— Виктор, не думай, я тебя не предам. Если что, скажу все как есть. Я по своему желанию бежала с тобой. Ты то, страдаешь из-за меня. И про мужа все расскажу, как он издевался надо мной и не позволял жить с дочкой.

— Алиночка, ты то расскажешь. А вот кому поверят? Ему — миллионеру или тебе, несчастной женщине, за которой никто не стоит? Ладно! Теперь скажи? Есть у тебя хоть сколько-нибудь денег?

— Наличных нет. А на карточке есть немного. Артем переводил каждый месяц небольшую сумму на карманные расходы. Работать же он мне не позволял. Я мало, что тратила, только дочери на подарки.

— Карточка с собой?

— Да, — ответила женщина. — Я как вчера за подарками для Маши ездила, так она у меня в сумке в кошельке и лежит.

— У меня тоже есть кое-какие сбережения. Нужно срочно доехать до ближайшего банкомата и все снять. Как только Строгонов выберется из леса, карточки наши будут заблокированы.

Виктор обернулся на Алину.

— На тебе какие-нибудь украшения есть?

— Да. Сережки, цепочка с крестиком и кольцо.

— Они дорогие?

— Золотые с бриллиантами.

— Это я на крайний случай. Может быть, придется в ломбард сдать. Ну, ничего, Алина Романовна, не робей. Сейчас будет большая заправочная станция. Там есть банкомат. Снимем деньги. Потом еще через двести километров — поселок. Перед ним большая река. Скинем машину с крутого берега в воду. Сами пешком пойдем. В поселке живет мой первый тренер Грибов Иван Степанович. Строгий старик, но справедливый. Он единственный, кому я могу довериться. Его не подкупишь, не запугаешь. По старым законам живет, по человеческим, не по рыночным.

— А семья у него есть? — спросила Алина.

— Нет, один живет. Сын во вторую Чеченскую погиб. Жена заболела и умерла. У него нас никто искать не будет. Отсидимся, а там посмотрим. Только пока нас не хватились и ориентировки не разослали, надо заехать в ближайший магазин, купить продуктов про запас и одежду. Переодеться нужно, волосы тебе придется обрезать и перекрасить. Я наголо побреюсь. Машеньке мальчиковую одежду купим. Не бойся, это на крайний случай. Старик на окраине поселка живет, почти, что в лесу. Ближайший дом от него — километра два.

Алина слушала Виктора, смотрела на спящего ребенка, и ей казалось, что все, что происходит с ней — сон. Женщина много раз думала о побеге, но не осознавала в полной мере, что это будет так сложно. «Как же мы теперь жить будем. Если даже нас первое время не найдут, деньги скоро кончаться. А ребенок? Она же про папу спросит и про бабушку. Что я буду ей говорить?»

На улице почти совсем стемнело. Машина с беглецами летела по пустынной дороге с обеих сторон окруженной густым ельником.

Машенька зашевелилась, вытянула затекшие ножки и открыла глаза:

— Мамочка! — ее кукольное личико расплылось в улыбке. Потом девочка быстро села и огляделась по сторонам:

— А мы куда едем? — спросила она, заглядывая в окна, за которыми проносились темные деревья.

— К дедушке едем, — ответил за Алину Виктор.

— А папа где? — недовольно спросила Машенька.

— А папа дома остался. А ты, Машенька, любишь собачек? — попыталась отвлечь ребенка Алина. — У дедушки, наверное, есть собачка, правда же дядя Виктор.

— Конечно! И собачка, и кошечка, и курочки с петушками.

— Я люблю курочек! — закричала девочка. — Я их в книжке видела. Они говорят: «Ко-ко-ко!» А петушок поет: «Ку-ка-ре-ку!»

— А у дедушки живых курочек увидишь, — сказала Алина. — Ты, доченька, кушать хочешь?

— Нет, я у бабушки накушалась, — ответила девочка и снова прилегла маме на колени. Вскоре сон сморил ребенка, время приближалось к полуночи.

Лес неожиданно закончился. Машина свернула на освещенную территорию заправки. На их счастье других автомобилей не было. Рядом располагался небольшой круглосуточный супермаркет, в нем банкомат.

— Алина, дай мне твою карточку и скажи пин-код. Я сам деньги сниму и все, что надо куплю. Есть особые пожелания? Для ребенка, что надо?

— Я сразу не соображу. Может молоко и хлопья. Каши какие-нибудь в пачках. А мне платье или штаны, что будет.

— Ладно, сидите тихо. Я скоро.

Чтобы не привлекать внимания Виктор надел черную бейсболку, опустил козырек пониже, вылез из машины и спокойным шагом направился в магазин.

Торговый зал был слабо совещен. Мужчина набрал продукты, одежду для себя и Алины, нашел даже краску для волос, чтобы Алина со своими прекрасными длинными волосами была менее узнаваемой.

«С такой красивой женщиной тяжело быть незаметным, — подумал Виктор, — на нее на улице все оборачиваются. Дал же Бог внешность. Придется постараться, чтобы сделать ее серой мышкой».

На кассе в супермаркете дремала пожилая продавщица. Она автоматически пробила чек, ни разу не взглянув на Виктора.

Алина сидела в машине, не шелохнувшись. Она вдруг представила, что будет, если Виктора сейчас задержат. «Куда я пойду, одна с ребенком?», — думала женщина. Но вскоре мужчина показался в дверях супермаркета, увешанный пакетами.

Еще через два часа беглецы подъезжали к полноводной реке, зажатой с двух сторон обрывистыми берегами. Виктор высадил Алину с девочкой на руках, которая к их счастью продолжала спать, выгрузил пакеты на землю. Затем подогнал машину к самому краю обрыва и столкнул в реку.

Подобрав вещи, мужчина подошел к Алине, грустно наблюдавшей за тем, как машина погружается в воду:

— Ну вот, Алина Романовна, начинается для нас новая жизнь. Сколько она продлиться, будет зависеть не только от наших врагов, но и от нас, от нашего терпения, сил и желания жить свободно.

— Я одно знаю, — задумчиво сказала женщина. — В золотую клетку я больше не вернусь.

Во втором часу ночи беглецы добрели до бревенчатой избы Ивана Степановича. Во дворе залаяла собака.

— Рекс! — крикнул Виктор, — это я.

Собака затихла, насторожившись. Мужчина перебросил засов калитки и впустил во двор Алину с ребенком. Рекс взвизгнул и затоптался у ног, виляя хвостом.

— Вот шельмец! Я два года здесь не был, а он узнал, почуял, — радостно сказал Виктор. — Постой ка здесь с Машенькой.

Мужчина поднялся на крыльцо и постучал. Ответа не было.

— Степаныч! — позвал Виктор. — Ты дома?

Он подошел к окну и стал вглядываться в темные стекла.

Вдруг дверь резкораспахнулась, и в глаза ударил свет мощного фонаря.

— Убери фонарь, дед! Ты, что не узнал меня? — сказал Виктор, жмуря глаза.

Луч света сдвинулся в сторону, и ночные гости испуганно замерли. На пороге стоял высокий широкоплечий дед с длинной бородой, в накинутой на плечи олимпийке. В одной руке он держал фонарь, а другой придерживал торчащую из-под мышки двустволку.

— Степаныч, ты, что с оружием гостей встречаешь? — усмехнулся Виктор.

— По ночам гости не ходят! — буркнул старик. — Кто это с тобой?

— Жена моего хозяина — миллионера с дочкой.

— А проще девушку не мог выбрать? — сердито сказал Степаныч. — Идите в дом.

Дед опустил ружье и скрылся в темном проеме дверей.

У Алины отнялся язык. Виктор подошел к ней и приобняв одной рукой слегка подтолкнул в избу.

— Не бойся! Это он только с виду такой грозный.

Пройдя через сени в большую комнату, Алина огляделась. На деревянном столе стояла керосиновая лампа. Вокруг скамьи. В углу большая печь с лежанкой. Цветная занавеска отгораживала проход, видимо в другую комнату. Туда их и проводил хозяин. Спаленка была небольшая. В ней двуспальная кровать и старый советский шифоньер.

Алина откинула покрывало. Постельное белье было свежевыстиранным, подушки пуховые, одеяло легкое и теплое. Машенька что-то пробормотала во сне, когда женщина укладывала ее на постель.

— Есть будете? — более миролюбиво спросил Степаныч.

— Нет, спасибо, — еле слышно пролепетала Алина.

Дед развернулся и тихо исчез за занавеской. Женщина быстро сняла платье и осторожно пристроилась рядом с дочкой на кровать. Почувствовав еенежное беззащитное тельце, Алина сначала хотела заплакать, но потом вдруг ощутила такую решимость, что ей захотелось крикнуть в ночь: