— Знаешь, любимая, мне сейчас даже страшно стало, как я подумал, что еще три дня назад я не знал тебя и, если бы не эта злосчастная операция, так бы и окончил свою школу в своем городе и не встретил тебя. Но нет. Этого просто не могло быть. Потому что ты мне предназначена. Я сразу это понял, как только вошел в класс. В сердце у меня, что-то проклюнулось и расцвело. Наверное, любовь проснулась. А ты почувствовала?

— И я.

Алина посмотрела на фотографию, висевшую на стене над ее кроватью. Мама и отец обнимали с двух сторон маленькую первоклашку с большими белыми бантами и в белом кружевном фартуке.

— Прости меня, мамочка, — прошептала Алина, накрылась с головой одеялом и тихо заплакала.

На следующее утро ей удалось выбраться из дома, не разбудив родителей. Подъезжая к общежитию, Алина увидела Сергея, стоящего на дороге в расстегнутой куртке, наброшенной на футболку. Он помог ей выйти из машины, молча поцеловал, принял от водителя такси вещи, которые тот достал из багажника и повел Алину в квартиру.

Малюсенькая двухкомнатная квартирка располагалась на втором этаже хрущевской пятиэтажки. Сергей по-хозяйски показывал девушке комнаты: мамину по больше и крохотную свою. Потом проводил на кухню, куда кроме раковины, газа и холодильника входил раскладной столик, как в вагоне и три табуретки. Так же в квартире был совмещенный санузел и балкон, на котором с трудом умещались два человека.

— Ну, что? Нравиться жилье? — спросил Сергей, намазывая на хлеб масло, и, подавая Алине, бутерброд и чай.

— Пойдет, — сказала девушка, с аппетитом откусывая большой кусок.

— Сам-то поешь. В больнице, наверное, долго придется пробыть.

— Да. Врач сказал, что операция будет длиться примерно 5–6 часов.

— Ты классную предупредил?

— Да вчера еще сказал и про тебя тоже.

— Ну и как она отреагировала?

— Нормально. Сказала: «Идите, конечно, я учителей предупрежу». Вообще она мировая тетка, как думаешь?

— Точно, — подтвердила Алина, — мировая.

В девять часов утра ребята уже были в больнице. Галина Николаевна грустно улыбалась.

— Я так рада, что вы вместе, — говорила она. — Держитесь друг друга. Вам сильно повезло, что вы встретились. Не всем так везет, я то знаю. У нас с твоим папой так было. Встретились в трамвае. Взял он меня за руку и больше не отпускал.

Сергей держал маму за руку и подбадривал:

— Врач сказал, после операции будешь, как новенькая. Сердце твое будет стучать, как пламенный мотор. Ты нам очень нужна, мамочка, не забывай. Кто внуков нянчить будет. А мы собираемся ни одного заиметь. Правда, Алинка?

Девушка покраснела, но с готовностью подтвердила:

— Конечно.

За Галиной Николаевной пришли медработники и попросили ребят выйти в коридор.

Потом маму Сергея вывезли из палаты на каталке, накрытую простыней. Дети бросились к ней, но медсестра преградила им дорогу.

— Все. Ждите здесь. Потом, увидев растерянное лицо ребят, добавила:

— Все будет хорошо.

Галина Николаевна махнула глазами, как печальная птица крылом и уставилась в потолок. Алина заметила, что под ее вымученной улыбкой скрывался страх.

Время тянулось, как резина. На Сергея страшно было смотреть. Он то вставал и ходил по коридору, то садился, опускал голову и закрывал лицо руками. Алина понимала, что он незаметно смахивает слезы. Она боялась о чем-либо говорить. Даже она, его любимая Алина не могла сейчас уменьшить его страдания.

Вдруг завибрировал телефон.

Алина вскочила и отошла подальше. Это была Тамара Федоровна. Она обнаружила пропажу и была в гневе.

— Ты где? Ты, что с ума сошла? Ты что, с вещами ушла? К нему, да? В школе вас тоже нет. Мне Кешка доложил. Вы что уже совсем стыд потеряли. Средь бела дня в койке валяетесь?

— Мама, мы в больнице, — мертвым голосом сказала Алина. — У Сережиной мамы идет операция. Не звони мне.

Она положила трубку и отключила телефон.

— Тамара Федоровна? — спросил Сергей.

— Да, — тихо ответила Алина и погладила его по волосам.

Парень не выдержал и разрыдался, уткнувшись лицом ей в колени.

К концу шестого часа с начала операции в дверях операционного блока показался врач. Сергей и Алина бросились к нему навстречу.

— Операция прошла успешно, — поспешил заверить доктор, видя заплаканные лица ребят. — Но ваша мама еще очень слаба. Ей нужна длительная реабилитация.

— А сейчас к ней можно? — лицо Сергея светилось счастьем.

— Нет, сынок. Она еще не отошла после наркоза. Идите ка в буфет. Здесь есть на втором этаже, от лифта сразу направо. Поешьте что-нибудь. Вы же, наверное, голодные с утра. Потом я вам позвоню, если Галина Николаевна придет в себя.

— Спасибо, спасибо Вам огромное! — наперебой заговорили ребята и, обнявшись, направились к лифту.

В буфете Сергей набрал пирожных.

— Давай, отпразднуем! — обратился он к Алине, чокаясь эклером, как бокалом.

— Я же говорила тебе, что все будет хорошо! — ликовала Алина.

Ребята пили чай, ели конфеты. Купили маме гостинцев. Через час позвонил врач.

— Можете подниматься. Ваша мама находится в реанимации, только недолго.

Галина Николаевна лежала вся утыканная трубочками и датчиками. Во рту — дыхательная трубка, так что говорить она не могла.

— Мамочка! — Сергей стал на колени перед кроватью и осторожно гладил мамину руку, боясь нарушить многочисленные устройства.

— Как ты себя чувствуешь?

Галина Николаевна открыла глаза по шире и закрыла их, что должно было означать положительный ответ.

— Теперь все будет хорошо! Врач сказал, что в больнице восстановление займет недели две. Потом тебя в санаторий направят дней на десять на реабилитацию, ну а после — в поликлинике наблюдаться. Постепенно восстановишься и будешь у нас, как новенькая. Сергей с нежностью смотрел на маму.

Галина Николаевна улыбалась одними глазами. Алина, глядя на нее, чувствовала, что мама Сергея стала такой близкой, почти, как ее родители. Она вспомнила про свою маму. Девушке стало жаль ее.

«Что, если мама заболеет на нервной почве. Ведь она очень переживает из-за меня, — подумала она. Надо ей позвонить, постараться как-то достучаться до нее, успокоить».

Вошел врач и попросил ребят закругляться.

— Завтра придете в приемные часы. Теперь нечего волноваться. Все будет хорошо.

Сергей прильнул губами к маминой руке, поправил подушку.

— До завтра, ма. Спи спокойно. Все плохое позади. Впереди только хорошее.

— До свиданья, — сказала Алина, и ребята направились к выходу.

Галина Николаевна проводила их взглядом до самых дверей.

Выйдя из больницы, Алина включила телефон и увидела три пропущенных звонка от мамы.

— Хочу маме позвонить и боюсь. Вдруг она опять будет кричать, чтобы я ехала домой!

— Конечно, надо позвонить, она же волнуется. Только ты сама будь спокойной и стой на своем. Ее можно понять, но и нас понять необходимо. Если мы любим друг друга, почему мы не должны встречаться?

Сергей выглядел таким уверенным, что Алина решила положиться на его слова.

— Мама, ты звонила мне? Я не могла ответить. Мы только, что вышли из больницы. Представляешь? Операция прошла успешно!

— Рада за вас, — удивительно спокойным голосом ответила Тамара Федоровна.

— Ты домой собираешься? Мы с отцом места себе не находим. А если у него сердце схватит. Ты же знаешь, что у него в прошлом году был микроинфаркт. Мы тут подумали. Ладно, ваша взяла — встречайтесь, только про уроки не забывайте. Экзамены на носу.

— Хорошо, — ответила Алина, — сейчас приеду.

Она положила трубку и бросилась к Сергею на шею:

— Сереженька, родненький! Родители разрешили нам встречаться. Понимаешь, мама сказала: «Ваша взяла». Мы победили! Ура! Девушка закружила его, взяв за руки.

— Подожди, — Сергей удивленно уставился на Алину.

— Так ты что, хочешь обратно домой поехать?