— Я не хочу в Питер…
— Что, никак не можешь простить Вите, что она не пришла?— Нелли давно хотела выяснить подробности его поездки, но Ренато не особо спешил рассказывать.— Давай, поделись, я же вижу, что тебя это терзает.
— Ничего меня не это… не терзает,— начал он. — Я же тебе сказал, что мы не поняли друг друга. Я хотел ей подарить её портрет, она могла бы показать мне свой город. Мы так хорошо переписывались… А потом это чёртово «Прости» и я не понял логики, и до сих пор не пойму.
— Она больше не звонила?
— Звонила с другого номера, дней десять назад,— Ренато непроизвольно потянулся к мобильному телефону, провёл пальцем по экрану. Ему явно не хотелось откровенничать, но надо было уже выговориться один раз. Возможно, Нелли посмотрит на ситуацию совсем с иной стороны, и расскажет ему, что он сделал не так.
— И? Она звонила, и что? Ренато, я сейчас лопну от любопытства!— официант принёс фаршированные мидии и отвлёк внимание Нелли. Она тут же встала, извинилась и сказав: «Поставь мысль на паузу», пошла встретить кого-то из постоянных посетителей.
Ренато остался один на один со своими мыслями, благо Нелли разрешала ему курить в зале и он тут же достал сигареты. Щёлкнув зажигалкой, прикурив, и втянув горький дым, он на несколько секунд закрыл глаза, чтобы представить себе образ Виты. Без сомнения время не было потрачено зря, и триптих и портрет с ней на берегу озера с книгой в руках, и переписка, и побег от журналистов… Вот только внутри ничего не осталось, кроме странного сожаления. Пустые коконы, сухой жасмин и всё это под тяжестью неприглядного, серого, нависшего всей своей мощью, питерского неба. Вита действительно оказалась ядовитой бабочкой İdea Leuconoe, и смогла отравить их отношения одним словом «Прости». Вернувшись из Санкт-Петербурга он заблокировал её номер, потому что в ресторан она не пришла, и не позвонила, и даже не прислала сообщение. А он знал, он знал, что она могла это сделать. Ренато, прождав в ресторане больше двух часов, попросил официанта набрать её номер с другого телефона и… О боги! Она ответила! Вот только он промолчал в ответ. Он нашёл противоядие, только когда вернулся домой, и прошло достаточно времени, чтобы хоть немного остыть. Вита позвонила совсем с незнакомого номера, когда он с головой окунулся в новую работу. Её голос звучал по-особенному чувственно, и спокойно, как молитва, вот только Ренато не смог понять ни одного слова. Его мозг отказался участвовать в переводе, а сердце отзываться на звук, когда-то самого таинственного голоса. Прервав её на полуслове, он отключил связь и тут же отправил на этот номер сообщение. Всего лишь одно слово: «Прости».
— Ты даже не притронулся к еде, а мидии очень вкусные… пальчики оближешь,— сказала Нелли присаживаясь за стол.
— Задумался, прости,— Ренато потушили сигарету и принялся за еду, продолжив при этом рассказывать ей все подробности о Вите. Нелли периодически вздыхала, хмурила брови, но не перебивала его, давая возможность высказать всё, пока Ренато сам не спросил:
— Как мне надо было поступить?
— Выслушать её, ты же номер заблокировал после приезда. Разные обстоятельства бывают, всякое в жизни случается, во что поверить сразу трудно. Это только у вас, итальянцев, принято обсуждать всё без разбора, даже: съеденный за обедом суп, прыщ на носу, степень блохастости соседской кошки и все свои болячки, включая запор и геморрой, не дай бог. Тьфу, тьфу, тьфу,— Нелли постучал по краешку стола. — Хочешь, я позвоню Вите и всё выясню? Ты хоть что-нибудь о ней знаешь, кроме имени? Как её фамилия к примеру?
— Аврорина,— моментально ответил Ренато.
— Да ладно! Нет!
— Правда, у меня визитка её есть, но я не хочу ничего знать. Тут больше ничего не происходит,— он положил руку на верхнюю часть живота. — Бабочки улетели.
— Посмотри сюда!— Нелли открыла интернет в телефоне и тут же нашла нужную ей фотографию бабочки. — Вот твоя Вита — это Cithaerias aurorina, видишь? Авро-ри-на. Она, правда, из другого семейства, до этого у тебя были все нимфалиды, а эта из бархатниц. Самка конечно же не такая красивая, как самец, но суть тут в названии…
Ренато смотрел заворожённо на экран телефона, на прозрачные, с тончайшими прожилками, крылышки, нижние из которых были с ярко-розовыми чешуйками и «сапфировыми глазками» по бокам.
— Я знал, что ты сможешь найти объяснение всему, даже в этой ситуации,— сказал он, потирая внешней стороной ладони гладко выбритый подбородок. — Но не надо, Нелли. Вита не похожа на эту бабочку, она вообще не бабочка, она как лёд холодная! Давай не будем больше о ней вспоминать, пожалуйста.
— Как скажешь, любовь моя,— Нелли едва не сказала вслух, что фраза «она как лёд холодная» тут же представилась ей в виде Снежной королевы. Да, это был бы шикарный портрет, Вите подошёл бы этот образ сто процентов. Но переходить от бабочек к сказочным героиням совершенно не хотелось. Пусть эти идеи останутся пока в её фантазиях, тем более Ренато увлёкся написанием пейзажей…
* * *
Самолёт местных турецких авиалинии приземлился в аэропорту города Конья.
— Решил показать мне все достопримечательности Турции?— смеялась Нелли, глядя как Ренато тщательно изучает карту города в телефоне. — Вчера весь день гуляли по Стамбулу, сегодня что? Это же глубоко религиозный город,— она тут же демонстративно покрыла голову большим шейным платком и скрестила руки на груди. — Давай, я готова! Покажи мне священный город дервишей, сельджукскую архитектуру, древние мечети, церковь Килистра, где звучали проповеди апостола Павла…
— Мы ненадолго тут, вечером летим обратно в Стамбул,— ответил ласково Ренато. — Ты же хотела, чтобы я увёз тебя куда-нибудь отдыхать? Вот, пожалуйста, и погода тут прекрасная, солнце светит, двадцать градусов тепла, ветра нет.
— Да, отличная погода для середины ноября. Я ещё по прилёту в Стамбул тебе хотела признаться, что ты меня приятно удивил своим выбором. Вот честно скажу, была уверена, что мы поедем в Италию, а по России всё-таки интереснее путешествовать летом. Хотя, это спорный вопрос.
— Я решил выбрать нейтральную территорию,— Ренато накинул лёгкую куртку и надел на плечи небольшой рюкзак. — Если ты ещё не догадалась, тогда это будет сюрпризом и мне будет вдвойне приятно. Сейчас возьмём такси и скоро ты всё сама увидишь.
— Умеешь заинтриговать, молодец! Вот я даже гадать не буду, что там за сюрприз.
«Konya tropical kelebek bahçesi»8 — гласил стенд справа от входа в огромное стеклянное здание в форме гигантской бабочки. Ещё спускаясь ко входу можно было невооружённым взглядом определить всю грандиозность масштабного строения. У Нелли участился пульс в предвкушении предстоящей экскурсии. Она даже представить себе не могла, что это самый большой по площади в Европе сад тропических бабочек.
— Двадцать восемь градусов тепла и восемьдесят процентов влажности,— прочитала Нелли на входной двери. — Боже, Ренато, я хочу остаться тут жить!
К счастью посетителей было совсем мало, и казалось, что все тропические растения и порхающие повсюду бабочки созданы только для них двоих. Можно было свободно передвигаться по территории, подниматься на несколько уровней, ближе крыше и наблюдать за жизнью беспечных крылатых существ. Нелли могла бы устроиться сюда русским экскурсоводом, она безошибочно определяла название каждой бабочки, даже если та была в полете. Порхающая пара больших бабочек пролетела совсем рядом, как два трепещущих лоскутка голубого шёлка.
— Синий морфо,— тут же сказала Нелли смотря им в след. Ренато стоял рядом и тоже любовался потрясающей атмосферой, забыв обо всём на свете. Обо всём, кроме одной единственной цели, ради чего вообще всё это путешествие затевалось. Он шагнул вперёд одновременно доставая заранее приготовленный подарок. Нелли повернулась к нему лицом и тут же застыла в немом удивлении. Ренато встал на одно колено и открыл бархатную коробочку, внутри сияло платиновое кольцо с маленьким бриллиантом.
