Подробности многочисленных столкновений, сражений и боев Мухаммада Шейбани с потомками Урус-хана прежде всего за обладание присырдарьинскими городами получили достаточное освещение в трудах наших ученых, особенно проф. А.А. Семенова и неутомимой исследовательницы средневековой истории Казахстана К.А. Пищулиной, и потому не будем останавливаться на них. Мы рассмотрим здесь вопрос о том, какую политическую и военную силу представляла в степи группировка потомков Абу-л-Хайра, пытавшаяся во главе с Мухаммадом Шейбани вернуть свои утраченные привилегии.

Имя этого даровитого царевича будет часто встречаться в последующих страницах; скажем о нем несколько слов для любознательного читателя.

Он был внуком Абу-л-Хайр-хана и старшим сыном Шах-Будак-султана (ум. в 864/1459-60 гг.). Родился в 1451 г. По Бинаи и Хондамиру, родительницу его звали Аккозы-бегим, она была «из рода Алтан-хана». Собственное имя Шейбани — Мухаммад. Но, как известно, знатное происхождение создавало на мусульманском Востоке сложную систему имен, и полное имя взрослого человека может включать в себя 3–5 и более компонентов. По Бинаи и Юсуфу Мунши, еще при рождении Мухаммада, его дедом Абу-л-Хайр-ханом ему было дано почетное прозвание (лакаб) Шахбахт; другие его прозвания, которые он получил позже, — Абу-л-Фатх, Шахибек-хан, Шайбек-хан, Шидак-хан. Бабур, политический и династийный противник Шахибек-хана, называет его «не видавшим света деревенщиной» и безграмотным писакой, «сочинившим несколько бездарных стихов». Однако тут — явное пристрастие. Мы знаем, что знаменитый внук Абу-л-Хайр-хана был одним из образованнейших людей своего времени и известным в литературных кругах поэтом, в творческом наследии которого значатся объемистое поэтическое произведение под названием «Бахр ал-Худа» и многочисленные стихи; как поэт он пользовался литературным псевдонимом (тахаллус) Шейбани. Вот что пишет о нем Абу-л-Гази [т. 1, с. 183]: «Имя старшего сына Абу-л-Хайр-хана — Шах-Будак-султан; у него было два сына: имя (ат) старшего сына было Мухаммад, прозвание (лакаб) — Шахбахт, да будет на нем милость божия! Он был поэт, и так как он происходил из потомков Шибан-хана, то принял тахаллус Шейбани, да помилует его бог!» По мнению В.В. Бартольда, «очень вероятно», что причиной переделки имени Шибан в Шейбан и появление имени Шейбани было популярное в мусульманском мире прозвище, совпадающее с названием арабского племени, знаменитого факиха ханифитского толка, ученика Абу Ханифы и Абу Юсуфа. В источниках шейбанидского круга полное имя этого внука Абу-л-Хайр-хана обычно пишется в форме — Абу-л-Фатх Мухаммад Шейбани-хан. Он был основателем государства Шибанидов в Средней Азии (1500–1598). У него было три сына — Мухаммад-Тимур, Хуррамшах-султан и Абу-л-Хайр-султан. Прямые наследники самого Шейбани-хана никогда и нигде не правили, так что династии под названием Шейбаниды (Шайбаниды), как это часто пишется в исторической литературе, не существовало. Шейбани-хан, его дети, его дед Абу-л-Хайр-хан — все они — были Шибанидами (Сыбанидами), то есть потомками Шибана (Сыбана), сына Джучи, сына Чингиз-хана.

Какую политическую и военную силу представляла в степи группировка потомков Шибана после смерти Абу-л-Хайр-хана?

По этому вопросу в созданных до сих пор исторических трудах нет единого мнения. Одни считают, что реальной политической и военной силой потомки Абу-л-Хайра стали только после 1500 г., когда они завоевали государство Тимуридов. Согласно мнению других, Мухаммад Шейбани с самого начала своей деятельности выступил как руководитель значительного по своему размаху движения кочевников, и даже говорят о якобы существовавшем в казахских степях «Узбекском ханстве» во главе с Мухаммадом Шейбани, хотя допускают, что процедура поднятия на белом войлоке, что являлось у тюркских племен обрядом избрания султана в ханы, с Шейбани-ханом, вероятно, не была произведена.

Между тем в исторических анналах периода самого Шейбани-хана нет по этим вопросам неясности. Согласно показаниям этих источников, реальную политическую и военную силу в Узбекском улусе с начала 70-х годов XV столетия представляли казахские владетели в лице Гирея, затем его старшего сына Бурундука и многочисленных сыновей Джанибек-хана, которые сделались теперь грозной силой, противостоящей небольшой кучке Шибанидов, обреченных судьбою на жизнь скитальцев, живущих за счет мелкого грабежа и разбоя. Так, после поражения Шайх-Хайдар-хана Шейбани и другие потомки Абу-л-Хайра вынуждены были оставить родные степи и просить покровительства у астраханского правителя, а затем спасать свою жизнь поспешным бегством из осажденного Хаджи-Тархана. С небольшим числом приверженцев из племени кушчи (кошчи?) они долгое время скитались в окрестностях Сыгнака и Саурана, занимаясь грабежом и разбоем, пока не объединились с Бурудж-огланом.

Положение потомков Абу-л-Хайр-хана, потерявших все, покинутых людьми, «предавшими забвению обязательства соблюдать верность», прекрасно характеризуется несколькими строками, которые автор стихотворной хроники «Фатх-наме» вкладывает в уста самого Шейбани. Будущий завоеватель государства Тимуридов, обращаясь к сорока своим приближенным, горько сетует:

И пускают. Но судьба не благоприятствовала Мухаммаду Шейбани, и он, гонимый казахскими владетелями, вынужден удалиться в Мавераннахр. На пути в Самарканд малочисленный отряд Шейбани был наголову разбит около Сабрана тамошним владетелем Иренджи-султаном, сыном Джанибек-хана. Оставшиеся в живых спутники царевича почти все рассеялись. Он сам с братом Махмудом едва спасся бегством и вместо Самарканда поспешно направился в Бухару. Эмиры и бахадуры — все, кто был свидетелем того события, говорится в источнике об этом поражении Шейбани-хана, «разбежались в разные стороны, так что у них не было возможности соединиться друг с другом». А Мухаммад Шейбани-хан «в силу необходимости» с немногочисленными приближенными направил поводья решимости в сторону Бухары.

Из чужой страны он решается выступить в родные края спустя два года, лишь после того, как ему удается, по всей вероятности, не без помощи ордена «накшбендия», с которым в какой-то степени, по-видимому, был связан его брат Махмуд-султан, собрать необходимые военные снаряжения. Отмечая двухлетнее пребывание Шейбани в Бухаре, Шади пишет: «Там у него появилось обильное снаряжение для войны, тогда же сердце у него стало томиться мыслью о шахском достоинстве». С этой мыслью, никогда не покидавшей властолюбивого принца, Шейбани решается опять попытать счастья на поприще авантюры и захвата и направляется в Туркестан.

Однако слишком незначительны были его силы (согласно Шади, во время выступления Шейбани-хана в Дешт-и Кипчак у него было 300 человек; ту же цифру приводит и автор «Нусрат-наме»), чтобы можно было предпринять с ними что-либо серьезное и добиться успеха в борьбе с казахскими владетелями, каждый из которых водил «многочисленное войско», а хан Бурундук располагал 50-тысячным войском. Тем не менее, ему в начале удается завладеть несколькими присырдарьинскими городами, но этот захват крепостей столь же непродолжителен, насколько скоро оказались они в его власти. Не превосходство военной силы открывало тяжелые крепостные ворота перед слабым отрядом Шибанида и отдавало крепости в его руки, а небескорыстное гостеприимство их владетелей, которые сами вручали ему ключи от крепостей, принимая Шейбани и его немногочисленных приверженцев весьма гостеприимно и с притворным уважением и преклонением. Немаловажной причиной кратковременных успехов Шейбани, несомненно, была и поддержка, которую он нашел в мангытах, в значительной степени добровольно подчинившихся ему и даже выдвигавших его кандидатуру в ханы.