— Они хотят меня подставить, — говорю я севшим голосом. — Скажут, что специально украла их, чтобы получить побольше денег.

— А если это подарок? — пытается найти позитивную сторону в произошедшем Лида. — Ну оставил тебе…

— Не верю, — сипло говорю я. — И… Лид, я перезвоню, мне нужно срочно связаться с ними, если… если они попытаются меня обвинить в краже, то это ужасно, никто тогда не сможет помочь Кирюшке, ведь кроме меня у него никого нет!

16

Дрожащими от волнения руками я перебираю визитки и бумажки с телефонами. Есть такая привычка, все самое важное черкать на бумажках, потому что в телефоне может пропасть.

Только сейчас ничего не выходит. Смотрю и просто не вижу.

Чудовищно дорогие туфли просто насмехаются, хотя они не живые, но мне кажется, что стало жарче.

Что это за злая насмешка судьбы?

Как доказать, что я не виновата?

Боже, вот он! Выхватываю белый прямоугольник с синим тиснением, где указано Прохор Евгеньевич Пискорский. Психологическая помощь.

Из горла вырывается нервный смешок, а потом я сгибаюсь пополам от истерического хохота. Психологическая? Психологическая! Все так просто и невинно. Если у вас нет денег, но есть девственность, опытный психолог вам поможет, найдя не менее опытного и очень богатого клиента!

Надо было уже писать «Сексуальная помощь». Уж куда правдивее, чем это.

Но на самом деле это все уже от нервов. Я рада, что взяла эту визитку. Что могу…

Делаю глубокий вдох, сердце колотиться как сумасшедшее, от страха леденеют пальцы. Соберись, Алиса, он тебя не покусает по телефону. Буду упрашивать. Буду валяться в коленях. Только бы поверил, что я ни при чем.

Набираю его номер. Длинный гудок. Один. Второй. Третий. Господи, не молча. Пожалуйста. Только возьми трубку. Снова шумно выдыхаю.

Ногти впиваются в ладонь. Он не берет.

Со злостью отшвыриваю смартфон на постель и стараюсь не разреветься. Потому что не факт, что, если я туда приеду, мне будут рады. Скажут: развернулась и пошла отсюда, девочка на одну ночь.

Но всё же беру себя в руки и подхожу к шкафу. Надо одеться и поехать в клуб. Нельзя поддаваться панике. На этот раз никаких платьев: джинсы и футболка. Волосы в хвост. Кроссовки. Немного макияжа, чтобы скрыть панический румянец.

Я уже почти готова выходить, как раздается звонок мобильного. Я судорожно ищу его в сумке, но все время натыкаюсь на те предметы.

— Черт, черт, черт, — бормочу под нос, понимая, что если и могло что-то произойти, то все и сразу. Почему так не везет?

Наконец-то пальцы обхватывают прохладный гладкий смартфон, и я смотрю на экран. Незнакомый номер. Господи, только бы это был он. Только он.

Нажимаю вызов.

— Алло?

Голос гадко хрипит, на том конце провода, скорее всего, подумают, что попали в логово древней кикиморы, которая ни с кем не говорит, кроме болотных чудовищ.

— Слушаю, — звучит голос Пискорского.

На краю сознания отмечаю, что он красивый. Низкий. С едва уловимыми стальными нотками. Не такой, как у того мужчины, которого я ночью называла «хозяином», но красивый. И тут же хочется рассмеяться. С ума сошла. Думать о красоте голоса того, кто скорее всего, тебя подставил.

— Здравствуйте, Прохор Евгеньевич, — тарахчу я. — Это… — запинаюсь. — Алиса. Я вчера была у вас в клубе.

Только сейчас понимаю, насколько глупо это все. У него, наверное, «девочки на продажу» пачками ходят. И Алис может быть с десяток за ночь. Как он должен меня запомнить.

Но Пискорский спокойно спрашивает:

— Что случилось, Алиса?

Замираю. В голосе ни намека на издевку или неузнавание. Холодный, спокойный, деловой тон. Может, такие звонки для него норма?

— Да, — тихо говорю я. — Я хочу приехать и кое-что обговорить. Клянусь, моей вины нет.

В трубке тишина. Я почему-то чувствую, как он хмурится. Видимо, прикидывает, что могло пойти не так. Или же наоборот… Понял, что я о туфлях.

— Это не телефонный разговор, — выдыхаю я, зная, что в голосе слышна мольба. — Пожалуйста, разрешите мне приехать.

Ещё какое-то время молчание. Я начинаю нетерпеливо переминаться с ноги на ногу и молиться всем богам, которых только знаю. Пожалуйста, согласись. Пожалуйста, ты должен меня выслушать.

— Хорошо, — все же говорит он. — Приезжайте. У меня сейчас как раз перерыв. Подъедете — позвоните.

— Спасибо! — выкрикиваю я. — Спасибо!

Сломя голову я вылетаю из квартиры, потом мчусь по лестнице вниз. Снова такси. Растраты, но к черту. Я должна разобраться с происходящим. Машина прибывает быстро, прыгаю в неё. Всю дорогу смотрю в окно, правая рука сжимает коробку с обувью, которая дьявольским огнем жжёт мои пальцы.

Сердце бухает так, что кажется, прямо в ушах. И я рискую больше никогда и ничего не услышать.

Делаю глубокий вдох, стремясь успокоится. Алиса, ты должна быть с ясной головой. Если Пискорский сделал это нарочно, нужно все мелочи уловить, запомнить все, чтобы потом понимать, как действовать дальше.

Если же это ошибка, то просто вернуть туфли, уехать и навсегда забыть про проклятый клуб и ночь с тем…

Перед глазами появляется горячий взгляд бездонных карих глаз. Голодный. Жадный. Жаждущий. Показывающий, что я красивая. Что меня хотят. И не так, как шеф, который уложил себе в постель половину офиса, а тут вдруг увидел свеженькую кровь.

По телу проносится горячая волна. Щеки вспыхивают румянцев, горят как маков цвет. Я запомнила в мельчайших деталях все, что он со мной делал. Как касался. Гладил. Целовал. Шептал, называя малышкой и девочкой. Сладкой. Говорил про драгоценности.

Внизу живота появляется томление. Я невольно облизываю губы.

Таксист в это время бросает взгляд в зеркало дальнего вида. Я смущаюсь и опускаю глаза. Нет, я не развратница. Ничего подобного…

И тут же пронзает мысль: ведь я даже не знаю, как зовут того, кто этой ночью сделал меня женщиной. Хочется рассмеяться, но я только крепче сжимаю чертову коробку.

Через десять минут машина тормозит у клуба. Я расплачиваюсь и выхожу на улицу. Солнце сегодня палит так, что надо носить шляпу. Смотрю на двери клуба, снова стараюсь успокоиться. Надеюсь, меня там не ждут уже вышибалы, которые схватят и поволокут в кабинет Пискорского. И там силой заставят согласится на что угодно. Я невысокого роста, не спортсменка — обычная слабая девушка. Против грубой силы ничего не смогу сделать.

Двери открываются, появляется Пискорский собственной персоной.

Высокий. Широкоплечий. С красивой современной стрижкой. Русые волосы красиво уложены. Серые глаза за стёклами дорогих очков. Нос с едва заметной горбинкой. Красивые губы. Мужественный подбородок. Дорогой серый костюм, галстук в тон.

Только сейчас понимаю, что совсем не рассмотрела его до этого. Откровенно говоря, тогда не этого было. Я была на нервах, подписывая договор. Впрочем, сейчас не лучше.

Пискорский чуть приспускает очки, смотрит на меня поверх них. Меня с ног до головы прошивает молния. Я понимаю, что бежать уже поздно. Кажется, я сама пришла в объятия зверя. От него веет холодом и спокойствием, которое бывает только у людей, уверенных в себе на все сто пятьдесят процентов.

— Пошли, Алиса, — говорит он. — Надеюсь, это действительно серьёзное дело. Не люблю, когда меня отрывают от дел по пустякам.

17

/Архип Кагратов/

Встреча идёт как надо.

Сейчас напротив меня сидит Зуфар Абдулов. Пьет чудесный кофе, сваренный моей Ирочкой. Моя прекрасная и умная секретарша. Всегда знает, когда нужно промолчать, когда улыбнуться, когда эротично показать ножку или расстегнуть пуговицу на блузке.

Абдулов обратил на неё внимание, сто процентов. Значит, буду вызывать девочку в нужные моменты. Отвлечь внимание она умеет. Она хочет красивой жизни, но имеет хоть какие-то принципы и понятия, чтобы откровенно на меня не вешаться.

Зуб даю, что она бы уже давно прыгнула ко мне в койку, если бы я сделал хоть малейший намек, что хочу её там видеть.