Шторм подняла бровь.

- И каким образом один огненный шар может произвести большее впечатление, чем другой? Говорят же, что если в тебя попал один, то уже без разницы.

Старый маг терпеливо покачал головой.

- Если изменить в магической формуле несколько слов, заклинание станет сложнее, а размер и сила взрыва будет соответствовать опыту создателя. Понимаешь, один волшебник может хвастаться, что у него больше, чем у другого. Огненная сфера архимага бывает весьма впечатляюща.

Он сделал многозначительную паузу, затем добавил:

- Я не собираюсь зря тратить время на ярмарке. Швыряться огнём — забава для молодых и глупых. Постарайся не угодить в неприятности, бросив кому-то вызов. Держись поближе ко мне и ни с кем не заговаривай. Так безопаснее.

С этим мелодраматическим напутствием Старый Маг ударил коня каблуками, послав его галопом вниз по крутой тропе и подняв тучу пыли. На дне долины конь Эльминстера нырнул в толпу смеющихся и болтающих магов. Не отстающая от старого волшебника Шторм успела бросить на них всего один взгляд, прежде чем оказалась посреди сборища заклинателей.

В долине было полно народу. Люди стояли плечом к плечу. Их мантии сливались в колышущееся море дикой расцветки, а болтовня была почти оглушительной. Здесь были мужчины и женщины любых рас, размеров и возраста — и несколько тех, в чьей половой принадлежности бард сомневалась. Хватало традиционных тёмных струящихся мантий с широкими рукавами, но большинство магов носили более странные и цветастые наряды. Те из обитателей Фаэруна, что не владели Искусством, зачастую считали, что все маги в той или иной степени безумны. Если судить по эксцентричности нарядов, поняла Шторм, то это несомненно была правда.

Вокруг неё торчали и сверкали, блестели и мерцали, а иногда — даже меняли форму текучими движениями самые странные головные уборы и телесные украшения. Одна дама-волшебница не носила ничего, кроме огромной пернатой змеи, кольца которой медленно кружились по её стройному телу. Мужчина неподалёку был облачён в одно лишь пляшущее пламя. Волшебник, с которым он говорил, носил колышущийся фосфоресцентный мох, с которого росли мелкие папоротники и чертополох. Рядом с ними стояла дева из полуэльфов, одетая в текучее платье из сверкающих драгоценных камней, перевитых многочисленными шёлковыми нитями. Она спорила с длинноволосым дварфом в мехах и коже, по которой безустанно ползали двое ящеров, стреляя длинными языками. Обрывок их разговора достиг ушей Шторм:

- И что сделал тэянец?

- Взорвал весь замок, разумеется. Что ещё ему оставалось?

Другие голоса заглушили беседу.

- Что? Фиолетовые зомби? Почему фиолетовые?

- Наверное, ей стало скучно. Ты бы видел лицо принца на следующее утро. Она заставила дюжину крошечных красных рук возникнуть из воздуха и щипать его во всех местах, где он щипал её... перед всем двором, к тому же!

Эльминстер спокойно ехал сквозь толпу. Казалось, он знает, куда направляется. Шторм следовала за ним, мимо мужчины, который удерживал полную бутыль с чем-то тёмно-красным на своём крупном носу и приглушённым голосом возражал собравшимся вокруг, что не использует для этого никакой магии. Она отвела глаза за миг до того, как бутыль упала и расплескала на него всю жидкость, но не сумела удержаться от взгляда на мокрый результат через плечо. Шторм постаралась не улыбнуться.

- Сколько раз тебе говорить? Сначала целуешь, потом читаешь заклинание — иначе он навсегда останется лягушкой!

Шторм покачала головой, пытаясь сосредоточиться на Эльминстере и не обращать внимания на такие разговоры. Ужасающий гул бесед, необычной музыки, жужжания и странных хлопающих звуков царил над толпой. Волшебники жестикулировали, пытаясь произвести впечатление на тех, с кем разговаривали, и разноцветный дым и переливающиеся сферы света покорно лопались или струились в воздухе над их головами. Наколдованные птицы пели сложные мелодии, а некоторые — танцевали грациозный воздушный балет. Шторм смотрела по сторонам, пытаясь разглядеть всё сразу и высматривая опасность.

Посетители ярмарки повсюду разговаривали, спорили, смеялись и торговались, стоя на ногах или повиснув в воздухе на уровне коленей, сжимая в руках кубки и фляги различных размеров и с разным содержанием. Шторм догадалась, что какое-то правило не позволяет магам летать, парить или телепортироваться вокруг. По большей части они просто стояли группами и разговаривали. Шторм осторожно направляла своего скакуна между ними. Из-под капюшона мага, мимо которого она проезжала, выскользнули три щупальца оливкового цвета. Мелкие, поблескивающие глазки открылись на их концах, осмотрели её и моргнули. Она попыталась не выдать свою невольную дрожь, проезжая дальше, мимо мужчины с ярко-зелёными волосами и бородой, который жонглировал кольцом огненных шаров размером с руку. Волшебница, которую он пытался впечатлить, старательно пыталась подавить зевок.

Следующая группа состояла из сморщенных старух с холодными тёмными глазами в зловещих чёрных одеяниях. Они хихикали и потягивали пиво из чистых стеклянных кружек, которые как будто бы не пустели.

- Первый младенец, которого я увидела, родился с крыльями, - с довольным видом вещала одна. - Летал по всем яслям и хихикал, маленький поганец. Король с досады едва корону не проглотил, говорю вам!

Шторм оставила женщин позади, пересекая небольшое открытое пространство, где кто-то совсем недавно пострадал от жаркого и скорее всего смертельного несчастного случая, судя по поднимающемуся дыму и золе. Дальше снова раздавалась болтовня.

- Пойми, подруга, что превращение в дракона — опыт, который меняет тебя навсегда. Навсегда, говорю тебе!

Маг в ярких розовых и фиолетовых цветах, с кружевами на запястьях и горле, подчеркнул своё утверждение, быстро-быстро болтая длинным раздвоенным языком в сторону чародейки, с которой говорил, женщины со спускающимися по рукам и запястьям длинными пушистыми волосами. Её кожа была фиолетового оттенка, темнее, чем наряд её собеседника. В ответ на его заявления о драконстве она красноречиво фыркнула.

Затем Шторм пришлось прокладывать себе путь мимо шестерых чарующе прекрасных волшебниц-полуэльфиек, склонивших друг к дружке головы в приглушённом тайном диалоге. Одна встревоженно подняла взгляд, расслабилась и облегчённо улыбнулась барду. Другие, продолжая свой разговор, так и не заметили Шторм.

- Так просто смени название и способ, которым ты его читаешь, и он никогда не узнает. В конце концов, кто угодно может выдумать такое заклинание. Если ты меня научишь, я не стану рассказывать, откуда про него узнала. Взамен я покажу тебе тот трюк Тлеруны, от которого мужчины в обморок падают, и...

Покачав головой, Шторм поспешила через магический бедлам, пытаясь догнать Старого Мага. Куда он делся? Она окинула взглядом людную долину сверху донизу — здесь были сотни магов! Но всё же благодаря своему острому взору, Шторм снова сумела найти Эльминстера. Старый Маг продолжал пробираться через собравшихся волшебников, не замедляя ход и не спешиваясь — пока не оказался в местечке под сенью деревьев на дальнем каменистом склоне. Там, в пятнистом сумраке, невысокая и сногсшибательно красивая волшебница разговаривала с пятью-шестью мужчинами Искусства, заметно впечатлёнными её красотой.

Шторм заметила смеющиеся чёрные глаза, ниспадающие волнами чёрные волосы и скудное платье, как будто сотканное из мерцающих скользящих цветов. Затем со словами «Дуара! Милая моя! Сколько лет прошло, сколько лет!» Старый Маг  соскочил, или скорее упал с лошади прямо в руки дамы.

Тёмные глаза встретили его взгляд, и несдержанные приветствия старого мага на время заглушил крепкий поцелуй. Стройные руки обхватили его за шею, погладили белые волосы, а затем двинулись вниз в крепком страстном объятии.

После радостных приветствий и долгого поцелуя Шторм услышала низкий, мурлыкающий голос, радостно отвечающий на многословные приветствия Эльминстера. На лицах мужчин вокруг потрясение сменилось гневом, смирением или отвращением, и наконец — потерей интереса. Ещё Шторм заметила, как пальцы Дуары проворно двигаются на поясе мага.