В лучшем случае подождать. А в худшем — фамилия моя в титрах будет в черной рамке — если она вообще там будет…

… — Итак, Джим?

Снова кажется, будто он спит, мистер Ханли — вид у него такой вялый, и взгляд рассеянный, когда мне смотрит в глаза, и лысинка, и заметное под пиджаком брюшко способствуют этому ощущению — наверное, он специально двубортный блейзер носит и плащ темный, чтобы скрыть недостатки фигуры. И еще есть у меня такое ощущение, что из бывших копов мой мистер Ханли. Правда, они здесь, как правило, другие, особенно в Нью-Йорке — высоченные, мощные, причем зачастую перед тобой оказывается не гора мышц, но гора жира. А он среднего роста, не слишком приметный — особого впечатления не производит.

— Что вам сказать, Олли? Вот конверт с фотографиями — посмотрите, а я потом объясню…

Ну-ну, поглядим. А он, оказывается, неплохой фотограф, Джим. Вот мои собеседники и я с ними за столом, вот они из ресторана выходят, садятся в здоровенный “Шевроле Каприс” — чисто по-русски, неистребимая любовь к большим машинам, а вот и “Каприс” отдельно, видно, в ожидании их, и там еще двое, как я и думала. Не одни они приезжали на встречу, была подстраховка, и, судя по водителю — второго не видно, он в глубине — подстраховка внушительная. Страховидная рожа, армейская стрижка, перебитый нос — такой же типаж, как того, что Ленчика в ресторане сопровождал. Почему-то кажется, что им, типичным обитателям зверинца, больше подошел бы автобус, который был у меня в детстве — деревянный, убогий, игрушка времен социализма, видимо символизирующая дружбу между людьми и животными, и на автобус этот были наклеены как бы высовывающиеся из окон морды бегемота, обезьяны, крокодила. “Мы едем, едем, едем в далекие края…”

Так, что там дальше? Вот какая-то компания, а потом мотельчик небольшой, а вот гигантский домина за забором. Поменьше моего, конечно, и поскромнее, но тоже ничего. И так далее…

— Значит, вы узнали, кто я. Да, Джим?

— Это мое правило, мисс — не беспокойтесь, как я и сказал, вся добытая мной информация останется между нами. Негативы пленок ваши, можете мне поверить, что это все снимки, больше я не печатал. А сейчас, если вы не против, я перейду к делу — я планировал вечером вылететь в Нью-Йорк, если вы сочтете это целесообразным и оплатите расходы.

Чего не оплатить — оплачу. Он ведь даже попросил меньше, чем я рассчитывала, осталось только выяснить, отработал ли он полученный аванс — и что ему в Нью-Йорке надо.

— Короче, мисс, начнем с фактов. Люди, которые с вами встречались в ресторане, живут в мотеле в Голливуде — те трое плюс двое, которых вы видите в машине, плюс еще двое, с которыми они вместе сидели в ресторанчике при мотеле. Снимают четыре номера, но вот этот мистер, который, как я понимаю, у них главный, один раз ночевал вот в этом особняке. Особняк принадлежит некоему мистеру Берлину, он иммигрант из России. Официально он занимается строительным бизнесом, неофициально известен как один из главных русских мафиози в Лос-Анджелесе. Еще этот мистер два раза навещал мистера Берлина вечером — один, без своих спутников. Спутники его в основном сидят в мотеле, едят в недорогих ресторанах — вот снимок. За столом одни, в своей компании. У меня такое ощущение, что они приезжие и никого здесь не знают. Кстати, вас интересует полицейское досье на мистера Берлина?

— Пока нет, Джим — мне пока интересней те, кто встречался со мной, особенно тот, кого вы называете боссом.

— Как вы понимаете, Олли, у меня есть связи в полиции — мне пришлось обратиться к одному знакомому, не раскрывая при этом сути дела, которым я занимаюсь. Просто поинтересовался, не знает ли он изображенных на фото людей. Не волнуйтесь, для частного детектива, который к тому же бывший полицейский, это обычное дело — и мой бывший коллега лишних вопросов не задает, тем более что я оплачиваю его помощь, полицейские ведь получают совсем немного…

— И?

— Он не знает этих людей, но наслышан о мистере Берлине, хотя оснований для возбуждения против него уголовного дела, увы, нет, в связи с отсутствием доказательств его мафиозности. Так вот — он высказал предположение, что эти ваши… знакомые… что эти ваши знакомые из Нью-Йорка. У меня есть там кое-кто, и, на мой взгляд, мне необходимо туда слетать на несколько дней. Это обойдется вам недорого — билет в оба конца и обычная гостиница.

— Вы тоже думаете, что они оттуда?

— Да, у меня есть основания так считать — этот мистер, которого мы называем боссом… мой бывший коллега о нем кое-что слышал. Но мне необходимо проверить, чтобы знать все точно.

— Что ж, если надо, разумеется, я заплачу. — А сама думаю, что накопал он, в принципе, немного — и при этом уже, кажется, знает больше, чем я хотела, хотя вряд ли этого можно было избежать.

— Это не все, Олли. Вы, разумеется, знаете, что эти люди, с которыми вы встречались дважды, — они русские? И, судя по тому, что их босс контактирует с мистером Берлином, они не обычные налогоплательщики, а, скорее всего, мафиози. Надеюсь, я ничем вас не обидел — в том случае, если это ваши хорошие знакомые, — это лишь мое предположение. Это не мое дело, Олли, но мне не кажется, что это ваши хорошие знакомые…

— Вы не ошиблись, Джим, вы не ошиблись…

— Я также могу сказать, что, несмотря на то, что они русские, они избегают контактов с другими русскими — мой бывший коллега утверждает, что русские в Америке, особенно имеющие отношение к незаконному или не слишком законному бизнесу, всегда общаются со своими соотечественниками, посещают русские рестораны, магазины и популярные среди русских увеселительные заведения. Ваши же собеседники и те, кто ждал их в машине, этого не делают — если не считать визитов босса к мистеру Берлину, — из чего можно сделать вывод, что они не хотят, чтобы кто-то знал об их присутствии здесь. Из чего можно сделать еще один вывод — что они занимаются чем-то противозаконным и хотят сохранить свое дело в тайне от других русских. Все это, конечно, предположения — и их мафиозность, и все отсюда вытекающее. Но тем не менее возникает ощущение, что они ведут себя как мафиози, работающие на чужой территории — у всех мафий силен принцип территориальности, деление на районы, города, штаты — и пытающиеся скрыть то, что они делают…

Умно, ничего не скажешь. Вот уж и вправду внешность обманчива — мистер Ханли не только искусный фотограф и следопыт, но и аналитик весьма неплохой. Мне это и в голову не пришло — что они из другого города, возможно Нью-Йорка, и не хотят, чтобы местная братва о них знала. Только Ленчик засветился, то ли поддержки искал на всякий случай, то ли обсуждал план совместных действий против меня. Но думается мне, что это вряд ли — чем больше людей будет знать о деньгах, тем больше денег и большему количеству людей придется отстегивать, а этого никто не любит. Да и на кой хрен ему чья-то помощь, когда их семеро, включая тюменца, а я одна. Наверное, заехал к местному авторитету провентилировать насчет Корейца, не знакомы ли, не общались ли, — а Кореец, свято соблюдая мои просьбы относительно нашей анонимности, ни с кем здесь, насколько мне известно, не контактировал. Так что Ленчик мог убедиться, что поддержки мне ждать неоткуда, а значит, можно спокойно меня прессовать, вырвать бабки и, возможно, завалить потом.

— Олли, вы меня наняли, чтобы я выяснил, кто эти люди, которые встречались с вами, верно? Я это выясню, по крайней мере имя босса я вам назову точно, возможно, и нескольких других, хотя, на мой взгляд, это обычные солдаты — так в итальянской мафии называют рядовых мафиози. Так вот, Олли, к чему я задал вам вопрос. Еще раз добавлю, что это не мое дело, но…

— Ну говорите, Джим, — тороплю его, недовольная тем, что он все время повторяет, что это не его дело, не входит в его компетенцию, короче, но тем не менее пытается мне это сказать. — Говорите, я слушаю.

— Наверное, мне не стоит рассказывать вам о том, что такое русская мафия, Олли. Я не знаю, что может быть общего между вами, голливудским продюсером и ими — вы уж извините, но после первой нашей встречи я проводил вас до дома, чтобы понять, с кем имею дело. Деньги есть деньги, и я люблю их зарабатывать — но я должен был убедиться, что вы сами не мафиози и не связаны с мафией, потому что мне не все равно, как зарабатывать. И так хватает частных детективов, которые не брезгают ничем, а у меня и моего партнера другой принцип. Так вот — я просто установил ваш адрес и узнал, кто вы, и больше ничего узнать не пытался, можете мне поверить…