Эрик тяжело вздохнул.

Неприятные воспоминания о Джефферсоне снова закрутились в моей голове.

– Думаю, что сможешь, но зная Блейка, могу сказать, что это будет не просто, – ответил Эрик.

– Вы ни разу так и не встретились за этот год? Не поговорили? – спросила я, оборачиваясь всем телом к мужчине.

– Нет, – ответил он, – не думаю, что это необходимо.

– Ты злишься на него?

– Нет, я знаю, в разговоре с тобой он был жесток, но я не думаю, что Блейк правда так думал, – попытался оправдать его Эрик.

Да вот только я не верила, я видела его глаза в тот вечер, холодные и ненавидящие меня. Он ликовал, когда говорил мне о том, что играл со мной. Он был горд и счастлив от того, что мог лично сказать мне это.

Я не верила Эрику.

– Но он ударил тебя, – напомнила ему я, складывая руки перед собой.

Эрик улыбнулся и кивнул.

– Ударил, но у него была на то причина.

Я громко фыркнула и с вызовом в глазах взглянула на мужчину.

– Какая? Встал не с той ноги?

Единственная причина Блейка – его отвратительный характер и пренебрежительное отношение к миру. В нашем обществе существует стереотип «мажора» – богатого мальчика без тормозов. Блейк наглядный пример этого вида человеко-людей. Его можно поместить в музей, под стекло и показывать людям, как образец обнаглевшего, холодного монстра, которому плевать на чувства и потребности других, ведь на кону стоит его веселье.

– Он приревновал и был зол, думал, что я с самого начала знал правду о тебе, – спокойно ответил Эрик.

Я резко замотала головой, отрицая каждое его слово.

– Ты не прав, если бы он приревновал, то это означало бы, что я ему нравлюсь, не важно в каком смысле: в привычном или извращенном, присущем Блейку. Но ничего этого не было. Джефферсон делал ровно то, что обещал всем – исполнял условия спора, – пока я говорила, в моем голосе плескалась ярость, она была адресована Блейку, я просто не могла оставаться спокойной.

Стоило услышать его имя, все нехорошее выворачивало мои внутренности вновь. Но еще в моей груди бурлила жалость, жалость к самой себе. Я позволила своему сердцу влюбиться в него, позволила монстру стать моей первой любовью. Из-за него прошлый год обернулся кошмаром для меня, мне стоило огромных усилий привести свое сердце в порядок. И у меня это получилось. Но больше я не допущу подобного, никому не позволю сделать мне больно снова.

Эрик внимательно посмотрел на меня, словно старался понять каждую мою эмоцию, как если бы это понимание помогло бы ему принять какое-то решение.

– Он все еще небезразличен тебе? – спросил вдруг Эрик.

Я рассмеялась, глядя на его удивленное лицо.

Блейк мне небезразличен? Тараканы вызывают во мне больше любви, чем этот человек.

– Нет, он не нравится мне, скорее я даже испытываю негативные чувства к Джефферсону.

Эрик не ответил, молчал и прожигал мое лицо пристальным взглядом.

– Послушай, я старался не давить на тебя весь этот год, не торопил. Но мне больше не хочется притворяться твоим другом, ты нравишься мне Джоанна, – сказал он, и на его лице не было улыбки. Эрик говорил серьезно.

О господи. Разве это не должно было послужить облегчением для меня? Я сохла по Эрику несколько лет в школе и вспоминала два года после окончания школы. Он был недоступной, несбыточной мечтой. Я много лет наблюдала, как он крутит с разными девочками, красивыми и идеальными, а сейчас он говорит, что я ему нравлюсь.

В подтверждение своих слов, Эрик приблизился к моему лицу и коснулся моих губ своими в смелом, но очень нежном поцелуе. Я прикрыла глаза и позволила ему сделать это. Меня окутал приятный запах его парфюма, я смогла узнать бергамот, цитрус и… Кедр.

– Нет, прости, я не могу, – отстранилась я.

Эрик выдохнул.

– Видишь, а говоришь, что он тебе не нравится, – спокойно сказал он, невесело улыбаясь.

– Так и есть, но дело не в нем, дело во мне. У меня есть к тебе чувства, но я не хочу торопить события, понимаешь? Не хочу, чтобы это свалилось на меня как снег на голову, – объяснила я.

Внутри плескались разные эмоции от страха перед чем-то новым, до неуверенности, но увидев маленькую улыбку на губах Эрика, я немного успокоилась.

– Понимаю, – сказал он, поглаживая большими ладонями мои предплечья. – Значит, это да?

Я моргнула несколько раз, затем заправила выбившуюся прядь волос за ухо и взглянула на Эрика.

– Это не да, – ответила я, чувствуя, как он поднимается ладонями по моим рукам, к плечам, нежно сжимая их.

– Но и не нет, – сказал он.

Мне нравился Эрик. И хоть от поцелуя моя голова не начала кружиться, а из легких не пропал кислород, мне было приятно. Его прикосновения были очень ласковыми и осторожными, но это не пробуждало во мне огонь, а значит, не сведется к тому чувству, которое я пообещала себе не испытывать вновь.

Может это именно то, что мне нужно? Позволить Эрику быть рядом. Вернусь к привычному формату отношений, где мне просто было удобно находиться.

– И не нет, – ответила я, после молчания, пока пребывала в раздумьях, а затем, потянулась к нему, чтобы поцеловать эти губы еще раз.

Эрик улыбнулся и обхватил большими ладонями мою талию, я в ответ погладила его щеки руками и прижала к себе ближе. Его язык ловко пробрался в мой рот, скользя по полным губам и касаясь моего языка. Я ахнула от новых ощущений и зажмурила глаза.

Это было так спокойно, но приятно, и я поняла, что делаю правильный выбор. Через несколько секунд мне пришлось отстраниться из-за недостатка воздуха.

Я тяжело выдохнула и взглянула в глаза Эрика, которые лучились теплотой и влечением.

– Прости, я трогала собаку, – смущенно сказала я, соединяясь с ним лбом.

Эрик тихо рассмеялся.

– Думаю, что смогу это пережить, – прошептал он, целуя уголок моих губ.

Я почувствовала, как его руки подбираются к моим ягодицам, и с невинной улыбкой отодвинула их выше, в безопасную зону.

– Не торопим события, помнишь? – напомнила я.

Эрик замер, но затем медленно кивнул, словно это движение стоило ему усилий.

– Понял, – шепнул он, оставляя влажный поцелуй на моей щеке. – Ну, думаю, мне уже пора, если Конрад застанет нас здесь, то вполне может скинуть меня вниз.

Конраду определенно стоит пересмотреть свое поведение. Он сегодня был очень плохим братом.

Джоанна

– Мы можем не заключать с ними договор, – спокойно сказал Конрад, стоя напротив стола в моем кабинете.

Домой вчера он пришел поздно. Я слышала, как хлопнула входная дверь, но подниматься с постели, чтобы встретить его, не стала. Я все еще была немного обижена на брата. А когда проснулась утром, его уже не было в квартире. Конрад очень рано ушел на работу.

Как выяснилось, ему нужно было подобрать новые компании, список которых и лежал передо мной сейчас. Компании, которые могу заниматься строительством моего казино.

Я прошлась одними глазами по списку, подмечая, что Конрад подобрал для воплощения моей идеи гигантов не хуже Джефферсон Констракшн. Хоть сейчас бери и заключай соглашение с любой компанией. Если бы не одно но.

Отбросив от себя листок, я строго взглянула на брата.

Его плечи были расслаблены. Поражаюсь тому, как быстро он разгорается. Одного неверно брошенного слова хватало, чтобы Конрада прорвало. Но что меня бесило больше всего, так это то, что сейчас он делал вид, будто ничего не произошло.

Произошло, черт возьми. Ты вытрепал мне все нервы! А сейчас входишь в мой кабинет, как ни в чем не бывало!

Но вместо этого я сказала другое:

– Через час прибудет их команда для того, чтобы провести презентацию, как ты себе представляешь наш отказ?

Подобное поведение для него не свойственно, Конрад никогда не срывает сделки, тем более за час до начала конференции.

Брат сел в кресло напротив моего стола, закидывая ногу на ногу. Он выглядел немного раздраженным. Все-таки также как и я, еще злился.