– Алло.

– Таммара Ивана? – начала я, пьяненько хихикая, ставя вызов на громкую связь. – Теперь содержание вашего сынночка полностью ваша прераг, преруг. Тфу! Короче, ваш Серёженька здесь больше не живет! – мне казалось, что я, как воительница в этот момент, мщу за все её претензии в мой адрес, что то и дело проскакивали из уст её сыночка.

– Лера, ты сошла с ума? Что случилось? Позови Серёженьку! – голос в трубке приобрел истеричность.

– А что, Серёженька не к вам поехал? Ик, – встряла Леся в беседу.

– Лера, это ты? Что у тебя с голосом? Ты пьяна?

– Да, – ответила Леся вместо меня, не дав открыть рот, – Лерра, ик, отмечает свою свободу. Ик.

– Да, – подтвердила я, кивая, словно меня видит собеседник, – свободу, – это получилось у меня сказать так твердо, что я вновь захихикала от удовольствия.

Тут Лесе, видимо, надоела беседа, она как заорет заплетающимся языком:

– Хватит разговаривать с этой старой калошей! Давай лучше петь, пока мой медвежонок не приехал.

Предложение продолжить веселье мне понравилось больше разговора с грымзой. Не став долго себя упрашивать, сделав звук караоке громче, мы стали петь, а по сути, просто орать песню «Самый лучший день заходил вчера». Нам было так весело, что звук дверного звонка не слышали напрочь, пока в какой-то момент музыка не стихла от случайного нажатия кнопки выключения на пульте. В резкой тишине звон разрезал воздух, как нож масло.

– Это за м-но-о-ой, – Леся вновь глупо улыбалась.

Еле встав на ноги, она вытянула руки в стороны для равновесия и, пошатываясь, направилась к входной двери.

– О, ме-две-ж-ж-ж-о-но-к, – послышался её голос из прихожей. – Ты за мной?

– Да, – лаконичные ответы Михаила меня всегда поражали. На целую тираду Леси он всегда отвечал односложно – «да», «нет», «хорошо».

– Лерочек, пока, меня забирают, – прокричала подруга.

– Пока, – крикнула вдогонку, не желая подниматься и тащиться провожать, – захлопни дверь.

Хлопок закрывающейся двери ознаменовал, что я осталась одна.

Ужасный звук будильника в телефоне медленно, но верно, вырывал меня из сна. Вот зачем я выбрала этот противный звук на будильник? Он же мертвого поднимет! Еле разлепив глаза, уткнулась взглядом в потолок. С небольшой задержкой до меня доходил тот факт, что я не дома. Белоснежный потолок с точечными светильниками, расположенными в центре, создавая эффект единой конструкции, не был похож на мой с огромной люстрой, выполненной под старину. Даже в полумраке комнаты это можно было разглядеть. Такого потолка у меня в квартире нет. Телефон продолжал пищать где-то в отдалении, пытаясь разбудить меня.

Приподнявшись на локтях, обнаружила себя на огромной постели, а рядом спящего брюнета. Он лежал на животе, обнимая подушку, прикрытый простынёй. Внутреннее чутье подсказывало, что раньше я его не видела.

«Черт, где это я? И кто это?»

Легкий холодок от шелковой простыни прокатился по моему телу. Кажется, я голая! Приподняв плед, которым была укрыта, поняла: ночь я провела весело. Телефон продолжал трезвонить, а брюнет вдруг зашевелился, накрывая подушкой голову. От испуга с кровати слетела моментально, не хуже пробки от шампанского, тут же споткнулась о ковер и еле удержалась, чтобы не распластаться на полу. Не совсем понимая, что делаю, как очумелая, принялась искать чертов телефон. Он, вот точно словно из ада, умолк, погружая комнату в тишину, а меня в ступор. Не знаю, сколько так стояла, замерев и не шевелясь, когда услышала новое шевеление на кровати. Как в замедленной сцене повернула голову в сторону мужчины. Брюнет определил подушку на ее законное место, то есть на кровать, а не на голову, перевернулся с живота на спину и затих, погружаясь в сон. Выдохнула со свистом сквозь сжатые зубы, только сейчас поняв, что замерла и не дышала, наблюдая за всем. Представить только, стою голая посреди чужой комнаты со спящим незнакомым мужчиной. Точнее, в некоторой степени мы познакомились и очень даже близко, но сути всё это не меняет. Стараясь не шуметь, попыталась найти телефон, только в потемках сделать это было сложно. Про себя я уже стала ругать аппарат из ада, который молчит и не признается, где он находится. Даже обрадовалась, когда будильник вновь сработал и раздался противный звук.

Судя по звуку, звон шел из соседней комнаты, оттуда же, из приоткрытой двери в спальню, проникал тусклый свет, видимо, горела подсветка. За несколько больших шагов я преодолела расстояние до дверей, быстро прикрыв их. Противный писк доносился из сумки, валявшейся на полу. Торопливо достав телефон, выключила, наконец, будильник. Экран горел, показывая время шесть утра. Оглядевшись, спросила себя:

– Где это я нахожусь? – вопрос был риторическим, в никуда.

Неяркое свечение, исходившее от иллюминации на стене, давало возможность разглядеть огромную гостиную с панорамными окнами. Куда только с пьяни не занесет! Где нахожусь, узнать можно было просто: достаточно выйти на улицу, а вот как я тут оказалось – вопрос интересный. Память отказывалась давать подсказки. В голове была полная темнота, словно выключили свет. Моя одежда валялась вперемешку с мужской, здесь же, на полу, будто проложив след. Начало этот бардак брал в прихожей с обуви и заканчивался дверной ручкой спальни, на которой висел мой бюстгальтер. Судя по всему, в спальню я попала почти голой. Поежившись от легкого холодка, прошедшего по моей обнаженной спине, принялась собирать одежду.

Пройдя по следу моей дурости, все нашла, кроме трусов. Даже приоткрыла дверь посмотреть, вдруг где-то поблизости лежат тихонько и молчат. Но, увы, этот предмет одежды буду считать утерянным.

Зато мужские боксеры красовались на торшере возле двери в спальню. Покрутив их и оценив надпись «всегда готов», повесила обратно. Итог: джинсы натягивала на голую задницу, не приятно, но лучше, чем в платье без трусов. Так быстро, как сейчас, я не одевалась еще ни разу. Обувь и куртка валялись в прихожей, в луже подтаявшего снега. Было неприятно надевать куртку с мокрым рукавом, да деваться было некуда. В футболке зимой не побегаешь. Обувшись и схватив сумку, бросилась вон из неизвестной квартиры.

Подошла к лифту, но тут подумала, вдруг мои действия не остались незамеченными, брюнет проснется и выйдет из квартиры в поисках меня. Далеко идти не придется, вот она я – красавица, стою как ни в чем не бывало. Нет, такого не хотелось, потому лестница – мой друг. Пока спускалась, проклинала свою глупость и поспешность. Как оказалось, квартира незнакомца располагалась на тридцатом этаже. К моменту спуска на пятнадцатый, мой организм, накачанный ударной дозой алкоголя и не пришедший в норму, стал говорить хозяйке, что она дура. В голове появилась пульсирующая боль, локализующаяся на затылке. Толи от головной боли, толи от влитого алкоголя начало слегка подташнивать. В завершение икры ног нещадно ныли, как иногда болели от длительного хождения по этажам. Самочувствие моё было отвратительное. «Значит, гулянка удалась!» – пришла к выводу, прислушиваясь к себе на предмет вдруг еще что-нибудь заболит пока спущусь на первый этаж. Благо больше ничего не разболелось, не считая того, что между пятым и шестым этажом меня чуть не вырвало. Все обошлось! Содержимое моего желудка осталось при мне, а лестничный пролет – чистым. До первого этажа я добралась, можно сказать, целая. Стараясь идти бесшумно, быстрым шагом миновала спящую консьержку: грузную даму, задремавшую полусидя, облокотившись на стол и подперев голову рукой. Не глядя по сторонам, только вперед, выскочила в автоматически распахнувшуюся дверь.

Улица встретила меня ночной тишиной и морозом. Декабрь в этом году на удивление был снежным, но температура не падала ниже отметки минус семь градусов. Застегнув пуховик, оглянулась посмотреть на дом, из которого я только что вышла. Элитная многоэтажка с огороженной территорией по периметру. Этот дом мне знаком, квартиры в нем стоили просто космос. От моего дома всего в десяти минутах ходьбы. Даже рассматривала вариант съема квартиры здесь, но решила, что дороговато для моего бюджета.