- Откуда тебе знать, что это не она? – этот новый голос звучал так глубоко и раскатисто, что трассонцу показалось, будто его вибрации отдаются внизу его живота. – Здесь все мы мечтаем оказаться кем-то другим.

За женщиной возникла огромная темная фигура, которая, казалось, поглощала даже слабейшие отсветы сапфирового сияния его меча – тень, выделяющаяся своей непроглядной чернотой даже из тьмы. Новоприбывший был в полтора раза выше обычного человека, а его широкие плечи практически перегородили узкую улочку. Когда глаза Потерявшего Память Героя немного привыкли к сумраку, он увидел – или ему показалось, что увидел – два горящих темно-алых глаза, расположенных под парой причудливо закрученных рогов. За широкой спиной незнакомца виднелось нечто, напоминающее сложенные крылья с костяными крюками, возвышавшиеся над его головой на добрые шесть футов.

Он склонился над женщиной, и трассонец увидел, что насчет алых глаз и закрученных рогов он не ошибся. Незнакомец полностью вошел в очерченный светом круг, и исходящий от меча свет озарил его лицо. За обвисшими складками и черными наростами, напоминающими те, что покрывали голову женщины, угадывалась обезьянья морда великого танар’ри. Во рту у демона виднелись источающие яд клыки.

Внезапно Потерявшего Память Героя охватил сильный жар. В его ушах зазвучал отдаленный звон, в глазах потемнело, и он почувствовал, что ноги вот-вот перестанут его держать. Демон подался ближе, и трассонцу пришлось отступить назад, чтобы не коснуться его воспаленных черных губ.

- Девушка, которую ты потерял, как ее зовут? – дыхание его смердело гарью и тухлятиной. – Карфуда девушки любят! Ни одна девушка не может устоять перед Карфудом! Разве не так? Спроси хоть…

Потерявший Память Герой не услышал имени женщины. Звон в его ушах стал слишком громок, и тьма, густая и удушающая, приняла его в свои объятья. Его колени подогнулись, и он почувствовал, что падает.

И летит вниз, в бесконечный вечный мрак, в холодную черную бездну, где плодятся пресмыкающиеся чудовища, в удушливую шипящую тьму, которая бурлит, словно медленно кипящая смола, внутри всех нас. Если бы с ним была Джейк, готовая его поймать, это падение не показалось бы ему настолько бесконечным - но она далеко, под низкими медно-красными небесами на зыбкой песчаной тропе, окаймленной переплетающимися зарослями шипастых кустов. Взгляд ее устремлен на вершину изгороди, а в душе тревога за трассонца борется со страхом, что она испытывает предо мной. Ее одеяния стали короче – старый бариаур оторвал от них несколько полос ткани, чтобы перевязать запястья Тессали.

И эльф; в замешательстве он остекленевшим взглядом смотрит на пустоту, которой оканчиваются его руки; боль пульсирует по всей их длине, проникая до самой середины костей – но не в ладони. Они не болят. Он еще чувствует их, чувствует, как движутся пальцы, когда он пытается сжать их в кулак, как их костяшки касаются груди бариаура, пока старик трудится над его запястьями – но их не видит. По какой-то неизвестной ему причине они стали невидимыми. Как призрак, он, прячась в тенях прошлого, скользит к Невыносимому Мгновению.

Ему бы стоило быть умней.

Кабалиты зовут подобный поиск убежища во тьме Безысходным Отступлением. С каждым вдохом Тессали втягивает в себя мрак, с каждым выдохом свет в его глазах становится чуть тусклей. Если он задержится в тенях слишком надолго, тьма заполнит его и он, ослепнув, потеряет себя, как потеряла себя Джейк – или я, если бы не догадалась о спрятанной в даре Посейдона ловушке.

Прежде чем Серебряный Ветер успевает закончить перевязку, черная материя полностью пропитывается кровью. Изможденный бариаур ничего не в силах с этим поделать. Он уже наложил на эльфа все уменьшающие боль и замедляющие кровотечение заклятья, что имелись в его арсенале, и ему требуется отдых.

Разведя запястья, Тессали смотрит между ними.

- Я не вижу свои руки, - нахмурившись, он наблюдает за срывающимися с изорванных повязок алыми каплями; взгляд его становится пустым, и, снова повернувшись к Серебряному Ветру, он спрашивает. – Почему я не вижу свои руки?

- Их забрала Госпожа, - ответ Серебряного Ветра звучит устало, нетерпеливо и даже грубо. – Не стоит тебе сейчас над этим раздумывать. Я видел то, что видел, и ты не в силах это изменить. Их нет.

Эльф неистово трясет головой.

- Я их чувствую!

- Ты воображаешь, что чувствуешь их. Но я воображаю, что их нет, и, учитывая, что Единым являюсь я, их нет.

Обхватив обе культи, Серебряный Ветер сжимает их с достаточной силой, чтобы с уст эльфа сорвался крик боли.

- Видишь?

Сощурившись, Тессали подается вперед и смотрит на ладони Серебряного Ветра, обхватывающие его запястья в том месте, где он чувствует продолжение своих рук. Медленно эльф возвращается из тьмы обратно к серому свету; стеклянный блеск исчезает из его глаз. Его рот распахивается.

- Госпожа забрала мои руки! – вырвавшись из хватки Серебряного Ветра, он скрещивает культи на груди. – И что же мне делать? Без них я не смогу исцелять!

Присев на колени рядом с эльфом, Джейк успокаивающе обнимает его за плечи. Ее голова раскалывается, но она знает, когда в ней возникает нужда.

- Не бойся, друг мой. Я могу помочь тебе, да?

- Можешь? – в голосе Тессали звучит облегчение, даже надежда. - Как?

Джейк улыбается. Ее зрачки превращаются в бриллианты, и она подается ближе к эльфу.

- Мы поцелуемся, да?

Тессали вскакивает на ноги, вырываясь из ее объятий.

- Нет!

Джейк недовольно кривится, капли яда стекают с ее клыков на нижнюю губу.

- Не нужно бояться; ты уже мертв. Если ты признаешь это, тебя больше ничего не будет беспокоить.

- Ну уж нет! – отстранившись от тифлинга, Тессали переводит взгляд на Серебряного Ветра, который смотрит на окруженный шипастыми кустами проход. Через тридцать шагов тот резко поворачивает, а затем пересекается с соседним коридором. - Серебряный Ветер?

Бариаур поворачивается, но не произносит ни слова.

Тессали подносит культи к его лицу.

- Ты – Единый Создатель. Ты можешь сделать мне новую пару рук.

Серебряный Ветер качает головой.

- Нет, не могу.

- Конечно же, можешь! – на лице эльфа возникает хитрое выражение. – Если ты и правда являешься Единым Создателем, тебе под силу сотворить все, что угодно.

Бариаур укоризненно фыркает.

- По твоей логике – да, под силу. Но, учитывая, что я никогда не намеревался создавать тебя или твоих друзей, можешь считать себя счастливчиком, что это не совсем так, - он отталкивает Тессали. – Тебе повезло, что мои возможности небезграничны. Лучше не иметь ладоней, чем не существовать вовсе.

И снова эльф протягивает свои культи к Серебряному Ветру.

- Ты не понимаешь. Без рук я не смогу творить заклинания. Я не смогу помогать психам или защищать себя от Угроз. Я ничто!

- Значит, ты - ничто, – Серебряный Ветер пожимает плечами. – Возможно, если бы у меня было, с чем работать, я бы смог восстановить твои потерянные кисти, но даже мне не под силу сотворить что-то из ничего.

Глаза Тессали распахиваются шире. Кинув взгляд на изгородь, он видит наверху две отметины от копыт Серебряного Ветра.

- Джейк, - говорит он, поворачиваясь к тифлингу. – Если ты отправишься туда и подберешь мои руки, никто и никогда больше не попытается запереть тебя в Доме у Ворот. Я прослежу за этим.

Тифлинг подозрительно прищуривается.

- Как?

- Это неважно, – вмешивается Серебряный Ветер. – Даже если ты перелезешь через стену, то окажешься не там, откуда мы пришли. Это лабиринты.

С этими словами бариаур фыркает и направляется вниз по проходу.

- Погоди! – окликает его Тессали. – Куда ты собрался?

- Если тебе так приспичило заполучить руки обратно, нам придется вернуться и поискать их, разве не так?

- Ты знаешь дорогу?

- Я заблудился, как и ты, - не останавливаясь, Серебряный Ветер продолжает идти к повороту. – Но, учитывая, что трассонец пропал, что нам еще остается?