– Может быть. Но у меня все как-то прозаичнее, скучнее. А там… Какая подача себя! Наверняка каблуки носила. Узкие платья. По салонам слонялась, холила себя и лелеяла. А я что?

– А ты что?

– А я с утра умылась, нырнула в форму или брюки, и на службу. А вечером мылом умылась и… Ладно, плевать. Что мы узнали в итоге?

В итоге узнали не особенно много. Услышали, что Ася была скрытным человечком и неплохой дочерью. Маме с папой не грубила, без нужды не расстраивала. Когда начались ее отношения с начальником (Коленькой), она долгое время не могла решиться и признаться родителям в этом. Рассказала, уже когда возникла нужда в ночевках у него.

– О том, что он был женат, мы узнали буквально недели две назад. Хотя роман их длился…

В этом месте отец задрал глаза в потолок, а у Даши остановилось сердце.

– Года два точно, – припомнил папа.

Сердце Даши упало в колени. Взгляд Палыча с презрением вопрошал: «Ну не мерзавец ли?»

– А если бы она забеременела от женатого человека? – неожиданно задала она вопрос, который ее страшно мучил. – Как бы она поступила, ваша дочь?

– Это было исключено. Ася умная девочка. К тому же ее любимый человек принимал какие-то таблетки. Он предохранялся, чтобы ее беречь.

Все! Сердца Даши не стало. Оно остановилось, умерло, как старые часы. Палыч даже взглянуть на нее боялся.

– Вот скажи, Палыч, за что я отдала почти восемь тысяч? – вытаращила она глаза еще в лифте, который вез их вниз. – Этот козел предохранялся, а они мне бумагу с мудреным текстом продали. О какой-то там несуразной несовместимости. Какое это все… Дерьмо!

Палыч спокойно выдержал, пока она легонько молотила ладонью стенку кабины лифта. Пока материлась, маршируя с ним рядом к машине. И молчал, пока она дергала ремень, чтобы пристегнуться. Но потом, когда она вдруг принялась на все лады нахваливать соперницу, не выдержал и сделал ей комплимент. Хотя не любил этого как никто другой.

Минут десять ехали молча. Потом она спросила:

– Зачем же она все-таки повернула туда, Палыч? Надо пробить всех ее друзей и подруг. И узнать: могла ли наша волоокая красавица изменять Коленьке? Или не изменять, а просто обманывать? И вообще: она, может, до сих пор сидит там на какой-нибудь съемной хате и потешается над его страданиями.

– Восемьдесят пять процентов, – кивнул ее старый дружище.

Он очень любил называть эту цифру, когда был в чем-то почти уверен.

– Слушай, Палыч, а давай туда съездим, а?

Она развернулась к нему, забравшись на сиденье с ногами. И смотрела умоляюще.

– Нам надо на работе быть, Панина, – строго глянул на нее подполковник Лисицын. – Если не хотим завтра жить на пособие.

Но пока они толкались в пробке, он набрал дежурного и поговорил с ним. Даша не вслушивалась, да и речь Палыча звучала невнятно. Она все это время размышляла.

Ася и Коленька дружили организмами целых два года. А она – сыщик с прекрасной раскрываемостью – жила себе спокойно и ни о чем не подозревала. Мало этого, Коленька, сволочь такая, жрал какие-то таблетки, предохраняясь от нежелательного зачатия. А от нее – своей жены – требовал ребенка.

– Мерзавец, – прошипела она.

– Согласен, – отозвался Палыч, даже не спросив, о чем она, и так догадался. – В общем, руководства на месте нет. Можем смотаться на адрес, куда поехала Кириллова Ася.

Дворы как дворы. Обычные. Без намека на опасную, криминогенную обстановку. Пенсионеры на скамеечках, дети в песочницах, собачники на отведенном квадрате.

– Ну, я пошел., – полез из машины Палыч. – А ты сиди здесь.

– Чего это?

– Позвони своему мерзавцу и позадавай ему вопросы.

– Не стану, – надула она губы.

– Да не о ваших обидах вопросы стоит задавать, Даша. А о том, с кем при нем общалась чаще всего Ася. Пусть расстарается и раздобудет для нас распечатки с ее мобильного и с городского рабочего телефона тоже.

– А если он откажет в помощи?

Палыч хмыкнул, уже стоя на улице, и проговорил с холодком:

– Тогда мы тоже откажем ему в помощи.

Таня шла мимо дома номер семь. В руке у нее была зажата бумажка с адресом, который она сама записала. По этому адресу был зарегистрирован тот самый симпатичный клиент, чей заказ украли в числе многих других налетчики.

«Архипов Виктор Иванович» значилось ниже адреса в бумажке. Тридцать три года от роду. Не женат! Детей не имеет. Эту информацию ей раздобыл Луговой. И отправил на адрес для прояснения ситуации.

– Он единственный, кто не подписал акт, Танюша. А акт должен быть подписан, его заказ был почти на две сотни тысяч.

Можно подумать, она этого не знала! Она лично каждый раз оформляла его получение. Иногда раз в две недели, иногда чаще, иногда реже. Но парень все время получал оргтехнику. И однажды даже разоткровенничался с Таней и признался, что держит небольшой магазин, где торгует и телевизорами, и стереосистемами, и комплектующими к ним. И даже оказывает сервисные услуги. Жаль, что адрес магазина он не сообщил, а то бы она прямиком отправилась туда, а не к нему домой.

Как-то неприлично было соваться в дом к одинокому молодому парню. Тем более что он ей нравился. Сильно! А Луговой – чудак – даже ничего такого не заподозрил. Шлепнул ее по заду и отправил, пообещав за работу в ее законный выходной предоставить отгул. Но забыл поинтересоваться: а нужен он ей этот отгул? Луговой тут же приедет к ней и затащит ее в койку. А потом попросит его покормить. И снова в койку. Так и день пройдет. Ему – удовольствие, ей – кабала.

Но Таня благодарно улыбнулась, сказала начальнику спасибо. Сжала в кулачке бумажку с адресом, и вот она здесь – у подъезда.

Он ей не открыл. Она минут пять звонила в домофон, стоя у металлической двери подъезда – тишина.

Может, спит. Может, уехал. Может, вообще здесь не живет, а просто зарегистрирован. Причин было множество. И не ее печаль в этом разбираться. И если бы не одно «но», она бы сразу повернула от подъезда и ушла на автобусную остановку, откуда притопала только что.

Но вот это проклятое «но»…

Луговой ясно дал понять, что если этот клиент не явится подписать акт, то у них будут все основания подозревать его в организации нападения на пункт выдачи заказов.

– А как еще?! – вращал он глазами, когда Таня пыталась заступиться за Архипова. – Все пришли! А его не видно и не слышно. А у него заказ…

Далее следовали цифры, которые Таня уже выучила наизусть.

Подъездная дверь открылась. На улицу вышла молодая парочка.

– Простите, – встала тут же Таня у них на пути. – Я разыскиваю одного парня, он живет в этом подъезде.

– Не меня? – глумливо улыбнулся молодой человек, за что тут же получил в бок кулаком от своей подруги.

– Нет. – Таня сделала строгое лицо и обратила свой взгляд на девушку. – Его зовут Виктор. Архипов Виктор Иванович. Квартира тридцать четыре. Третий этаж.

– О, это на нашем этаже, – девушка наморщила лоб. – Но мы квартиранты. Мало кого знаем. Как он выглядит?

Таня постаралась описать клиента, являвшегося всегда в строгих костюмах, аккуратно выглядевшего и вежливого.

– Поняла, о ком вы, – закивала девушка. – Иногда в лифте ехали вместе. Но в последнее время я его не вижу. Вам надо подняться и поговорить с соседями, кто с ним дверь в дверь живет. А от нас – это другое крыло дома. Вас впустить?

Таня энергично закивала, ее впустили в подъезд, и она пошла к лифтам.

На третьем этаже она звонила уже в его квартиру, не в домофон. История та же – ей не открыли. Она набрала его номер телефона, который он ей оставил как-то, когда его заказ задерживался и по нему не было четкой информации. Приложила ухо к двери и долго слушала. Абонент вне зоны. И в квартире звонков не было слышно. С тяжелым вздохом она перешла к двери соседней квартиры. Не открыли. И в следующей квартире тоже никого не было. А вот в квартире напротив Архиповской неожиданно обнаружился строгий мужчина пожилого возраста. Он тут же затребовал с нее документы, подтверждающие ее миссию. Их не оказалось, потребовал паспорт.