- Зачем тебе все это?

Хилгод непонимающе посмотрел на Ренкра:

- Что "все"?

Тот указал рукой на обнаженный клинок:

- Неужели тебе не хватает занятий с Одмассэном и другими воинами?

- Не хватает! - задиристо подтвердил мальчик. - Много ли нужно, чтобы драться на деревянных палках друг с другом или с чучелом? Настоящий меч это совсем другое.

- Но ведь настоящим мечом ты можешь поранить себя или напарника. Ты же не хочешь этого.

Хилгод помотал головой:

- Не хочу. Я просто хочу научиться драться взаправду, а не на деревянных палках. Деревянной палкой змею не победить.

- Металлической палкой, заостренной по краям, тоже не победить. - Ренкр замолчал, стараясь подобрать нужные слова. - Весь вопрос в том, с чем именно ты намерен сразиться. Собственный страх перед болью и трусостью можно побороть и другими путями, менее... кровавыми. А со змеями... здесь меч тоже не великая подмога. Потому что клинком всех не истребишь.

- А что же тогда делать?

"Ну вот, напугал мальчишку", - раздосадованно подумал долинщик. И поэтому вместо готового уже сорваться с губ "не знаю" вымолвил:

- Думать.

- О чем? - удивился его маленький собеседник.

- Скорее уж "о ком". О нас с тобой да о других альвах. О тех, кому ты можешь причинить боль, бессмысленно размахивая мечом направо и налево.

- Почему ж бессмысленно? - обиделся Хилгод. - И потом, чего думать, пускай отойдут в сторону, а еще лучше - помогут.

- А ты что же, считаешь, больно бывает только оттого, что мечом - по телу? А если по душе? Обидой? А если умирает кто-то близкий? Тоже ведь больно, а?

- Больно, - тихо признался мальчуган. - Даже больнее, чем мечом.

"Создатель, о чем я ему говорю, он же не должен всего этого понимать а ведь понимает! С какого возраста для него пропал мир с игрушками, чудесами и сказками? Да полно, был ли он вообще, такой мир, у Хилгода и его ровесников?"

Мальчик стоял перед ним потупившись. Потом упрямо произнес:

- Но все равно я должен научиться драться на мечах. Чтобы защитить маму, и Хиинит, и вообще - всех от змей. И от долинщиков.

В горле внезапно пересохло.

- Что же плохого сделали тебе долинщики?

- Они не пускают нас к себе. И... - Хилгод растерянно замолчал, а потом неожиданно закончил: - они плохие!

- Наверное, тебе будет интересно узнать, что я - долинщик.

Изумление в больших темных глазах. Недоверие. Обида.

- Ты - долинщик?

- Я. Самый настоящий всамделишный долинщик. Насколько я плох?

- Так ты вспомнил?..

- Да, Хилгод, я вспомнил. Только не торопись с этим к Одинокому - он уже знает.

- Выходит, ты... - Мальчик до сих пор не мог поверить в открывшуюся правду.

- Да, выходит, я тот самый гадкий долинщик. Скажу тебе больше, я тот самый Ренкр, который пару ткарнов назад пропал в котловане.

Хилгод сглотнул:

- Теперь я понимаю, куда ты собираешься уйти. Вовсе не в Нижние пещеры, чтобы тебя лечил тролль. Ты уходишь к себе домой.

Ренкр улыбнулся:

- Ты не угадал. Я ведь теперь даже не знаю, где он, мой дом. Так что ухожу я совсем не в долину. Мы со Скарром идем наверх, на самую вершину Горы. Если получится, мы уничтожим всех змей сразу.

- Не уходи, - попросил Хилгод. - Ты же и в прошлый раз тоже верил, что всех змей... сразу... А получилось по-другому.

Ренкр беспомощно развел руками.

- Нужно, дружище, нужно идти и попробовать еще раз.

- До каких пор пробовать?

- Пока не получится.

- Я понял, - сказал, помолчав, Хилгод. - Насчет мечей тоже понял. И насчет долинщиков. Только... они же, наверное, не все такие, как ты?

- Наверное, - согласился долинщик. - Как и горяне. Как и тролли. Как и всякие живые существа. Так что делай выводы.

- Сделаю, - пообещал мальчик. - Обязательно сделаю. И никому ни словечком про тебя... Ты же не хочешь, чтобы знали?

- Да уж, постарайся. Еще не время. Вот вернусь - тогда.

С тех пор Хилгод перестал раскурочивать тюки и Вдовая, кажется, вздохнула посвободнее. А Ренкр после того разговора в очередной раз прилег на кровать, мучаясь своим безделием, снова задремал, и опять Камень на груди начал нагреваться, нагреваться, нагреваться... до тех самых пор, пока парень не вскочил, выдергивая из-под одежд цепочку. Он собирался было вообще снять обломок и носить его в кармане, но потом передумал. Мало ли. Опять-таки, Камень, взятый в руки, нагреваться перестал. Только теплая поверхность кристалла свидетельствовала о том, что все происшедшее - не очередной сон и не фантазии разбушевавшегося воображения, а действительность. Пусть даже действительность необъяснимая.

Позабыть о непонятном явлении помог Скарр. Тролль по каким-то своим причинам тяготился необходимостью находиться в Ролне, предпочитая подолгу оставаться с горянами. Ренкр не знал, в чем дело, да и не особенно настаивал на объяснениях; в конце концов, нечто подобное происходило с ним около трех ткарнов назад в Хэннале. Потом, тролль оказался интересным рассказчиком, его визиты хоть как-то скрашивали однообразное добровольное заточение Ренкра. На сей раз Скарр сообщил, что последние остатки тварей карлика уничтожены, в окрестностях Ролна стало безопасно, так что можно отправляться в путь. Они еще немного поговорили, потом тролль извинился и ушел, ему было необходимо побеседовать с Одмассэном, а долинщик снова - в который раз за сегодня? лег в кровать и наконец-то заснул.

2

Он страдал. Борьба с чужой сущностью не просто всколыхнула все его сознание. Она изменила его. Теперь в нем горел пламень той жизни, которая всегда вызывала у него только омерзение. Это было так больно, так отвратительно, так неестественно!.. Он пытался передать свой/чужой пламень окружающим телам, но те отталкивали прочь или же просто игнорировали его.

Бес-покойство. Без покоя. Самое страшное, что только можно вообразить!

Он неимоверно страдал, но ничего не мог с этим поделать. Да и сможет ли? Ведь все вокруг обладает либо покоем, который есть суть своего обладателя и, следовательно, от которого оный обладатель никогда не откажется; либо - пламенем. А тот, у кого есть такое пламя, не нуждается в дополнительном.

Отчаянье. Безысходность. Мучительная вечность ожидания. Беспокойство.