Я пожал, опешившей от моего делового напора, руку Хелены.

— Только не перегните палку, парень ещё исправится, — добавил я.

Ванюха вернулся в салон, неся дрожащими руками поднос с кружками, и поставил их, чуть-чуть расплескав, за столик, где уже о чём-то тихо переговаривались лесовица и коренастик. Я хотел было присоединиться к друзьям, но тут меня остановила дочка книгочея.

— Тогда у меня будет к вам, Михаил Андреевич, персональная просьба, — заявила девушка, — только не здесь, — добавила она, глядя на хвастающуюся футбольной победой Ири.

Я пожал плечами и мы зашли за стеллажи с готовой продукцией.

— Я согласна заниматься грамотностью горожан с одним условием, — замявшись и немного покраснев, сказала Хелена, — если у меня будет такой же костюм, как у этой вашей Иримэ.

— Дело такое, — опешил я, — я ведь не портной. Мне случайно попалась эта шмотка на глаза. Я её просто починил.

— Не мои проблемы, — безразлично бросила моя бесплатная «мозговыносилка» и вернулась в салон магазина.

Хосподя, матюгнулся я про себя, и Федот мне сегодня все ноги отдавил, намекая, что готов купить брючный костюм для Василисы за любые деньги, хоть бы даже за один золотой. Теперь ещё и эта заноза Хелена, требует от меня эту из моего мира, не понятно как взявшуюся здесь вещь. А может быть в Бермудском треугольнике, в моём мире, корабль затонул, а тут его выловили рыбаки, ну и сняли с утопленников, что получше сохранилось. Завтра поговорю с Щукарём, откуда ему подогнали это тряпьё. Один золотой за костюм — очень хорошие деньги!

— Иван, Хелена, — обратился я к подчинённым, когда тоже вернулся в салон, — на сегодня рабочий день окончен, можете идти домой. Я сам здесь всё закрою.

— А как же романтический ужин? — смешно шевельнув ушками, заинтересовалась эльфийка.

— Спокойно, избушку закроем на клюшку и пойдём, — улыбнулся я.

Хелена раздраженно что-то на прощание пробурчала и вышла из магазина с гордо поднятой головой. Ванюха же пританцовывая на месте несколько раз громко прокашлялся.

— Эта, Михаил Андреич, — начал он, — мне бы в другую комнату переехать. А то там воспитывают, продохнуть не дают, здесь воспитывают, хоть в петлю лезь. У старых хозяев, когда батрачил, лучше было. Спал в хлеву, но в голову никто раскалённые щипцы не вставлял!

— Ханарр, Ири, я сейчас вернусь, выйду с Ваней перекинусь парой слов, — я взял Ванюху под локоток и вывел из «Рогов и копыт».

На базаре шум, гам и вонь слились в единый уже привычный атмосферном коктейль. На прилавке напротив моего торгового дома, какой-то умелец продавал детские свистульки. И каждая гадина проходившая мимо считала своим долгом дунуть в сделанную из пикана свиристелку. Благо у меня двери в лавке были с хорошей звукоизоляцией, а ведь соседи народного умельца целый день слушали бесконечный раздражающий свист. Кстати, торговца детскими дудками уже пару раз за это били, но тот был упрямым фанатом своего дела.

— Что я хочу тебе сказать, мой несчастный товарищ, — я поморщился от очередной неприятной трели, — ты Хелену Ярославну возьми нашей мужской хитростью. То есть неприкрытой наглой лестью. Как только она тебя начнёт драконить, ты ей сразу отвечай, что у вас, Хелена Ярославна слог, как у поэтессы серебряного века. И прочитай ей следующие строчки: «Я над будущим тайно колдую, Если вечер совсем голубой, И предчувствую встречу вторую, Неизбежную встречу с тобой». Всё понял?

— Так это, — Ванюха почесал затылок, и что-то про себя пробубнил, — не глупей других. Только можно концовку переделать? Никогда я не встречусь с тобой!

— Валяй, — согласился я, — а потом ещё добавишь, что глядя на её романтический образ, ты сам решил, как только выучишь буквы, заняться поэзией, — я задумался, что бы Ивану такое в подтверждение своих слов прочитать, — вот! Прочитаешь ещё: «С любимыми не расставайтесь, Всей кровью прорастайте в них, И каждый раз навек прощайтесь, Когда уходите на миг!»

— Это прямо про меня, — расчувствовался парень, пустив слезу, — меня, когда из деревни в холопы отдавали, кошка дома любимая осталась…

— Да, самое главное забыл, — я похлопал Ванюху по плечу, — не вздумай ляпнуть глупость. На вроде такой: сисядры у вас, Хелена Ярославна, как у дойной коровы. Я тебя тогда сам калекой сделаю. Лучше молчи и делай романтичное загадочное лицо.

— Можно я тогда про сисяндры скажу Жужу? — заулыбался Иван.

В салоне своего торгового дома меня ждал ещё один товарищ, жаждущий утешения. Коренастик Ханарр нам поведал, что цирк завтра уезжает, а он, неприкаянная душа, не знает что делать. Толи остаться с нами здесь, так как прикипел сердцем и к Ири, и ко мне, либо дальше топать с циркусом на восток, либо вообще уехать обратно в Америку, ведь по слухам там война уже закончилась. Я посмотрел в окно, где две толстые товарки отвешивали смачные плюхи торговцу детскими свиристелками.

— Оставайся! — взвизгнула Иримэ, — я тебя научу играть в голямбойку. Вместо этого вонючего цирка, устроим здесь чемпионат, заработаем кучу денег. Я на воротах, Миничка в атаке и тебя куда-нибудь пристроим.

— Если не боишься, что скоро здесь придётся, как следует повоевать, оставайся, — согласился я с эльфийкой, — работу тебе найдём. Жить есть где. Моя комната у книгочея Олливадера свободна.

— А что! — подскочил со своего места коренастик, — дадим отпор Сатуру. Из-за него узурпатора, мой друг погиб. А какая работа есть в наличии? — поставил он меня в тупик.

— Ну, директора по продажам в нефтегазовую компанию здесь точно не требуются, — задумался я, — ты своими руками, что умеешь делать?

— Нас коренастиков с детства учат работать по металлу, камни драгоценные гранить, по дереву лобзиком вырезать, — стал загибать пальцы Ханарр.

— Слушай, — меня осенила интересная идея, — а давай ты завтра побродишь по базару и поищешь вещи, которые находятся в жутком состоянии, но имеющие благородное происхождение. К примеру, охотничий коллекционный мушкет, в котором все проржавело и истёрлось. Или часы на цепочке, которые несколько лет пролежали на дне моря, и пришли в полную негодность. Если ты занимался ювелиркой, сам разберёшься.

— Друзья мои! — коренастик бросился нас с Ири обнимать, — я так счастлив! Остаюсь! Я может быть здесь даже и женюсь! Хватит цирковать!

Когда довольный Ханарр убежал переносить свои вещи из циркового вагончика в дом Олливандеров, я закрыл торговый дом, как и обещал, на клюшку. Однако Ири заявила, что пока на романтический ужин идти рано, и нам срочно нужно подняться на второй этаж, и проверить качество ещё нескольких пружин нашего нового матраса.

Глава 21

Всё-таки волшебство — великое благо этого мира, которое почему-то здесь не до конца ценят. Например, в эту ночь мы с Ири несколько часов безжалостно издевались над пружинами новенького матраса, сжимая и разжимая их. А я сейчас ни свет, ни заря проснулся свеженький, как огурец. Даже моя неугомонная эльфийка, не выдержав испытание медовым месяцем, что-то тревожно шептала сквозь сон. Я же тихо встал и спустился на первый этаж, где подкинув парочку дровишек в печку-буржуйку, подогрел железный бак со своим волшебным кофейным напитком.

— Кстати, почему бы мне не заняться продажей своего кофе на разлив? — подумал я, потягивая маленькими глотками жидкость с новым вкусом, напоминающим капучино.

Можно было кончено заморочиться с производством алкоголя из колодезной воды, но брать грех на душу, спаивая и без того диких житомирцев, я не хотел. Значит на сегодня план дня такой: заказать у стеклодувов фирменные бутылки, и первую партию волшебного кофе презентовать в них бесплатно. Затем нужно пробежаться по торговцам всяким старьём, ведь женские брючные костюмы в количестве двух штук мне нужны позарез. И для полного счастья нужно найти или занять сорок золотых монет и бросить их в торгашескую морду Мироедова. Что же ещё?

— Миничка, принеси мне кофе, пожалуйста! — со второго этажа донеслась до моих ушей просьба Иримэ.