Annotation
Сергей Гандлевский – поэт, прозаик, эссеист. Окончил филологический факультет МГУ. Работал школьным учителем, экскурсоводом, рабочим сцены, ночным сторожем; в настоящее время – редактор журнала “Иностранная литература”. С восемнадцати лет пишет стихи, которые до второй половины 80-х выходили за границей в эмигрантских изданиях, с конца 80-х годов публикуются в России. Лауреат многих литературных премий, в том числе “Малая Букеровская”, “Северная Пальмира”, Аполлона Григорьева, “Московский счет”, “Поэт”. Стипендиат фонда “POESIE UND FREIHEIT EV”. Участник поэтических фестивалей и выступлений в Австрии, Англии, Германии, США, Нидерландах, Польше, Швеции, Украине, Литве, Японии. Стихи С. Гандлевского переводились на английский, французский, немецкий, итальянский, голландский, финский, польский, литовский и японский языки. Проза – на английский, французский, немецкий и словацкий.
В книгу вошли эссе, статьи и рецензии разных лет.
Сергей Гандлевский
Элегия
Чтение в детстве
“Чужой по языку и с виду…”
“Безумных лет угасшее веселье…” О письмах А. Сопровского
Blow up
Сочинения Тимура Кибирова Тимур Кибиров. Сантименты. – Белгород: Риск, 1994
Способ Айзенберга Михаил Айзенберг. Указатель имен. – М.: Гендальф, 1993
Ситуация Ц
Детсаду о зоосаде Алексей Цветков. Бестиарий. – Екатеринбург: Евдокия, 2004
Поэзия общего дела Владимир Гандельсман. Эдип. (Серия “Избранное”). – Санкт-Петербург – Нью-Йорк: Абель, 1998
Бла-бла-бла о главном Лев Рубинштейн. Духи времени. – М.: Колибри, 2007
Принципиальный раблезианец Памяти Петра Вайля
Виновник торжества
Советский Гамлет
20 строк, как 200 грамм
Хрестоматия по точноведению Михаил Гаспаров. Записи и выписки. – М.: Новое литературное обозрение, 2000
Жертвоприношение Игорь Ефимов – Сергей Довлатов. Эпистолярный роман. – М.: Захаров, 2001
Обратная связь Самуил Лурье. Такой способ понимать. – М.: Независимая фирма “Класс”, 2007
Польза поэзии
Размер потери
Волшебная скрипка
Та-та́ – та-та́ – мечта поэта Речь на церемонии вручения премий журнала “Знамя”
Метафизика поэтической кухни
Университет счастья
Ничей Пушкин
Милый идеал
Он же гений… Вольфганг Амадей Моцарт. Письма / Пер. с нем., франц., итал., лат. – М.: Аграф, 2000.
Придаточное биографии
Злой Бунин И. А. Бунин. Публицистика 1918–1953 годов. – М.: Наследие, 2000.
Орфей в подземке
Свой
Темы и вариации Наталья Иванова. Борис Пастернак: участь и предназначение. Биографическое эссе. – СПб.: Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ, 2000
Набоков – коллега Пнина Владимир Набоков. Лекции по русской литературе. – М.: Независимая газета, 1996
Оборотень Классик без ретуши. Литературный мир о творчестве Владимира Набокова. – М.: Новое литературное обозрение, 2000
Обнажение приема
Гений одиночества
Олимпийская игра
Нежестокий талант
Памяти Льва Лосева
Мэтр
Двадцать лет спустя
Памяти хора
Странные сближения Памяти А. П. Чудакова
Гибель с музыкой О Бабеле
Читатель и самоубийство Григорий Чхартишвили. Писатель и самоубийство. – М.: Новое литературное обозрение, 1999
Общее место Вступление к тематическому номеру журнала “Иностранная литература” – Memento mori (ИЛ, 2010, № 3)
Чемоданное настроение
Попытка тоста
Повторение пройденного: пять дней в Гаване
“Есть остров на том океане…” [7]
Писатель и километраж
Мотивы детства
Имя и имение
Тяп-ляп
Из-за спины авторитета
Америка на уме
Инициация
Квартира, цыпленок, блондинка
Фальшивый купон – II
Слышимость
Памятник
Сергей Гандлевский
Эссе, статьи, рецензии
Памяти А. Сопровского
Элегия
Я москвич в третьем поколении, детство и отрочество прожил на Можайке в коммунальной квартире. При мне за “брежневскими” домами забирали в набережную Москву-реку. А пока река не остепенилась, я под присмотром отца не раз ловил на отмели головастиков. По той же отмели одиннадцати лет от роду побрел топиться после двойки на экзамене по сольфеджио в близлежащей музыкальной школе. Грозный оклик прохожего вернул меня к жизни, не то бы я вернулся сам.
Потом десять лет я жил в Сокольниках – тоже обаятельное место; столько же – на юго-западной окраине города. Последнее десятилетие обретаюсь в центре, в Замоскворечье. В полночь летом при открытых окнах можно расслышать кремлевские куранты.
Смолоду у нас с покойным другом Сопровским было заведено в ночь летнего солнцестояния пройти Москву насквозь – от Сокольников до Воробьевых гор (Ленинскими мы их, юные вольнодумцы, и тогда не звали), искупаться в реке, сесть в первый поезд метро и разъехаться по домам. Эти ежегодные ночные марш-броски ознаменовывались случайными встречами с людьми под стать нам: пишущими выпивохами, доморощенными философами, правдоискателями “с приветом”.
Получается, Москву я не то что хорошо знаю – неплохо чувствую, вернее, чувствовал. Осенний запах в верховьях Кутузовского проспекта – изысканную смесь лиственной прели и бензинового перегара – я не спутаю ни с чем.
С московского детства сложились представления и о правильной, хорошей цветовой гамме: пыльная зелень, облупленная желтизна, над головою – синее с белым. Когда в зрелые годы я увидал страны побогаче, потеплее и поярче нашей, у меня спустя день-другой начинало ломить глазные яблоки от чрезмерного цвета.
Нынешняя Москва выходит из-под контроля моих пяти чувств. Думаю, что люди моего поколения и старше поймут, что я имею в виду. Город идет вразнос, однова живет, и сложившемуся человеку не угнаться за ним, как ни задирай штаны.
На Пятницкой у магазина электроники с каким-то, как водится, бессмысленным убого-шикарным названием стоит плоский манекен – длинноногая блондинка образцового роста и сложения: осклабилась завлекательно и протягивает прохожим двухмерную же японскую видеокамеру. С расстояния пяти шагов смотрит на фанерную деваху, глаз не отрывая, настоящая тетка лет шестидесяти пяти, очень обычная и на свой лад не менее представительная. Только за ней – совершенно другой мир, опыт и уклад: коммуналки, очереди, талоны, бесправие, склоки, слухи, страхи, радиоточка, журчавшая, бывало, от утреннего гимна до полночного. И смотрит пожилая москвичка на диковину безо всякой живости – удивления, допустим, одобрения или досады, а точь-в-точь по поговорке – как баран на новые ворота. Многие сейчас смотрят на Москву с подобным выражением, я, во всяком случае, нередко.
1997
Чтение в детстве
Читать я начал из-под палки между восемью и девятью годами. А до поры я довольствовался отцовским пересказом литературных сюжетов. “Робинзона Крузо” я сперва узнал со слуха, а только потом прочел. Первой увлекшей меня книгой была “Борьба за огонь” Ж. Рони (Старшего). Я бросился читать подряд с нарастающей скоростью весь принятый тогда подростковый набор беллетристики – Купера, Майна Рида, Дюма, Стивенсона, и уже через два-три года отец с осуждением замечал, что так не читают – так глотают.
Прочитанное незамедлительно сказывалось на моей речи и манерах; я был, вероятно, довольно неуместен – нелеп и велеречив – в нашем приблатненном дворе в среднем течении Можайки. Но с высот сегодняшнего взрослого благоразумия и осмотрительности я завидую некоторым своим отроческим поступкам, возрастному донкихотству, которым я обязан, безусловно, книгам.
