Здесь вполне уместно сообщить, что в конце лета того же года, когда похоронили Марию, над селом, рядом с Лебединским хутором, пронесся небывалый ранее смерч, была очень сильная гроза; молния ударила в стоящий на церковном дворе большой одинокий ясень и расколола дерево пополам – сверху – донизу. Позже люди нашли там три обожженных тела – самого батюшки, его жены и дочки. Возможно, они

На хутор приехала сестра Петра, Елена. У неё уже было двое детей –девочка и мальчик. Видела, как Петр разрывается на части, пытается сохранить хозяйство и везде водит за собой маленькую Марию, даже в кузницу. Выход из сложившейся ситуации был только один – искать женщину, новую жену, которая приняла бы на себя все текущие заботы. Приняла добровольно, бескорыстно и быстро. Да где ж такую, сразу найдешь, да ещё после Марии!.

Елена забрала к себе племянницу, на время, пока Петр определится. Девочка знала тетю Елену и пошла с ней без особых проблем. Но это был не выход, а только временная передышка…. Как бы это странно не звучало, начали искать подходящую женщину. Ситуацию осложняло и наличие маленькой Марии. Не каждая девушка пойдет на семью с чужим ребенком, а свободных «не девушек» в ближайшей округе – не наблюдалось. Искала и Елена через своих знакомых, искал и Петр, хотя, по правде говоря, ему было не до поисков женщин…любых…

До кузницы опять очередь не доходила, все время отнимало домашнее хозяйство. Можно было и ликвидировать его – а как жить -потом…да и чтобы Мария сказала по поводу этого.

Петр насобирал уже больше двух ведер куриных яиц. Раньше раз в неделю их вывозили на местный рынок, товар был ходовой, а теперь – каждый день добавляются, скоро вообще портиться начнут. Лето, жара. В очередную субботу, Петр взял два ведра яиц и выехал на рынок. Да и людей просто давно не видел, сколько дней уже не выходил из хутора, надо как-то развеяться, пообщаться.

Приехал на рынок, он работал два дня в неделю – среду и субботу. По средам, там торговали в основном местные сельчане, а по субботам – народу собиралось побольше. Приходили купить-продать из соседних сел, где рынков не было, а до города – далеко, полдня быстрого хода, да и не было смысла туда ходить, с тем товаром, что имели на руках местные сельчане…

В тот день, с утра, народу на рынке было достаточно много, по сельским меркам. Петр прошелся по рядам, посмотрел для порядка –что , где и по чем, потом просто осмотрелся, с кем-то поздоровался…. Выступать, здесь, в роли продавца яиц, ему не очень хотелось, по правде говоря. Он даже представил себя за прилавком, пересчитывающего яйца…

И тут, его внимание привлекли две женщины – одна совсем молодая, другая – раза в два старше. Подойдя ближе – увидел на прилавке их товар: – с десяток яиц, пара связанных за ноги цыплят, какие-то семена, корни растений и еще что-то, по мелочи. Петр поздоровался и спросил – откуда они пришли. Они ответили, что из соседнего села. Если напрямую через шлях, то верст 7-8. Петр раньше бывал в том селе еще с отцом, там тогда оставались какие-то дальние их родственники. Именно из этого села, более сто лет назад, брал себе жену, Пелагею, дед отца, основатель Лебединского хутора, кузнец Григорий. У неё были еще две сестры тогда – старшая и младшая. Потом у всех пошли дети – внуки-правнуки, семейная цепочка постепенно превратилась в «резинку», родственные связи между двоюродными, четырех и пяти – юродными потомками, постепенно размылись, но все в новых семьях помнили, что в каком-то колене – они родня…

Петр представился женщинам, они его, оказывается, знали. Видели раньше на рынке и в церкви. Видели с ним и его жену, Марию, слышали и о том, какое его недавно, постигло несчастье. Петру все это слышать было не особенно приятно, и он перевел разговор в практическое, текущее русло.

По ходу беседы, у него возникло предложение, приемлемое, по его мнению, для обеих сторон. Так как, по их словам, сегодня на рынке особый спрос на куриные яйца, то предложил им продать два ведра яиц, которые сейчас находятся в его бричке, а вырученную сумму поделить пополам – половину ему, половину – им. Женщины сперва растерялись от такого предложения, а ,когда поняли, что это правда ,– согласились…

Пошли все вместе к петровой бричке, они взяли ведра и вернулись на рынок. Петр сказал, что после обеда сюда приедет и отправился домой. Когда он прибыл на рынок, они сидели в тени дерева и о чем-то беседовали. Ведра из под яиц, стояли пустыми. Как и договаривались- поделили поровну яичную выручку, взаимно поблагодарили друг друга и расстались. Петр на прощание сказал, что, если они не против, на следующую субботу, он снова привезет какой-нибудь товар, да те же яйца, и еще что может появится. Женщины охотно согласились.

В следующую субботу все повторилось, как в первый раз. Петр привез и яйца, и три или четыре жирных утки, их развелось уже достаточно много, и еще кое-что из продуктов.

Прошли сорок дней памяти Марии. И опять, в субботу, Петр, в третий уже раз, отправился на рынок с излишками продуктов. Его помощники-продавцы были уже на месте. «Время было еще раннее, а они уже здесь – когда же они, бедные, сегодня поднялись и вышли из дома!» – невольно подумал Петр, передавая им «товар».

Приехав на рынок после обеда, он получил положенную выручку и сказал: «А теперь, девчата, я повезу вас домой! Хватит вам по полдня тратить на такую дорогу, да и жарко очень». Посадив растерявшихся женщин в бричку, он натянул брезентовый тент, защищавший от палящего солнца, прыгнул в бричку сам и покатил через шлях, в сторону их села…

По дороге разговорились и Петр, уже через полчаса, знал о них все, что ему было надо. А что там было знать – все по-крестьянски просто и однозначно. У Клавы, так звали девушку, была мама и старший брат, уже женатый, мальчика имеет, живет по обычаю, в доме матери, с женой и сыном. Клава уже несколько лет живет у тети Зины. Муж тети и отец Клавы, были родными братьями, их дома стоят рядом. Но, несколько лет тому назад, в трех десятках верст от их села, началась разработка марганцевых руд. По всем селам ходили агитаторы, приглашали на работу в шахты. Обещали хорошие зарплаты и льготы. Разработки вначале велись более чем примитивно, часто случались аварии и обвалы. Отец Клавы и его брат, через несколько месяцев после начала работы, были намертво погребены очередным обвалом. Их так и не нашли. Ни о каких компенсациях и помощи семьям погибших, речь не шла…

Тетя Зина попросила маму Клавы, чтобы девушка пожила у неё, так как тете трудно, одиноко, да и страшно одной в доме.Кроме небольшого дома и такого же небольшого огорода, у них больше ничего нет, работы в селе (оплачиваемой) – тоже нет, вот они и вынуждены, что-то собирать, продавать, кому-то помогать, чтобы как-то прожить…

Петр их внимательно слушал, сочувственно кивал и думал. Для себя он уже все решил…А как отнесутся к его решению – они, Клава и её тетя?!.

Когда приехали в село, подъехали к дому тети Зинаиды, выгрузились, попили воды, умылись и расселись по завалинке, Петр обратился к ним, обоим: « Послушайте меня, уважаемые женщины. И вы тетя, и ты Клава! Надеюсь, вы меня правильно поймете. Я совсем недавно похоронил молодую жену. Как говорится, тело её еще не остыло и, вроде бы мне не стоило этого вам сейчас говорить, тем более это делать! Но у меня нет другого выхода. На мне маленькая дочь, сирота без мамы, на мне хозяйство и вся еще, даст Бог, будущая жизнь, я же тоже еще молодой…Я не могу, не имею права все бросить, сидеть и плакать о любимой жене. Нет, я, мы, должны жить дальше, ради памяти той же незабвенной Марии, вдохнувшей новую жизнь в наш хутор. Я прошу вас, обоих, поехать со мной жить в наш дом. Навсегда. Ты, Клава, в качестве жены, друга, родного человека, как тебе будет угодно. Вы же, тетя, в качестве нашей второй матери! Что вы на это скажете?. Я приму любое ваше решение, потому что уже считаю вас за родных людей!»…Петр даже взмок от напряжения и, опустив голову, ждал ответа…