Папа прилег на бамбуковую кровать, а потом хотел подняться, но не смог — выпил много вина. Брату после еды тоже лень двигаться. Котенок Эрси с рыбьей головой в зубах выбежал в сад и стал не спеша ее грызть. Сяопо с сестренкой взяли свои подарки, уселись у ворот в тени да так и задремали. Вокруг тишина. Дует легкий ветерок. Птицы спрятались в тени деревьев и закрыли глаза, будто тоже спят. Даже цикады и бабочки попрятались, лениво взмахивая крылышками.

Огромные листья кокосовой пальмы слегка колышутся, словно шепчутся друг с другом. Только пчела никак не угомонится и все жужжит — ужасно надоела. Но вот ветерок совсем утих. Ни флаги у ворот, ни листья больше не колышутся. Трава словно уснула. Деревья застыли и стали похожи на маленьких спящих детей, раскинувших ручки и ножки.

Даже лошадей и буйволов сегодня освободили от работы, и они дремлют под деревом. Как тихо! Лишь где-то далеко пропел петух, и снова наступила тишина.

Вот так проводит Новый год Сяопо. Тсс! Не шумите! Сяопо уснул. Люди, птицы, животные — все сладко спят после сытной и вкусной еды, вдыхая аромат цветов. А когда Сяопо проснется, он увидит в черных волосах сестренки несколько темно-красных цветочков.

4. В САДУ

Какая жалость, что праздники проходят так быстро! Папа снова идет в свою лавку, мама готовит еду. Чэньма спит по восемнадцати часов в сутки и больше не улыбается. Новогодние подарки немножко надоели. Сестренка разбила чашечку, а поезд Сяопо часто сходит с рельсов, и пассажиры «гибнут».

Мамы и брата нет дома. Сяопо поставил поезд на рельсы — он хочет отправить его в сад. Поезд должен идти быстро, как скорый. В саду на скамейке сидит Сяньпо. Возле нее, прямо на земле, разбросаны желтые цветы бобов. Сяньпо плетет венок.

— Что ты делаешь, Сянь?

— Веночек для Эрси.

— Не нужно. Лучше положи цветы в поезд, и повезем их продавать.

— Ладно. А куда? — спрашивает сестренка, хотя заранее знает, что ответит Сяопо.

— В Цзилунпо.

Отец часто ездит в Цзилунпо, и всегда поездом, поэтому Сяопо считает, что все железные дороги ведут в Цзилунпо. Как будто нет других железных дорог.

— Ладно,— соглашается сестренка.

Они погрузили все цветы. Сяопо установил рельсы, поезд несколько раз проехал туда и обратно, остановился, потом Сяопо разгрузил его, опять поезд проехал несколько раз туда-сюда. Снова его нагрузили, снова разгрузили. Цветы все помялись, да и с поездом что-то не ладилось…

— Сянь! Давай играть во что-нибудь другое.

— Во что?

Сяопо заложил руки за спину, прошелся по саду и сказал:

— Придумал! Давай позовем Наньсина, Саньдо, всех-всех. Ладно?

— А если мама увидит?

— Мама ушла! Посиди, Сянь, я сбегаю за ними.

Не успела Сяньпо опомниться, как появился Сяопо и с ним несколько ребят. Две девочки-малайки, два мальчика и девочка — индусы, мальчик и девочка — фуцзяньцы и маленький толстенький гуандунец. Девочки-малайки очень похожи друг на друга, в одинаковых белых кофточках и пестрых юбках. У обеих волосы зачесаны наверх и стянуты в пучок. На ногах золотые кольца. Они близнецы, и различить их почти невозможно. И роста одинакового. Играть с ними скучно — они как неживые. Стоят рядышком, взявшись за руки, и молчат, а если разговаривают — очень тихо. Кто из них старше — тоже неизвестно, они совсем одинаковые.

На индусах ничего нет, кроме коротких красных штанов. Несмотря на темный цвет, кожа у них удивительно нежная и блестит, как глянцевая, девочка-индуска в юбочке, тоже красной, только спину прикрывает шелковый платок, причудливо завязанный, фуцзянец в черном шелковом костюмчике, у девочки короткая косичка, в которую вплетены разноцветные ленточки.

На гуандунце короткие штаны, из которых торчат толстые ноги. Он смотрит на все широко раскрытыми глазами, словно младенец. Все ребята босиком — даже фуцзяньцы, у которых отец держит сапожную мастерскую.

Маленькие друзья стояли под деревом, не зная, что делать. Наконец Наньсин, толстячок гуандунец, заметил поезд Сяопо и пробубнил:

— Давайте играть в поезд и пассажиров! Я буду машинистом.— И он с решительным видом взял поезд, видимо не собираясь его никому уступать.

— Поедем в Цзилунпо!

Сяопо ничего не оставалось, как уступить, потому что Наньсин ездил в настоящем поезде. А тот, кто ездил в поезде, знает, как надо им управлять.

— Надо купить билеты! — закричали индусы, у которых папа служил кассиром на сингапурском вокзале.

Они говорили по-малайски, как и все жители стран южных морей. Все стали срывать траву — это были «деньги» на билеты.

— Погодите, вас много! Не все сразу! Я буду полицейским! — И Сяопо принялся устанавливать порядок: — Женщины, вперед!

Девочки вышли вперед, отдали «деньги» индусам, и каждая получила «билет» — листок, сорванный с дерева. Когда наконец у всех были билеты, индусы переложили из левой руки в правую траву, а из правой в левую — листок. Это означало, что они тоже купили билеты.

После этого все выстроились парами, Наньсин впереди. Он весь напрягся и крикнул:

— Поехали! — Потом затопал ногами, толкнул поезд, стал размахивать руками и пыхтеть: — П-п-п-п!

Поезд двинулся.

Пассажиры тоже заработали ногами, ухватились друг за друга руками, запыхтели, и поезд поехал вокруг сада.

— Жуйте бетель, иначе не будет считаться, что вы ехали в поезде! — закричал машинист.

И все, как один, сделали вид, что кладут в рот бетель, потому что настоящего бетеля у них не было.

Все время набирая скорость, поезд обошел вокруг сада.

Длинные юбки мешали девочкам-малайкам двигаться быстро, кроме того, они скоро устали, остановились и почему-то стали спорить, кто из них старше, потом снова вспомнили о поезде.

— Когда же мы приедем? — спрашивали они.

— Цзилунпо еще далеко. Я скажу, когда приедем! — крикнул Сяопо, бежавший позади всех.

— Как, разве мы едем в Цзилунпо? — воскликнули в один голос девочки-малайки.— А ведь наши билеты действительны только до Жоуфо. Придется еще брать билеты.

Они спрыгнули с поезда и стали просить «деньги» у других пассажиров. Но «деньгами» никто не запасся, и ребята стали рвать «деньги» прямо с кустов. Теперь Наньсин один изображал поезд, который, пыхтя, проехал еще круг.

Не придумав никакой другой игры, ребята снова вскочили на поезд, который все набирал и набирал скорость. Девочки-малайки придерживали юбки, пучки волос так и подпрыгивали у них на голове. В конце концов они зацепились за что-то и упали прямо возле паровоза. За ними попадали все остальные. Но поезд продолжал двигаться.

Сяньпо зацепилась за ногу малайки, а девочка-индуска ударилась об ее ногу носом, однако поезд, несмотря ни на что, продолжал пыхтеть.

— Давайте сделаем наш поезд товарным, интереснее будет,— предложил Сяопо.— Пассажирские вагоны маленькие, тесные, а в товарных просторно и нет крыши.

Сидевшие на земле ребята уже отдохнули немного и охотно согласились играть в товарный поезд.

— Поехали!— скомандовал Наньсин и толкнул поезд.

И снова усиленно задвигались руки и ноги пассажиров.

Котенок Эрси тоже увязался за поездом. Он бежал быстрее всех, но ни капельки не уставал, не то что ребята.

Сяопо знал, что им никогда не добраться до Цзилунпо. Это место было хорошо знакомо одному Сяопо. Правда, он никогда там не был, зато папа ездил туда очень часто.

Но Сяопо молчал, и все продолжали ехать.

Вдруг Наньсин заметил, что Сяопо делает всем знаки остановиться.

— Приехали! — крикнул Сяопо и лег на землю.

Все последовали его примеру, потому что так устали, что не в силах были слово вымолвить. Сяопо знал, что они еще не приехали, но решил не говорить об этом — он тоже сильно устал и с удовольствием растянулся на мягкой траве.

Трудно сказать, сколько времени пролежали они так. Первыми вскочили малайки, пучки у них сбились в сторону, лоб был влажным от пота, девочки раскраснелись и казались очень хорошенькими.