— Я не то чтобы против, просто предпочитаю классику и хочу видеть белый потолок. А так ничего, мне нравится.
Ренато включил негромко музыку, из колонок зазвучала итальянская мелодия, запела Орнелла Ванони свою знаменитую «Alta Marea». Он был рад, что Лина не настояла и не взяла ключи, и что в доме чисто. По крайней мере в гостиной, на кухне и даже в спальне, но туда никто и не рвался заглянуть. После истерического припадка его королевы амазонок, губная помада на зеркалах с трудом оттёрлась. Ренато пришлось самому заняться их очисткой, не хотелось, чтобы интимные художества увидела его помощница по хозяйству. Женщина приходила два-три раза в неделю и наводила порядок, за редким исключением ей позволялось немного убрать наверху, под пристальным присмотром самого Ренато.
— Прошу вас, присаживайтесь!— предложил он гостям. — Тут есть ещё второй этаж, там моя мастерская и фотостудия, но мы позже посмотрим, а пока обещанное вино, и очень вкусный сыр. Вот, пожалуйста: Кастельманьо и Горгонзола, прошу, но я хочу услышать ваши отзывы о вине, друзья мои!…
— Если бы я не был на вашей выставке, Ренато, то подумал бы, что вы винодел,— сказал Артур усаживаясь на удобный огромный диван и забирая пузатый бокал на длинной тонкой ножке. Глубокий рубиновый цвет вина притягивал взгляд. — Раз уж мы так неожиданно оказались у вас в гостях, что нам мешает перейти на «ты»?
— Ничего! Я сам хотел предложить то же самое. Чин-чин!— Ренато поднял бокал вверх.
— М-м-м, какой аромат,— восхитился Артур. — Что там? Чёрные ягода, лепестки розы, фиалки…
— И спелые красные фрукты,— добавила Нелли, прекрасно разбираясь в винных ароматах, прожив столько лет с виноделом.
— А вкус? Вкус?— Ренато хотел эмоции, он ждал восторга и восхищения, и сидел, как опытный энтомолог с сачком, в надежде поймать хотя бы одну редкую эмоцию-бабочку.
— На вкус очень мягкое, бархатистое вино,— выдала Альбина. — Ещё я чувствую вкус вишни, совсем-совсем спелой.
— Perfetto! Превосходно!
— Ренато, ты лучше расскажи нам, в каком образе ты видишь Альбиночку?— перебила его Нелли, решив перевести разговор на основную тему, ради которой они договорились встретиться.
— Да, хорошая мысль!— подхватил Артур. — Ренато, у тебя есть идеи? Мы к сожалению завтра уезжаем, но Аля сможет приехать, договоримся же?!
— Идея есть, немножко смелая, но красивая. Я, как только увидел Альбину, перед глазами возникла картина Боттичелли.
— Уж не «Рождение Венеры» ли?— Артур поставил бокал на стол и с любопытством посмотрел на жену, потом на Ренато, тот кивнул. — И как, без одежды что ли?
— С такими длинными волосами одежда не нужна. Кто мешает нам… мне, написать Альбину как богиню Венеру, но только добавить изюм?
— Изюминку!— поправила его Нелли, и все дружно расхохотались.— Ой, он как скажет что-нибудь, хоть стой, хоть падай!— сквозь смех добавила она.
— Да, я иногда сам не понимаю, как такое получается. Пойдёмте наверх, там много картин, можете выбрать себе что-то, и я готов вас сфотографировать, если хотите?— предложил Ренато.
В отличие от гостиной, второй этаж напоминал музей современного изобразительного искусства объединённого с фотостудией, и костюмерной небольшого театра.
— Охренеть!— вырвалось у Артура.— Ренат, дружище, это какой-то храм всех искусств сразу! И витражные стёкла отлично сочетаются со всем этим,— он развёл руки в стороны, указывая на предметы вокруг. А как же погода за окном — не интересует?
— Не хочу знать как быстро уходит время, когда я работаю. День, ночь, зима, лето, год, два — мне всё равно. Но одно нормальное окно я оставил, оно там!— Ренато показал на бархатную тёмно-серую портьеру в дальнем углу. — Можно открыть, это панорамное окно, я люблю иногда смешивать естественное освещение и искусственный свет, получаются очень красивые фотографии. Жаль, уже ночь, можно было бы в той зоне поработать.
— Да тут и без панорамного окна есть где разгуляться: несколько зон, и каждая со своим интерьером и фоновыми стенами, похоже на смену кадров в фильме.
— Здесь пять зон и везде можно поменять фон, он тканевый, любой цвет есть! А вот там стена под кирпич, я очень люблю её, можно граффити сделать, потом закрасить.
— А все эти вспышки, стойки с моноблоками?!… Альбина, где ты, ангел мой, иди сюда!— Артур подошёл к огромному открытому шкафу с одеждой разных фасонов, и даже разных эпох. Наиболее объемные платья и костюмы висели в полиэтиленовых прозрачных чехлах на длинной передвижной вешалке-стойке.
— Мы тут картины нашли, смотрим! Можно?— спросила Альбина откуда-то из-за декоративной колонны.
— Конечно! Выбирайте любую!
— А почему они не на стенах?
— Те, что вы нашли, это с прошлой выставки… всё что осталось. Идите сюда, я буду вас фотографировать!
— Ой, а можно мне вот эту картинку, Ренато?— Альбина с трудом, не без помощи Нелли, вытащила холст с морским пейзажем, в красивой тонкой раме.
— Oh, santa Madonna! Да, да, конечно, не надо спрашивать даже!
— Спа-си-бо! Как тебе, милый?
— Айвазовский отдыхает, ангел мой! Но как мы её повезём?
— Как и большие фотографии с выставки — в фанерном ящике!
— Умная женщина,— кивнул Артур в сторону жены, обращаясь к Ренато. — Всегда любил умных женщин, а эта ещё и красивая.
— Да, тебе повезло,— он взял в руки свой профессиональный фотоаппарат и сделал несколько кадров пока Нелли и Альбина шли к ним. — Стойте!— Ренато слегка присел.— Хорошо! Улыбнитесь, синьоры!… Спасибо! А теперь идите вот в эту зону, я сейчас настрою свет…
Спустя почти час, Артур посмотрел на часы.
— О-о-о, друзья-товарищи, начало первого ночи! Аль, нам рано вставать, ты помнишь? Нелли, ты можешь вызвать такси?
— Нет, нет, мы ещё не договорились о портрете!— вспомнил Ренато. — Я настаиваю на образе богини Венеры.
— Созвонимся, дружище?! Альбиночка, это шляпка тебе очень идёт, но нам пора, ангел мой!
— Машина будет через семь минут,— сказала Нелли, получив сообщение от диспетчера такси.
— Ты с нами?— спросил её Артур.
— Мне в другой конец города, моё такси приедет чуть позже.
Нелли хотела остаться, чтобы поговорить с Ренато, и громко выдохнула, когда за Артуром с Альбиной закрылась дверь.
— Ну слава богу! Боже, как это утомительно.
— Ты про гостей?
— Я про фотосессии! Встаньте так, встаньте вот так, поднимите голову, опустите руки, улыбнитесь, присядьте, дышите, не дышите, замрите, умри, воскресните…
— Я такого не говорил, Нелли, и ты не очень-то хотела фотографироваться. А Альбина получилась хорошо, она умеет позировать… Она красивая, яркая… Она…
— Ре-на-то, алё!— Нелли сделала несколько щелчков пальцами у него перед глазами. — Ты не можешь себе позволить в неё влюбиться, слышишь? Она за-му-жем, понимаешь?
— Почему ты так переживаешь? Пошли, я налью тебе вкусного вина и мы спокойно поговорим… Я не собираюсь её насиловать,— сказал он, доставая чистые бокалы и выбирая вино на свой вкус. Но то, что сейчас у меня тут и тут,— Ренато похлопал ладонью по груди и животу, — это мне нравится. Ты же меня знаешь, если она не захочет, я никогда не переступлю границу. Ты садись, и скажи мне, с какой бабочкой она у тебя сочетается, а?— он подал Нелли бокал опустившись на одно колено рядом с её креслом. Это было очень трогательно, по-домашнему, и в то же самое время, очень галантно.
— Я уже об этом думала, пока мы перебирали твои картины. Кстати, я там одну приметила себе.
— Можешь забрать все, я буду очень счастлив.
— Ладно, возьму парочку! Все мне девать просто некуда, только если купить квартирку побольше. Слушай, где мой телефон, я тебе сейчас покажу бабочку, она тоже из нимфалид.
— Минуточку, я поищу!… А как называется бабочка?
— Junonia almana. Ты сумочку мою найди, она в прихожей кажется.
— Не надо, возьми мой телефон.
— Спасибо, дорогой!… Вот, смотри, сейчас покажу — это она, юнония алмана, а есть ещё, похожая бабочка — павлиний глаз. Тебе какая больше нравится?
