Известный подъем в развитии производительных сил, пережитый страной в конце XIV — начале XV в., к рассматриваемому времени закончился. Началась быстрая концентрация земельной собственности в руках крупных феодалов. В 1456 г. было положено начало частным поместьям самого императора. Два вида земельной собственности — государственная и частная — были официально признаны и юридически закреплены. С ростом крупного феодального землевладения уменьшилась доля поступавших в государственную казну налогов. В результате налогообложение стало быстро увеличиваться, что повело к усилению эксплуатации непосредственных производителей.

Наряду с концентрацией земель в руках крупных собственников с середины XV в. наблюдается дальнейшая тенденция к натурализации поместного хозяйства. Крупные феодалы выступали в качестве носителей натуральной системы. Их интересы противостояли развитию городской экономики и товарных отношений в целом. Усиление их экономического потенциала порождало стремление к неограниченности власти в своих владениях, заслоняя заботу о каких-либо общегосударственных интересах. Это опосредованно отразилось на всем внешнеполитическом курсе страны.

Помимо этих социально-экономических причин общего характера немаловажную роль в отказе Китая от поддержания активных связей со странами Южных морей в середине XV в., сыграло перенесение столицы из Нанкина в Пекин в 1421 г. Перемещение резиденции правительства ослабило политическое влияние городских торгово-ремесленных очагов, сосредоточенных тогда главным образом в районе нижнего течения Янцзы и юго-восточных приморских провинциях. Образование нового ремесленно-промышленного центра в северной столице, расположенной в районе, наиболее пострадавшем перед тем от чужеземных нашествий и отстававшем в экономическом отношении от южных районов, происходило в известной степени за счет принудительного оттока рабочей силы из центральных и юго-восточных провинций. Ослабление политического и экономического влияния юго-восточных районов страны, заинтересованных в известной мере в развитии внешнеторговых и внешнеполитических связей и служивших материальной базой экспедиций китайского флота в Южные моря, не могло не сказаться на развитии внешних связей с заморскими странами.

Новая столица была расположена в сравнительно отсталом в экономическом отношении районе. Это способствовало усилению позиций носителей натуральной системы хозяйства, не заинтересованных в развитии внешних связей с заморскими странами. Кроме того, перенесение резиденции правительства на север повлекло за собой усиление внимания Китая к отношениям с северо-западными соседями и ослабление интереса к связям со странами Южных морей.

В середине XV в. наметился социально-политический кризис Минской империи. Усилилось разложение правящей чиновно-бюрократической верхушки. Императорская власть чаще и чаще стала попадать в руки всесильных временщиков. Государственную машину все более разъедала коррупция. Внимание к организации военных сил империи ослабло. Последнее обстоятельство не замедлило сказаться в крупных военных неудачах, постигших императорское правительство. Еще в 1428 г. в результате освободительной борьбы вьетнамского народа китайские войска вынуждены были уйти из Дайвьета. В 1449 г. китайская армия потерпела сокрушительное поражение в битве с монголами-ойратами при Туму. Эта неудача на севере непосредственным образом отразилась на политике Китая и в отношении заморских стран. Разбив китайскую армию и взяв в плен самого императора, ойраты в том же году подошли к Пекину и осадили его. Взять столицу им не удалось, и вскоре они ушли из Китая. Однако жестокое поражение и появление противника у стен столицы произвели сильное впечатление в стране. Китайское правительство сосредоточило свое внимание на северо-западных рубежах. После поражения 1449 г. оно предприняло меры для укрепления северо-западных границ: продолжило строительство и ремонт Великой стены, усилило гарнизоны и т. д. Внимание же к морским рубежам было ослаблено. Затишье в борьбе с «японскими пиратами», наступившее после 1419 г., давало возможность не беспокоиться об опасности с этой стороны, а вопрос об активизации политики в заморских странах после поражения 1449 г. отошел на второй план. По образному выражению Ло Чжун-пана, после 1449 г. Китай повернулся лицом к северу и спиной к морю[467].

Ослабление внимания к системе береговой обороны быстро отразилось на состоянии китайского флота. В 1452 г. по приказу центрального правительства китайские корабли, базировавшиеся на прибрежных островах, были отведены в гавани на континенте. Часть военных моряков была назначена обслуживать Великий канал. Снизилась боеспособность команд кораблей и войск гарнизонов береговой охраны (они стали обрастать недвижимой собственностью, развилось дезертирство, ослабла военная и мореходная подготовка). Наконец, сильно сократилось само количество кораблей[468]. Ослабление морских сил Китая препятствовало дальнейшему проведению активной политики в заморских странах.

Все это определило переход китайского правительства к пассивному внешнеполитическому курсу. Тот факт, что разложение военной системы Минской империи (и, в частности, упадок флота), определившее переход к пассивному внешнеполитическому курсу, было результатом общего экономического, политического и социального кризиса в стране, сознавался уже в XVII в. видным китайским мыслителем Гу Янь-у[469].

Внешним связям, тесно соединявшим в себе дипломатические и торговые отношения, нанесло серьезный ущерб обесценение китайских ассигнаций в 1448 г. Ассигнации, до этого имевшие довольно прочный курс и применявшиеся часто как платежное средство за доставленные иноземными послами дары, начали стремительно падать и вскоре потеряли ^₉/^₁₀ своей номинальной стоимости. Ло Чжун-пан считает этот фактор одной из основных причин, приведших к сокращению внешних морских связей Китая. Он пишет, что выплата ассигнациями делала для правительства выгодным установление частного посольского обмена, сопровождавшегося присылкой даров. С обесценением ассигнаций китайской казне пришлось выплачивать иноземцам реальной валютой стоимость привозимых даров, что сделало невыгодными посольские связи[470]. Ло Чжун-пан несколько преувеличивает значение ассигнаций в возмещении ответными подарками привозимых даров, так же как и преуменьшает политическое-, значение, придававшееся китайским правительством посольским связям. Однако сам по себе факт финансового кризиса не мог не сказаться отрицательно на хозяйственном развитии ремесленно-торговых центров страны, в первую очередь заинтересованных;в развитии и поддержании внешних морских связей.

Все эти факторы определили дальнейшее преобладание тенденции к сокращению внешнеполитических связей Китая со странами Южных морей с середины XV в. Практически это ознаменовалось переходом Минской империи к пассивному поддержанию традиционной системы номинального вассалитета заморских стран.

Но даже сохранение системы вассалитета чисто номинального характера требовало от Китая постоянных активных действий. Без постоянного стимулирования со стороны заинтересованного в сохранении номинального вассалитета китайского правительства данная система и в первую очередь ее основное воплощение — посольские связи с заморскими странами — должны были неминуемо прийти в упадок. Поэтому на протяжении всей второй половины XV — начала XVI в. мы наблюдаем постепенное крушение этой системы.

Это можно воочию проследить на примере отношений Китая с Тямпой во второй половине XV — начале XVI в. До 1465 г. китайское правительство пыталось придерживаться в отношении Тямпы прежних методов политики. Посольский обмен с Тямпой в 40-х годах XV в. продолжал оставаться довольно оживленным, несмотря на попытки Китая поставить его в рамки определенных сроков. Минский двор по-прежнему направлял в Тямпу своих послов с указами, в которых выражались словесные пожелания прекращения постоянных конфликтов с Дайвьетом.