— Я… — начинаю, не зная что сказать. Кажется, мой голос звучит слишком жалобно.

— Ну-ну, детка, — шепчет он мне на ухо, прихватывая мочку уха губами. — Не надо меня бояться, я не такой дикий и страшный. Наверное.

И не давая мне опомниться, просто входит на всю длину.

Я вскрикиваю, а потом всхлипываю и постанываю от каждого проникновения. Мужчина срывается просто на какой-то безумный темп, не давая опомниться.

В этот момент всё отходит на задний план. Я просто в плену у бога страсти и похоти, мне хочется только одного: чтобы он брал меня и брал без передышки. Всё тело плавится от удовольствия. Я становлюсь сплавом жажды, похоти и плохо контролируемых просьб, то и дело срывающихся с моих губ.

— Не оста… навливайтесь…. Не оста… навливайтесь…

Он рычит, прихватывает зубами мой загривок, наматывает волосы на кулак и тянет назад, заставляя выгнуться так, как ему удобно. В то же время нет боли, грубость, чтобы вызвать удовольствие.

Он знает, как доставить женщине удовольствие.

И неважно, что эта женщина сама продалась за деньги.

Его пальцы касаются моего клитор, надавливают, сжимают, трут.

— Да! — кричу я, по телу проносится жар, кажется, что кругом все полыхает от пронесшегося по телу ослепительного оргазма.

Он с рычанием доходит до финала, делая несколько сильных толчков и кончает. Внизу живота разливается жаркая волна. Я обессиленно падаю на постель. И тут же чувствую, что меня придавливает сверху сильное горячее тело.

— Сладкая… Хорошая… Моя… — слышу я шёпот, от которого по спине бегут мурашки.

Господи, какой у него сексуальный голос! Теперь я понимаю, что смогла бы кончить только от его звучания, не нужно и прикосновений. Или наоборот? Именно они и нужны, чтобы почувствовать себя желанной?

Соображать выходит очень туго. Только что я потеряла девственность, но ни капли об этом не жалею. Но должна…

Я прикрываю глаза, думая, что лишь пару секундочек передохну, и… проваливаюсь внезапно в глубокий сон. Кажется, что меня подхватывает бесконечное колышущееся бархатное море, полное тьмы и покоя. Оно убаюкивает, нашептывает что-то сказочно красивым мужским голосом. И я засыпаю окончательно.

И даже не подозреваю, что меня ждёт после пробуждения.

15

Когда я открываю глаза, то каким-то шестым чувством ощущаю, что уже утро.

Резко сажусь, провожу ладонью по смятой простыни рядом. Кажется, она ещё хранит тепло тела мужчины, с которым я провела самую страстную и развратную ночь в моей жизни.

Я шумно выдыхаю и закусываю нижнюю губу. Перед внутренним взором снова появилось его совершенное тело: мускулистые руки, кубики пресса, стройные бедра и достоинство, которому может позавидовать любой.

Щеки тут же вспыхивают румянцем, когда память услужливо подсунула все то, что со мной вытворял вчера этот мужчина, похожий на прекрасного древнегреческого бога.

— Хватит рассиживаться, Алиса, — тихо говорю я сама себе.

Дело сделано. Он получил от тебя все, что ты могла ему дать. Значит, и никаких вопросов не может быть.

Я провожу рукой по волосам и отбрасываю их назад.

Поигралась — и хватит. Где-то внутри больно колет разочарование. И обида на судьбу, что такие вещи будут носить другие красотки, меня же в них нарядили только для того, чтобы трахнуть и забыть. Даже ушел, не попрощавшись.

И тут же тяжко вздыхаю Что с тобой, Алиса? Почему он должен прощаться? Он заплатил тебе немалую сумму, был внимателен и нежен, не причинил боли, не извращался… Что тебе ещё надо? Никто за руки не тащил отдаваться незнакомцу.

Я стискиваю зубы, быстро одеваюсь, и выскакиваю из комнаты. Меня встречает ассистентка Пискорского, который, как оказалось, куда-то уже уехал.

Наверное, новых невинных дев совращать.

Я мотаю головой. Хватит думать уже про всякую ерунду.

Мне приходит подтверждение, что деньги на счету, и я, больше не горя желанием тут задерживаться, выскочила из клуба.

На этот раз удается отказаться от услуг водителя, уехав на обычном такси. С водителем повезло — всю дорогу он молчит. И слава богу. Я не готова сейчас к беседам. Даже слова ни хочу произносить!

Когда мы прибываем на место, поднимаюсь на четвертый этаж, захожу в свою тесную квартирку, которой давно необходим ремонт, и быстро, первым делом, иду в душ.

Становлюсь под горячие струи воды. И, кажется, совершенно не помню, как это — шевелиться.

Продажная. Продажная девка ты, Алиса Маздалевская. Плохо не то, что решила спасти жизнь Кирюшки. Плохо то, что не смогла придумать другого способа. Беру мочалку, выдавливаю на неё лавандовый гель, вспениваю. И потом жестко, почти до красноты, растираю своё тело, словно мечтая стереть каждое прикосновение, даже воспоминания о том, что было!

После душа я немного успокаиваюсь, понимая, что ничего страшного не произошло. Всё идет так, как надо.

Я ставлю кофе. Жду, пока закипит и смотрю в окно. Стараюсь не думать о мужчине, ставшим моим первым. Тем, кто…

Прикрываю глаза. Кажется, даже сейчас понимаю, что хочу почувствовать его прикосновения. Пусть они будут откровенны и требовательны, пусть губы шепчут то, что не положено слушать воспитанным девушкам, пусть его ладони шлепают по моим ягодицам.

Наливаю себе кофе.

Да уж. Кажется, я совсем с ума сошла. Надеюсь, это просто какое-то помутнение, я не буду так думать о каждом мужчине, с которым сумею переспать.

Звонит телефон, я подхватываю трубку, беру чашку и ойкаю.

— Что там уже такое? — слышится голос Лиды. — Все нормально?

— Нормально, — вздыхаю я.

— Алиса… — Лида явно немного теряется: — Что, произошло что-то плохое?

Я отрицательно мотаю головой, но потом доходит, что меня не видят. Ну что за дурацкая привычка?!

— Нет, говорю же, все нормально. Они выполнили все условия контракта.

Подруга выжидающе молчит, ждет, пока я начну говорить дальше. Я делаю глоток кофе и собираюсь с мыслями.

— Мне заплатили, все честь по чести.

— Как, кстати, с честью?

— Лишили, — хмыкаю я. — По всем правилам.

— Как оно… было? — Лида немного запинается, словно не может подобрать правильное слово.

— Думала, что будет хуже, — честно признаюсь я. — Но он был внимательный. Старался доставить удовольствие и мне.

— Страшный был?

— Красивый.

— Ты серьёзно? — подруга явно не верит моим словам.

— Серьёзно, — вздыхаю я и отставляю в сторону чашку с ещё очень горячим кофе — невозможно пить. — Брюнет, кареглазый. А тело — м-м-м… Если б сама не провела с ним ночь, то не поверила бы, что такие бывают. Даже не пойму, зачем ему покупать женщин? На нем они должны висеть гроздьями, как виноград.

Я направляюсь в комнату, но в коридоре кое-что цепляет мой взгляд.

— Надо же… То есть все прошло дай бог, — тем временем говорит Лида. — А я за тебя всю ночь переживала.

Мой взгляд неожиданно привлекают… туфли. Я немного хмурюсь и с ужасом понимаю, что это именно та дизайнерская обувь, в которой меня… Ох, как же они так оказались? Я настолько спешила, что не обратила внимания. Ведь моя собственная тоже была черной на шпильке!

Это сколько надо зарабатывать, чтобы суметь такие купить! Или мне много получать, или должен быть тот, кто сумеет сделать такой подарок!

Внезапно мне становится дурно. Господи! Не хватало ещё, чтобы на меня смотрели и думали, что я такая сволочь, украла что-то!

Мне плохо. Точно плохо.

— Алиса? Алиса! Ты меня слышишь? — в голосе Лиды появляются нервные нотки. — Ты чего… Чего замолчала и так дышишь? Что случилось?

— Туфли, — лопочу я, — приехала в туфлях.

— Э… А не должна была? Что за туфли?

— С бриллиантами…

— Да говори ты толком! — сердится Лида. — А то я сейчас вызову такси и приеду! Ты купила туфли? Что значит «бриллианты»?

— Нет, это не я…

Путаясь, я начинаю рассказывать, что мы занимались сексом и… как мне выдали обувь, сказав, что у заказчика особые предпочтения. О том, что случайно их надела. Что не брала ничего чужого!