Остановившись на миг, расхохоталась. Ситуация вырисовывалась, как в дешевых мыльных сериалах: герой изменяет главной героине, любовница беременна, а он не при делах.
– Зайка, а как твое имя? – с улыбкой на губах спросила у лахудры лилейным голосом.
– Анфиса, – ответила та, не понимая смену моего настроения.
– Вот что, Анфиса. Забирай Серёженьку к себе. У вас скоро будет ребеночек, ему нужен отец. Я ему вот тут вещички как раз собрала.
Прикрыв чемодан, попрыгала на нем немного, дабы утрамбовать все, что туда влезло. С усилием, но мне удалось его закрыть. Не дожидаясь, когда голубки оденутся, покатила чемодан на выход.
– Лерочка, не надо. Ты неправильно все понимаешь, – раздалось жалобное за моей спиной, – этого не может быть! Анфиса что–то перепутала! Она не может быть беременной от меня!
Остановившись в дверях, произнесла не оборачиваясь:
– Я два с половиной года вкалывала, чтобы добиться должности заместителя начальника отдела. Еще полгода работала, как проклятая, чтобы мы могли снимать хорошую квартиру в элитном спальном районе. Да такую: с отдельной комнатой, где ты, козёл, мог писать свою диссертацию. Ты развлекаешься с какой-то Анфисой! Сколько их было до Анфисы, пока я задерживалась на работе?
Не дожидаясь, что бывший ответит, продолжила путь к входной к выходу. В прихожей, с открытой входной дверью, глядя на многочисленные коробки, простояла не менее пяти минут. Рыжая из спальни вышла, натянув облегающее платье. Худая, длинная, местами нескладная, как подросток. Я поморщилась. Что он в ней нашел? Рост, что ли, понравился? Она же выше его на целую голову! Сняв с вешалки ее шубу, швырнула на лестничную площадку, туда же полетели сапоги и чемодан Серёженьки.
– Лерочка, не надо, одумайся! – бывший появился в прихожей вслед за лахудрой. – Ты потом будешь жалеть! А что скажет твоя мама!
– Маму не трогай, она меня поймет! – заорала я, не сдержавшись. Как он может вспоминать о моей маме сейчас.
Схватив его ботинки и куртку, бросила их за дверь, под ноги лахудры.
– Держи, сейчас получишь содержимое, – крикнула ей, оборачиваясь к бывшему. – Ты сам выйдешь или мне тебе помочь?
– Ты еще пожалеешь, – произнес он сквозь зубы, проходя мимо меня.
– Пожалею, если прощу и оставлю все как есть, – крикнула вдогонку, с грохотом закрывая дверь.
Облокотившись на закрытую дверь, минут десять стояла в прихожей, судорожно сжимая и разжимая кулаки. Ярость, накатившая волной, постепенно отпускала. В груди начинало болеть от злости на Серёженьку и на саму себя за слепоту и глупость. На этого козла я потратила шесть лет своей жизни. Строила планы, собирала деньги на свадьбу. Последних три года вкалывала на работе, как проклятая. А все потому, что Серёженька пишет диссертацию, он будущий профессор, ему надо заниматься. Так вещала его мама каждый раз, когда мы ходили к ней в гости. Терпеть не могла эти походы, но как откажешь любимому мужчине во встрече с его мамой. «Ему нужна поддержка, – каждый раз говорила она, когда мы оставались вдвоём. – Тебе надо больше работать, чтобы обеспечивать Серёженьку, пока он не станет профессором, ведь на зарплату аспиранта не проживешь».
Холод входной двери медленно, но верно, приводил меня в спокойствие. Очнувшись от своих мыслей о зря потраченном времени, поёжившись, побрела в зал, именуемый у нас кабинетом. На компьютерном столе, за которым работал Серёженька, лежала увесистая стопка бумаг. Посмотрев на титульный лист, подтвердила свои догадки – это его диссертация. Точно, он мне говорил на днях, что всё готово и надо отнести её в типографию для красивого переплёта. При виде трудов изменщика ярость вновь застлала глаза. Схватив стопку в порыве гнева, хотела разорвать её на мелкие кусочки, но тут прозвучал звонок в дверь. Козлиная рожа вернулся и хочет попроситься назад? Сжав всю кипу так сильно, что бумага промялась, а костяшки пальцев побелели от усилия, направилась в прихожую. Не глядя в глазок, рывком распахнула дверь и швырнула диссертацию со всего маха прямо ему в лицо со словами:
– Диссертацию свою тоже забери.
Тут на меня напал ступор. Вместо бывшего на пороге стоял незнакомец, ошарашено моргая. Целую минуту не меньше мы разглядывали друг друга. Высокий блондин, с серыми глазами, прямым носом и волевым подбородком. В такого экземпляра влюбляются сразу и безоговорочно.
– Это так теперь встречают соседей, – произнес он, прерывая молчание.
– Ага. А вы новый сосед? – я не могла задать вопрос более глупый. Будь это знакомство в другой день и в другой ситуации, я обязательно была бы доброжелательна, вот только сегодня мне было не до улыбок незнакомцу.
– Меня зовут Константин, я ваш новый сосед. Будем знакомы.
Разглядывая мужчину напротив, не сразу поняла, что это со мной знакомятся.
– Здравствуйте, – ответила с некоторым опозданием. – Я Валерия, ваша соседка, – зачем я уточнила, что соседка, это и так понятно. Он же сам пришел знакомиться.
– Мужчина, что покинул вашу квартиру, просил передать вот это, – блондин протянул мне квитанцию за свет.
Ну Серёженька и козел! Передал мне квитанцию, которую должен был сам оплатить. Гнев на бывшего стал нарастать как снежный ком, овладевая мной. Квитанция в моих руках превратилась в комок. Еле сдерживаясь, чтобы не обрушить своё негодование на чужого человека, сделала глубокий вдох и выдох.
– Спасибо, Константин. До свидания, – произнесла с нотками рычания в голосе, сразу же закрывая дверь прямо перед его носом. Путь лучше он подумает, что я невоспитанная, чем психопатка, бросающаяся на невинных людей от злости.
Не помню, как добрела до кухни в поисках сумочки с телефоном. Меня потряхивало, хотелось то ли выпить, то ли поплакать. Руки дрожали, когда искала заветное имя в телефонной книге. Номер единственной подруги помнила наизусть, вот только пальцы то и дело не хотели попадать на нужные цифры.
– Алло, – прозвучал веселый голос из динамика телефона.
– Леся, я выгнала своего козла. Приезжай!
– Ну наконец-то! Давно пора! Буду через час! – послышались гудки скинутого вызова.
Леся моя лучшая подруга еще с первого курса института. Мы познакомились на занятиях по экономике, у нас с ее группой были смежные пары. Олеся, для друзей просто Леся, училась на экономиста, а я на маркетолога, рекламщик, как в быту нас называли. С тех самых пор дружим. Несмотря на то, что и она и я загружены работай, каждая строит свою карьеру, мы находим время для дружеских посиделок. С Серёженькой я тоже познакомилась в институте. Он был студентом, подающим надежды, учился вместе с Лесей. Вообще, именно она нас познакомила. Потом тысячу раз она себя корила за этот поступок, говоря, что он не стоит меня.
В ожидании время тянется долго, а когда тебе плохо, каждая минута кажется вечностью. Пытаясь отвлечься от размышлений о произошедшем, решила заняться ужином – готовка меня всегда успокаивала. Сунув нос в холодильник, сделала неутешительный вывод – есть нечего. Этот козёл не удосужился походом в магазин. Пометавшись по кухне, на одной из полок нашла забытый мешочек с высушенными яблоками. Ничего лучше не придумала, как сварить компот. Хоть чем-то занять руки и голову.
Постепенно ярость уходила, меня перестало трясти, вот только болезненный ком в груди никак не проходил. Не знаю из-за ярости или еще из-за чего, но я не проронила ни слезинки. Да, мне было плохо от понимания, что меня предали. Да, мне было больно осознавать, что шесть лет я провела рядом с человеком, который не ценил меня. Возможно, мне просто было нечего оплакивать. Что нас связывало с Серёженькой? Я любила его. Пожалуй, это единственное, что было общим. Он благородно принимал мою любовь и пользовался этим. В последние время его пренебрежение мной замечала даже моя мама. Когда мы с Серёженькой приехали ко мне домой знакомиться, мама отвела меня на кухню, спросив, уверена ли я в своём выборе. На тот момент вместе мы были уже целый год. В общежитии у нас была общая комната для семейных пар, Серёженька постарался выбить. Маме ничего не оставалось, как принять мой выбор и всяческим привечать моего избранника. А что теперь? Я выгнала человека, которого любила целых шесть, лет за измену, не проронив по этому поводу ни одной слезинки. Так ли сильно я любила, как считала? Или любовь просто угасла под натиском быта и обыденности?
