И в этот момент слышу звонок.

— Мисс Лански? Это Джек Бейли, ФБР. Мне необходимо встретиться с вами и задать вам несколько вопросов по поводу покойного мистера Цейтлина…

— Ну что ж, раз необходимо…

— Где вам удобней было бы поговорить — у нас в офисе, или у вас, или…

— Или… — отвечаю, думая, что не хватало мне только заявляться в ФБР или встречаться с ним на студии. Может, ему и интересно посмотреть, как выглядит изнутри Голливуд, но это его проблема. И называю один тихий, уютный бар в дорогой гостинице, где меня вряд ли кто-то знает и где можно поговорить без проблем. И еще думаю, что, возможно, встреча эта пойдет мне на пользу — может быть, узнаю что-то новое, чего не знает Кореец и что было бы для него важно. Хотя, что бы я ни узнала, как я ему это передам?

Он ко мне сразу подошел. Догадался, что сидящая за столиком в гордом одиночестве девушка в черном платье — это и есть я? Или нашел где-то фотографию, чтобы быть в курсе, кто ему нужен? Вот это больше похоже на истину.

— Извините, мисс Лански, я, кажется, опоздал. Пробки…

— Ничего, — отвечаю равнодушно, добавляя про себя, что это не ты опоздал, а я пришла раньше. Специально, чтобы посидеть хотя бы полчаса до его прихода и примерно прикинуть, что говорить, а что не говорить и как направить ход беседы в самое безопасное русло, ограничившись Яшей. — Что будете пить?

— Драй мартини.

Вот это да. По фильмам знаю, что на работе они не пьют, как бы не положено, и потому вопрос задала механически, и удивляюсь, услышав ответ, хотя и уверена, что удивление на лице моем не отразилось. Но он словно прочитал мои мысли.

— У нас с вами просто неофициальная беседа — так почему бы не позволить себе коктейль, тем более в обществе молодой, красивой женщины?

Показываю, что комплимент мне понравился — хотя больше понравились слова про неофициальность. Поясняю, что может называть меня просто Олли, что разрешено друзьям, — и он искренне благодарит, может, даже чересчур искренне. Однако беседа пока и вправду неофициальная: про Голливуд, про наш фильм, который он якобы видел и от которого в восторге, про мою молодость, несмотря на которую я добилась таких успехов.

— Вы ведь хотели со мной не о кино побеседовать, — замечаю чуть игриво, как бы сожалея, что с таким приятным молодым человеком нас свело дело и делом мы ограничимся. Он действительно приятный: лет тридцати, высокий, спортивный, светловолосый, в неплохом сером костюме, и галстук тоже неплохой, в серо-белую полоску. Не из бутика одежда, естественно, но и не “секонд-хэнд”.

Он серьезнеет и переходит к делу, излагает мне историю Яшиного убийства, которую я уже знаю, и то, что, по мнению полиции и ФБР, в этом замешана русская мафия, которая, скорее всего, пыталась влезть в бизнес мистера Цейтлина.

— Ну, вы понимаете — может, они попросили его помочь им ввезти партию наркотиков, а может, им нужны были деньги на незаконный бизнес, или, может, они использовали его каким-то образом в своих целях, а он узнал, хотя не должен был. Вы ведь хорошо знали мистера Цейтлина — как по-вашему, он мог иметь дело с мафией?

— Я так понимаю, что для вас каждый русский — это мафиози, верно, Джек? Так вот — я не так хорошо знала мистера Цейтлина, хотя знакома с ним давно, и, на мой взгляд, он был солидным, респектабельным бизнесменом, и партнерами у него были респектабельные американцы. Если бы было по-другому, вряд ли бы он стал вкладывать деньги в кино — он бы нашел им более выгодное применение…

Так, похоже, у ФБР ничего нет. Заказчик неизвестен, исполнители мертвы — все, что удалось выяснить, так это то, что жили они в мотельчике в пригороде и заезжал к ним еще один человек, по описанию похожий на того, который приходил к мистеру Цейтлину в офис накануне его убийства.

— Знаете, что странно? Мы проверили телефонные звонки из офиса мистера Цейтлина, и получается, что сразу после беседы с незнакомцем он позвонил мистеру Кану, а потом уже отдал распоряжение, чтобы его сопровождали два вооруженных человека из службы безопасности его корпорации. Из этого мы и заключили, что тот незнакомый человек и был представителем убийц или самим заказчиком. Кстати, полиция интересовалась у мистера Кана, знал ли Цейтлин о грозящей ему опасности — и он ответил отрицательно. Тем не менее ваш партнер прилетел в Нью-Йорк на следующий день после звонка мистера Цейтлина и должен был бы, наверное, удивиться просьбе приехать, ведь у мистера Цейтлина была охрана. Он должен был бы попросить объяснить, в чем дело. Он вам ничего не говорил? Я, кстати, хотел бы встретиться и с мистером Каном — насколько я знаю, вы с ним партнеры не только по бизнесу…

Аккуратненько так. Но я не говорю, что моя личная жизнь в его компетенцию не входит, — хотя узнал ведь, пусть и не слишком сложно было это сделать: Мартен ли сказал или Юджин наш адрес оставил в Нью-Йорке в полиции, уже неважно. Важно, что сначала он встречается со мной, зная, что я живу с Корейцем, с которым он собирается встретиться попозже. Где логика?

А пока сообщаю ему, что у мистера Кана с мистером Цейтлиным был совместный бизнес с Москвой, что в Нью-Йорк мистер Кан летал часто, а когда улетал в прошлый раз, сообщил, что это тоже связано с бизнесом. И что мистер Кан, кстати, сейчас в Москве, и в течение месяца должен вернуться, и улетел он в связи все с тем же бизнесом, поскольку со смертью мистера Цейтлина, видимо, возникли какие-то сложности или изменения в деятельности их предприятия. И вижу, что он об отлете Корейца не знал и что он думает сейчас, что тот улетел искать убийц, а значит, он сам связан с мафией. Ну а со мной он все еще не определился: то ли я все вру, то ли действительно не в курсе.

— А зачем вам Юджин, а, Джек? Он ведь, кажется, уже давал показания полиции, и не раз.

— Да, конечно. Я могу с вами быть откровенным, Олли? Дело в том, что Юджин изложил очень странную версию — про то, что он вытащил пистолет у мертвого охранника мистера Цейтлина. Дело в том, что у охранника Цейтлина, который как раз сидел с той стороны, с которой находился Юджин, — у него был пистолет, и он при нем остался. Поверить в то, что у него было два пистолета, сложно — и сложно поверить, что в тот момент, когда двое киллеров продолжали расстреливать “Линкольн”, находясь с одной стороны машины, Юджин спокойно открыл дверь с другой стороны, вытащил у мертвого охранника пистолет, потом закрыл дверь и только тогда начал стрелять. И другое странно: это наверняка были опытные киллеры, а он расправился с ними как с детьми, как настоящий Рэмбо. Одного вмял в “Линкольн”, двоих расстрелял, хотя у них были автоматы, а у него пистолет с одной обоймой. Он супермен, мистер Кан, — и, судя по всему, супермен с большим опытом нахождения в подобных ситуациях?..

— Юджин бизнесмен, насколько вам известно, а что касается суперменства… Убили его партнера, с которым у них были дружеские отношения, убили у него на глазах. Мне кажется, в такие моменты люди могут совершать чудеса, не думая о себе и о своей возможной смерти…

Может, для пущей убедительности рассказать, как я зарезала кронинского охранника, как проткнула насквозь здорового мужика, экс-комитетчика — и не потому, что он меня изнасиловал и угрожал моей жизни, а потому, что я подумала, что он может убить звонящего в мою дверь Корейца, ни о чем не подозревавшего в тот момент? Да нет, не стоит — может не так понять.

— Вы ведь сами из Москвы, верно, Олли?

— Вы это знаете не хуже меня, Джек, вы, наверное, много обо мне знаете — боюсь, что и моя личная жизнь для вас не тайна. Я даже смущена, признаться, и искренне надеюсь, что у меня остались хоть какие-то секреты — в том, что касается очень личного…

Надо, надо как-то его развести, показать ему, что я интересуюсь только кино и мужчинами и вся я такая легкомысленная, живу и радуюсь своему богатству и приумножаю его, и все мафии мира мне безразличны.

— Кое-что знаю, Олли. Что вы приехали сюда в январе 95-го, что иммигрировали как бизнесмен, что у вас здесь были большие деньги и договор с мистером Мартеном о совместной деятельности по созданию кинокомпании и съемкам фильма, но финансировался фильм мистером Цейтлиным. Кстати, мы планировали запросить Москву, что им известно о мистере Цейтлине и его связях. У нас с русскими налаживаются нормальные отношения по борьбе с русской мафией в Америке. Они нам сильно помогли в деле Иванькова. Времена так меняются — раньше об том и подумать было нельзя: вы, русские, были такой закрытой и враждебной нацией…