Очнулся я от голоса жены, заглянувшей в парилку:
– Ты там не уснул? Долго тебя ждать на ужин? Остыло всё уже. Как позвоночник? Лучше стало?
– Да всё нормально. Полегче. Сейчас в душ схожу и приду, – наигранно спокойным тоном ответил я.
Главное не делать резких движений и не задавать глупых вопросов. Надо убедиться, что никаких изменений не произошло. Хотя чему меняться, если там, на снегу, я не мог сделать ни одного движения. Так, пока душ смывает с тела пот, вспоминаем тот момент. Воспоминания о том прыжке с трамплина не изменились. Причём воспоминания чётко делятся на воспоминания детства и воспоминания сегодняшнего дня. Не соприкасаясь друг с другом. Два разных я. А может, это был просто сон? Очень яркий, приближённый к действительности, но сон. Скорее всего, так оно и есть. Уверенность в этом возрастала с каждой рюмочкой самогона, на который уж точно не повлияла никакая бабочка. А то, что спина перестала болеть, так это известно, что баня действует на организм оздоравливающе.
Передо мной стоит дилемма. Закончить эксперимент, записав всё на бумаге и засунув вместе с дедовскими записями в киот. И пусть дальше дожидается любознательного внука. Может, к тому времени можно будет подвести теорию под этот процесс.
Или продолжить эксперимент, попробовав самому найти объяснение и попробовать всё это теоретически обосновать. Как говорится, дурная голова рукам покоя не даёт. Я выбираю второе. Хотя начинаю понимать, что это в определённой мере опасно. И не только для головы. Первый раз ощущения были настолько сильными, что у меня до сих пор не проходит уверенность, что там была реальность.
Снова пятница. Я даже не заметил, как пролетела неделя. Сегодня я иду в баню один. Жена с сыном снова не захотели. И это мне на руку. В этот раз я должным образом подготовился к эксперименту. Взял с собой секундомер и термометр. Сначала в холодной парилке. Записал только первый удар колокола. Постепенно прогревая парилку, попытался найти температуру, от которой начинается перенос. После шестидесяти градусов начиналась пустота в голове. Если бы я не знал, что это значит, то принял бы это за головокружение от перегрева. Без второго удара колокола голова возвращается в стартовое состояние и заполняется мыслями сравнительно быстро.
Проверил, как влияют на переход мои блоки. Оказалось, что достаточно одного блока, закрывающего голову и грудь. Ноги можно не прикрывать. Это облегчает весь процесс. Не нужно громоздить весь саркофаг. Ну и по поводу трензеля. При замене его на металлические конструкции любой формы ничего не происходило. Слабый эффект был при замене на цепь. И то если использовалось четыре звена. Со стандартным трензелем получался контур их девяти подвижных сочленений: плечо, локоть, кисть, кольцо трензеля, стык на перемычке, кольцо, кисть, локоть, плечо.
Без соломы не работает, хотя подходит любая поглощающая прослойка.
Остался ещё один эксперимент. По времени. Поставил три удара колокола. За мгновение до первого удара включил секундомер.
Всё произошло так же, как и в прошлый раз. За исключением одной маленькой поправки. Я оказался в другом времени и другом месте. И с этим местом у меня были связаны не очень хорошие воспоминания. Это был примерно тот же период, как и катание на лыжах в первый переход. Мне тогда было лет десять-двенадцать. У нас с пацанами оказалось штук пять винтовочных патронов. Недолго думая, в одном из бастионов крепости, в которой я жил в то время, мы разложили костёр и побросали туда патроны. Спрятались за стенкой и стали ждать разрывов. После четырёх выстрелов наступила тишина. Подождав ещё немножко, выглянули из-за стены. От костра ничего не осталось, тлеющие ветки и обрывки бумаги валялись по всему помещению. Я увидел неразорвавшийся патрон и взял его в руки. После чего он взорвался, разворотив до кости большой палец правой руки. Заорав от боли, я побежал вниз по склону к ручью, протекающему между валами. Опустил палец в воду и стал наблюдать, как вниз по течению заструилась красная дорожка. Не один лист подорожника был использован, пока я добежал до дома, где палец был перебинтован.
И вот я снова приближаюсь к остаткам костра, где лежал неразорвавшийся патрон. Он сейчас рванёт в моей руке, и будет очень больно. Но тело мне не подчинялось. Я, который тот, взял в руки патрон, а я, который этот, почувствовал дикую боль от взрыва. Пока бежали вниз – орали оба. Боль от разорванного пальца и страх от предстоящих разговоров с родителями заполнили меня. После того, как утихла боль и была остановлена кровь, я, то есть он, пошёл или пошли домой, со всех сил прижимая подорожник к ране. Я мог фиксировать происходящее, ощущать тело, испытывать эмоции, видеть и слышать, но телом управлять не мог. Моё сознание выполняло функции видеорегистратора в машине. Вокруг была знакомая обстановка, но далеко не такая, как я её помнил. Я мог оценивать окружающее пространство. Испытывать эмоции, мне, раннему, не свойственные, но внести изменения в поступки не мог. До дома, где я жил, оставались считаные метры, когда мысли в голове стали ускользать, и я оказался у себя в парилке. Секундомер показывал около минуты. И то, я думаю, что эта минута связана с реакцией организма на ситуацию.
Итак, первые итоги. Время там и тут течёт по-разному. Здесь минуты – там часы. Когда я там шёл по улице к дому, мне показалось, что окружающие объекты были меньше, а улица уже. Я приезжал на свою малую родину несколько лет назад. И ходил по этой улице, которая тянулась вдоль разваленных зданий, в которых во времена моего детства располагались казармы военного училища и кипела бурная жизнь. И если сопоставить восприятия в детстве и сейчас, то сейчас всё было чуть-чуть побольше.
Особо стоит остановиться на колокольном звоне. Попытки заменить колокольный звон на частотный звуковой всплеск результата не дали. Сам колокольный звон – это сумма многих собственных колебаний звуковой частоты. Каждому сечению чаши колокола соответствует своя частота колебаний. Соответственно диапазон от инфра- до ультразвука. Звуковые волны, идущие от колокола, обладают очень мощной целительной силой. Это не я придумал – проводился ряд исследований, показавших способность колокольного звона очищать окружающее пространство от вредоносных образований. Кроме того, по мнению исследователей, колокольный звон способен восстановить энергетическое поле человека. Оказалось, что низкие колебания, на уровне инфразвука, влияют путём резонанса не только на внутренние органы, где частоты от 0,5 до 13 герц, но и на психику, что в моём случае вызывает определённый интерес.
Что касается соответствия временных рамок процесса, то время нахождения тут не определяется длительностью колокольного звона. Первый удар запускает механизм переноса. Второй отрывает сознание от тела. Третий переносит. Возврат пока не контролируется. Почему в прошлом я оказываюсь в ситуациях, не очень радостных, пока остаётся под вопросом. Хотя подтверждаются слова дедовского сослуживца: «Когда совсем будет плохо». Да и дед пользовался только тогда, когда знал, что для длительного улучшения состояния здесь, можно немножко потерпеть боль там. А улучшения есть, и заметные. Ненадолго, но есть. Назад возвращается сознание, которое запомнило состояние тела до того, как нахваталось разных болячек. Новыми красками заиграли цитаты классиков про горнило. Пройти через горнило страданий или испытаний – значит испытать одну и ту же боль не один раз.
Изучение этой темы по данным из интернета не принесли разъяснений. По запросам в поиске меня постоянно перекидывает на сайты с работами по психиатрии. Раздвоение личности или диссоциативное расстройство идентичности, голоса в голове, осознанные сновидения и другие, более научные названия отличаются не только симптоматикой, но и не имеют зависимости от конкретных факторов. Есть ещё такое понятие – загрузка сознания. Пара известных нейробиологов, придерживающихся физикализма – монистический онтологический тезис, согласно которому всё, что существует, является физическим или производно от физического (часто ещё говорят конституировано, укоренено или супервентно), так описали научный подход к пониманию сознания: «Сознание является частью материального мира. Оно обуславливается лишь математикой, логикой, а также законами физики, химии и биологии; сознание не является проявлением каких бы то ни было магических или потусторонних феноменов».
