Болезненное выражение лица Артуса в неверном свете камня  было достаточным ответом. Окровавленный труп карманника надолго поселился в его воспоминаниях.

- Ну, ты бушь не краше, если по тебе коняшка потопчется.

Нахмурившись, Темный Ястреб смахнул единственную слезинку, прокатившуюся по щеке мальчика.

– Эй, тебе ш не больно, – проворчал он. – Так?

– Нет, папа, – ответил Артус между всхлипами.

– Эти вылазки тебе ше на пользу. Быть разбойником всегда опасно, и я знал многих парней, которых кончили по их неосторошности.

Он заправил мальчику тунику за пояс.

– Но у тебя есть то, чего нет у них, сечешь? У тебя есть мозги. Поэтому ты лучше этих суетливых недотёп, которые только и могут, что подрезать платочки да шляпы у пухленьких шишек в Сюзейле. Ты мошешь быть бандитом, как я. Мошет даше хорошим.

Мальчик кивнул и взглянул вверх, на отца. Капюшон черной накидки Темного Ястреба скрывал его грубые черты. Такие массивные, бесформенные плащи стали своего рода отличительным знаком разбойников –  они скрывали и лицо, и очертания тела. В лучах, струившихся от камня, Артус мельком увидел крючковатый нос отца и странный, хищный блеск в его зелёных глазах.

Он видел такой взгляд много раз на вылазках, но впервые – два года назад, когда отец до потери сознания избил собрата по ремеслу на дороге под Сюзейлом. Темный Ястреб, с откинутым в драке капюшоном, стоял над поверженным соперником в молчаливом триумфе, утвердив свою полную власть над бандой. Сейчас этот взгляд показал, насколько Темный Ястреб был уверен – у сына нет других надежд и чаяний, кроме тех, что внушил ему отец.

Темный Ястреб был так сосредоточен на Артусе, что не услышал неестественно тихих звуков на тракте, пока не оказалось слишком поздно. Не было ни громового стука копыт, ни клацаний и звона сбруи, предупреждающих о приближении скакуна – волшебные подковы превосходно выполнили свою задачу, скрыв этот шум. Лишь едва слышный скрип кожаных поводьев, седла да упряжи на несущимся галопом скакуне предупредил разбойника про опасность позади. Он поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть большого белого коня, мчащегося прямо на него. Наездник, не замечая помеху на пути, пристально глядел через плечо.

– Очи Тира! – выпалил проклятие Темный Ястреб и бросился сверху на Артуса. В тот же миг в руке мальчишки ярко вспыхнул сияющий камень. Из него выросла сфера света, окружив неудачливую парочку, прижавшуюся друг к другу прямо на пути у скакуна.

Крик и волшебная вспышка драгоценного камня привлекли наконец внимание всадника, но времени, чтобы успеть избежать столкновения, у него уже не осталось. Наездник дернул поводья, и конь наполовину прыгнул, наполовину налетел на разбойника и его сына. Копыта извлекли громкий и грозный стук, прокатившийся по поверхности магического щита. Сила столкновения отбросила волшебный пузырь на дюжину ярдов вниз по дороге. Сфера покатилась, будто обезумевший бильярдный шар с двумя кувыркающимися внутри грабителями.

Как только опасность миновала, драгоценный камень свернул силовое поле, и потрепанные разбойники смогли оценить ситуацию. Темный Ястреб обзавелся парочкой синяков и пульсирующей головной болью от тряски, а Артус не получил и царапины. Бандит потряс головой, и его жестокая гримаса ясно дала понять мальчику, что все произошло по его вине и он за это заплатит. И, вероятно, Ястреб осуществил бы свое наказание, если бы конь и его наездник не растянулись без движения на обочине дороги, в противоположной колючей изгороди стороне.

– Я проверю их, – сказал Артус, закидывая на плечи свой почти пустой мешок. Если ограбление будет удачным, ранец наполнится монетами и любыми ценностями, которые только можно будет сбыть в Сюзейле.

– Ага, валяй, – Темный Ястреб ожесточенно потер след от удара на руке. – Будет дергаться – врешь ему по башке хорошенько.

Артус содрогнулся. Грабить людей под угрозой ножа было одно. Бить по голове – другое. Он знал, что его отец не убивает людей – "мокруха", как называли это в воровской гильдии – но Темный Ястреб никогда не останавливался перед жестокостью с создающим слишком много проблем богачом или грозившим карой правосудия сборщиком налогов.

Луна вышла из-за облаков, пролив на дорогу бледный свет. К счастью, всадник казался не в состоянии сопротивляться. Он лежал лицом вниз – руки разбросаны по бокам, дыхание неровное. Его полностью выбросило из седла, и к лучшему – лошадь упала замертво. Ее шея была нелепо изогнута, а из ноздрей и пасти сочилась кровь. Глубокие, рваные борозды шли по ногам скакуна – такие раны он не мог получить при падении – но треснувшая кость, торчавшая из передней ноги, определенно была последствием столкновения. Мальчик был рад, что бедное животное погибло. Всаднику все равно пришлось бы его убить.

Артус знал, что отец следит за ним, поэтому он собрался с духом и уверенно шагнул к человеку без сознания. В то же время, он сменил сияющий камень в руке на кинжал. Он был уверен, что это удовлетворит Темного Ястреба. Кроме того, чувство кинжала в ладони отвлекло мысли от белых, широко распахнутых глаз мертвой лошади и колючего взгляда отца.

Наездник несомненно был состоятельным. Когда Артус перевернул его, лунный свет засиял на серебряных кольцах дорогой кольчужной рубахи. Плащ мужчины был новым, с подбитым мехом воротником, хранящим от зимней стужи. Сапоги были сделаны из превосходной кожи, как и перчатки с ремнем. В отличии от воров, молодой рыцарь недавно принимал ванну, а его волосы были аккуратно подстрижены.

Мальчик бесцеремонно сорвал ножны с пояса мужчины и отбросил их в сторону. Затем  потянулся к помятому падением жилету. Сшитый из дорогого шелка Шу камзол был украшен Пурпурным Драконом. Такой герб, символ короля Ригаерда II и дома Обарскир, носили все, служившие в Кормирской армии. Но солдаты на службе Ригаерду носили белые плащи. У этого был серый. И не армейского производства. Артус видел достаточно солдат в окрестностях Сюзейла, чтобы это сказать.

– Что там за задершка, Арт? – рыкнул Темный Ястреб. – Так он грёбаный солдатик?

Разбойник разглядел теплую одежду мужчины.

– Будь хорошим парнем и дай мне его перчатки. Руки замерзли.

Мальчик стянул с рыцаря перчатки и бросил их Ястребу.

– Отец, я...

– Хорош медлить! Ты пошалеешь, если он очухается. Я оставлю тебя драться с ним, сам знаешь.

Разбойник отшвырнул свои собственные, погрызенные крысами, перчатки в кусты и надел новые.

- Греби драгоценности, если у него есть, и все монеты из этого пухленького кошелька, потом поищи на лошади провизию.

Артус быстро снял золотое кольцо с левой руки мужчины – обручальное, с искусной гравировкой внутри. В лунном свете мальчик прочел выгравированное имя: Филфаерил. Наверное, дама сердца. Не останавливаясь, он бросил кольцо себе в карман. Стереть гравировку – и можно будет выручить неплохую цену в городе.

Затем он срезал кошелек с пояса. Кошелек был тяжелым, Артус не смог удержаться и заглянул внутрь. На груде серебряных монет лежало другое кольцо – золотое и с драгоценными камнями. На нем также был дракон дома Обарскир.

Артус замер. Холодный страх пополз от кольца по его вдруг онемевшим пальцам, вверх по руке и наконец, к сердцу. Только один молодой человек мог носить такую печатку. Мальчик пригляделся к лицу рыцаря. Тот был подходящего возраста, немного старше Темного Ястреба. И в воровской гильдии говорили, что он часто выезжает из королевского замка в Сюзейле, переодетый странствующим рыцарем, авантюристом, несущим правосудие, одним из храброй команды, известной как Люди Короля.

– Принц Азун, – прошептал Артус.

Кошелек выскользнул из его пальцев и отскочил от ноги, прежде чем упасть на землю. Монеты мелодично зазвенели, рассыпавшись на дороге.

– Принц, – сказал Артус, поворачиваясь к отцу. – Нам надо...

Но внимание Темного Ястреба привлекло что-то другое. Он встал на четвереньки, странно задрав голову.

– Что-то приблишается, – сказал разбойник. Артусу показалось, что он услышал нотку страха в голосе отца.