Исчезновение стазисного поля не прошло для Стаса незамеченным. Стоявший в капсуле Фулгримм сделал глубокий вдох и медленно открыл глаза, взглянув на стоявшую перед ним крылатую золотую фигуру с огненным мечом.

— Отец? — осторожно спросил примарх, но Стас почувствовал в его голосе смирение и легкую нотку страха. Взгляд примарха разом прикипел к узнаваемому огненному мечу Ордынцева, словно тот того и гляди окажется у него в кишках.

— Нет, сынку, — криво ухмыльнулся Ордынцев. — Ты не угадал.

Настороженность во взгляде примарха лишь увеличилась, когда он следил за каждым движением живого святого.

Воспоминания Фулгрима были довольно смутными, и он совсем не был в них уверен. Слаанеш доставляло изощренное удовольствие иногда пытать его и сообщать о том, в каком состоянии находится Империум после Ереси.

Фулгрим сделал шаг и легко спрыгнул с довольно высокого пьедестала. Босые ноги хлопнули по стальному полу и примарх буквально навис над мелким по сравнению с ним крылатым человеком, который внезапно начал как-то слишком уж нехорошо улыбаться.

— Да-да! — Стас выключил огненный меч и, как и с Вектом, отвел его в сторону, дабы не было и шанса чтобы примарх случайно об него убился. Более того, сверх чувства и псайкерство Святого контролировало все окружение, готовое отбить любую угрозу направленную на Фулгрима. Стас был решительно настроен закончить всё здесь и сейчас. — Давай же, предатель, сделай это!

Фиолетовые глаза Фулгрима сузились после чего он взорвался движением, от чего Ордынцев с довольно улыбкой закрыл глаза, готовясь отправиться на тот свет, но… Секунда шла за секундой, а он всё так же стоял в этом проклятом мире!

Станислав недовольно открыл глаза и вытаращился на стоявшего перед ним на одном колене и опустившем голову примарха.

— Убей меня. — не поднимая головы попросил его Фулгрим.

— Что? — Стас яростно закачал головой. — Какого хрена ты хочешь убить себя?! Разве твоя хаосистская душонка не жаждет сеять смерть и разрушения? А я, если ты не заметил, святой твоего отца!

Фулгрим вздрогнул про упоминания хаоса и от стыда опустил голову ещё сильнее.

— Почему вообще ты жаждешь смерти? — раздраженно спросил Стас, убирая меч в ножны. Он уже понял, что с этим примархом каши не сваришь. Фулгрим ему ещё на Земле не особо нравился, другое дело Ангрон, этого маньяка даже уговаривать не надо, чтобы кого-нибудь убить.

— Я не в силах искупить свой позор, — глухо сказал Фулгрим. — Моим действиям нет оправдания и прощения. Из-за моей слабости погиб мой брат, Феррус. Возможно, из-за меня Хорус сумел так быстро получить так много власти…

— Невероятно интересно, — фыркнул Ордынцев и двинулся прочь, уходя от поперхнувшегося таким преображением примарха. — Слушал бы и слушал, но я очень занят, поэтому прощай.

Несколько секунд Стас шел в тишине, уже чувствуя легкую надежду на то, что он так и продолжит путь в одиночестве, когда внезапный вопрос разрушил все эти чаяния.

— Почему ты меня не убил, когда у тебя была такая возможность? — вырвавшийся вперёд Фулгрим, не торопясь шел слева. А учитывая длину его ног, у Стаса не было и шанса его обогнать. — Хоть ты и наполнен силой моего отца, но у тебя больше никогда не будет шансов в сражении с примархом.

Стас закатил глаза, невольно чувствуя в словах Фулгрима гордыню. В конце концов примарх не был бы примархом, если не имел самодовольства величиной с имперский линкор.

Вообще же Ордынцев встретился уже с двумя примархами и кажется начал понимать откуда растут ноги у столь благоговейного к ним отношения. Нет, Стас не умалял силу и способности некоторых примархов, плюс, туда же шла и религиозная накачка, но Ордынцев подозревал, что значительная часть пиетета перед сыновьями Императора идёт из их пассивного психического поля.

И если задуматься об этом хоть немного, всё вставало на свои места. Примархи вобрали в себя не только огромную физическую силу, но и часть псайкерских талантов отца. Да, большинство из них не были псайкерами, но это не мешало им использовать свои силы для защиты от энергии имматериума.

И находящиеся в их компании люди невольно чувствовали всю эту психическую мощь, от чего считали примархов чуть ли не за богов.

Вот только примархи не были богами. Большинство из них нельзя было назвать даже полноценными людьми. Ограниченные лишь войной, в которой они несомненно добились невероятных достижений, они мало разбирались в других, более мирных вещах.

Скорее всего часть вины лежала на Императоре, но можно ли догадаться, какой план Император приготовил для примархов? Ведь в отличие от своих сыновей сам Анафема уже давно превзошел свою человечность, встав на уровень сверхчеловека со всеми приложенными к этому последствиями.

Может ли обезьяна постичь весь замысел человека? В точности настолько же сверхчеловек превосходит и человека.

— Потому что мне это не нужно. — ответ Стаса был столь безразличен, что Фулгрим практически сбился с шага.

— Я архипредатель, — нахмурил брови примарх. — Один из тех, кто развязал Ересь Хоруса. Тот, из-за кого Император теперь находится в столь ужасном состоянии. Разве ты не хочешь отомстить за своего правителя?

— Я всегда думал архипредатель — это лишь Хорус, но ладно. Начнём с того, что он мне не правитель. И да, эти куриные крылышки у меня за спиной не более чем последствия договора с твоим отцом. Убивать за него сыновей я не нанимался.

— Это не похоже на моего отца, — недоуменно заметил Фулгрим. — Возможно за последние десять тысяч лет он и изменился, но раньше он предпочитал контролировать всё максимально полно.

Стас лишь пожал плечами, не собираясь рассказывать всю ту безумную историю, что предшествовала их встрече.

Правда, его немного напрягал увязавшийся следом, словно потерянный утенок за мамой, примарх, но Стас надеялся, что если игнорировать его особенно долго, тот рано или поздно отстанет.

Тем временем же странные вибрации пола продолжались, а откуда-то издали доносились звуки взрывов.

Стас уже хотел примериться к ещё каким-то экспонатам, когда со вспышкой зеленого перед ними возник виновник всей сложившейся ситуации.

— Ты-ы-ы-ы! — металлический голос взревел так громко, что будь здесь обычные люди, они рухнули бы оглушенные с текущей из ушей кровью. — Это всё ты-ы-ы!

Фулгрим исчез, чтобы появиться рядом с телепортировавшимся некроном и попробовать оторвать тому голову, но Тразин, а это был именно он, вновь исчез, чтобы возникнуть совсем с другой стороны.

Примарх вновь попробовал кинуться к некрону, но возникший со стороны зеленый луч буквально вбил его в ближайшую стену, где и зафиксировал с помощью повышенной гравитации. И хоть некродермис начал трескаться и рваться под рвущимся из пут примархом, но на какое-то время он смог его удержать.

— Я? — с интересом уточнил Стас, без всякого страха приближающийся к нему ужас галактики.

— Ты! — взревел Тразин, становясь всё ближе. — С каким бы наслаждением я вырвал бы твои кишки и намотал бы их вокруг твоей же шеи!

— Да… — глаза Стаса вспыхнули.

— Я бы сломал бы твои крылья и оторвал голову!

— Продолжай. — Ордынцев словно на рыбалке начал подсекать.

— Но я не могу! — в голосе некрона послышалась такая боль, что Стас даже не смог на него обидеться за уничтоженные ожидания.

— Почему? — лишь вздохнул он.

— Вот почему. — ядовито сказал Тразин. В его руке возник светящийся изумрудным светом посох с зеленым камнем в навершии. Именно вокруг последнего и возникли жутковатого рода искры. Тразин нацелил верхушку посоха на Стаса и начал медленно ту к нему приближать, и в ту же секунду все ближайшие экспонаты словно бы сошли с ума.

Некоторые начали искрить, а в других стазисное поле принялось сбоить. Часть экспонатов и вовсе задымилась, словно что-то их сжигало. Как только это началось, Тразин тут же в страхе убрал посох прочь.