ВСЕВОЛОД АЗАРОВ «Звонарь раскачивает колокол…» «Как хороши, как свежи будут розы…» Игорь Северянин Звонарь раскачивает колокол, И под вороний грай и гам Листва, покинув ветви голые, Беззвучно падает к ногам. Как палым листьям, не подняться им. Всем, кто лежит безмолвно тут, — Забытой русской эмиграции Последний вековой приют. Под сиротливою иконкою, Березкой белою храним, — Оплывшей свечки пламя тонкое Легко колеблется над ним. По вдохновенью, по призванию Проселков и полей пиит, Он терпеливо ждет признания, Что родиною не забыт. Поэт столицы, сельской местности, Концертных залов, скромных школ, Что от неслыханной известности До неизвестности дошел. А те, кем эти долы проданы, Жужжали, на поэта злы, За то, что он не предал родины, Что ей не посылал хулы. «Слетать туда бы дикой уточкой, На речки русские слетать…» Взамен он пробавлялся удочкой, Чтоб нищенский улов собрать. Он мятлевскими бредил розами, Что будут, свежи, хороши, Обронены в могилу грозами За упокой его души. И то, о чем мечтал, исполнилось: К кресту под сенью облаков Приносит таллинская школьница Багрянец свежих лепестков! ИРИНА БАРИНОВА
Читала мне бабушка… «Она мне прислала письмо голубое…» — Читала мне бабушка давней порою. Читала, вздыхала, чуть-чуть забывала, Ведь весен и зим пролетело немало С тех пор, когда дедушка юной невесте Читал эти строки. Ей был неизвестен Поэт, написавший «Поэзу отказа», Но только стихи ей запомнились сразу На всю ее долгую жизнь. И порою Она декламирует: «Реют гобои…» И стало привычным ей чуждое слово, В нем столько ушедшего и молодого. … Почти тридцать лет уж, как деда не стало… … Я сыну сегодня стихи прочитала. ТАТЬЯНА ЗРЯНИНА «Тихий час вечернего покоя…» Тихий час вечернего покоя, на волне играют тень и свет. Ласточка метнулась над водою, по воде черкнув мгновенный след. Полумесяц лодки повторила впавшая в задумчивость река. А на лодке — с удочкой застыла темная фигура рыбака. Ищет он в изменчивости зыбкой, легкой, как дыханье облаков, — не мелькнет ли золотая рыбка строк, еще не найденных, и слов?! Струи вод. Изменчивые тени, наплывая, исчезают вмиг, как неуловимые фосфены, разом изменяющие стих. Чтоб потом торжественно и дивно зазвучала музыкой строка. … Летний вечер. Лодка у залива. Темная фигура рыбака. МИХАИЛ ШАПОВАЛОВ «Как хорошо, что радуга играет…» Как хорошо, что вспыхнут снова эти Цветы в полях под небом голубым… Игорь Северянин Как хорошо, что радуга играет И май в цветах вступает на порог, Как хорошо, что родина внимает Певцу Весны и радостных тревог! Как хорошо, что и в бумажном буме Мы отличаем чувство от клише, — Что Северянин в черный год не умер И жив в любой отзывчивой душе! БУЛАТ ОКУДЖАВА Несколько слов об Игоре Северянине Нынче мне очень близок и дорог Игорь Северянин. Сущность этого большого поэта, как всякого большого поэта, — в первооткрывательстве. Он рас сказал мне то, что ранее не было известно. Мой путь к нему был труден и тернист, ибо был засорен нашим общим невежеством, и я поминутно спотыкался о ярлыки, которыми поэт был в изобилии увешан. Над памятью его смеялись, его освистывали, называли пошлым и салонным, и все это оскорбительное месиво звучало еще при его жизни. К счастью, во мне все-таки нашлись силы, чтобы разобраться во всем этом. И я постепенно стал его приверженцем. И я увидел, что это поэт, безрасчетно преданный Евтерпе[19] и не замаравший себя на протяжении всей жизни ни скоропреходящими политическими, ни какими-либо иными меркантильными пристрастиями; что пошлость, в которой его упрекали, есть не что иное, как стилистическое своеобразие и угол зрения, свойственные этому поэту; что слово «салонный» — пустой уничижительный ярлык, придуманный пролетарскими критиками, страдающими множеством специфических комплексов, придуманный ими в угоду кратковременному официальному духу. Наверное, действительно, с колокольни этих критиков творчество Игоря Северянина казалось искаженным. В иронии и самоиронии поэта мерещилась им враждебная сила, в отсутствии злобы и агрессивности — слабость, и многочисленные почитатели стихов поэта именовались ими обывательской толпой, которой, естественно, противопоставлялись мифические «народные массы». … Помню, как вместе со всеми я тоже проповедовал достоинства Владимира Маяковского как укоризну Игорю Северянину, зная из хрестоматии несколько водевильных фактов, не имеющих ничего общего с литературой, не понимая, что поэтов нельзя противопоставлять одного другому — их можно сравнивать; нельзя утверждать одного, низвергая другого.
И вот, когда по воле различных обстоятельств, все это мне открылось, я понял, я почувствовал, что Игорь Северянин — мой поэт, поэт большой, яркий, обогативший нашу многострадальную поэзию, поэт, о котором еще предстоит говорить, и у которого есть чему учиться. вернуться Евтерпа — в греческой мифологии одна из девяти муз, покровительница лирической поэзии и музыки. |
