по холму с побледневшими от страха лицами, но, тем не менее, с мечами, копьями и топорами в руках.

Веревка была натянута над спиной дракона – один конец тянули на себя вспотевшие воины, а другой врезался глубоко в мускулы одного крыла дракона, и факт того, что она сковывала движения рептилии, вызвал улыбку на лице Эфина Гламерханда. Сержант Радлессар торопливо тыкал своим копьем в чешуйки, отбивая их и пытаясь нанести дракону как можно больше ран. Грубый капитан был совсем рядом - его топор непрерывно поднимался и опускался так, будто Гламерханд был не воином, а мясником, забивающим тушу к ужину.

Налавара оглушительно взревела и вздрогнула, сбив сержанта с ног. Рептилия повернулась и одним укусом порвала веревку, затем встала на задние лапы со скоростью кота. Капитан Гламерханд беспомощно упал, успев лишь ухватиться за рукоятку меча, вонзенного в спину дракона. Налавара ударила когтями сержанта Радлессара, и его тело, разрубленное на три части, повалилось на землю, а рептилия бросилась вперед, укусив воина перед собой.