Мужчина был очень высок и некрасив: вытянутое лицо с тяжелым подбородком, длинные пальцы, деформированная грудная клетка, большие и неправильно растущие зубы. В его внешности было что-то инопланетное, Нефа даже подумала, что он один из созвездия Столовая Гора.

Мощная сексуальная энергия, исходящая из глаз незнакомки, словно стрелы пронизывала все тело Эхно. Ему казалось, что перед ним дитя солнца. И ему хотелось быть рядом с ней, обладать ею. Он коснулся ее обнаженной груди, и побежавший по пальцам ток немедленно отозвался в мужских чреслах.

– Ты кто? – с хрипотцой в голосе спросил он красавицу.

– Я – Нефа. Я пришла со звезды, называемой Солнце…

– Итак, – голос Тайпана был довольным, улыбка не сходила с его губ. – Я же говорил, что он не устоит перед твоей красотой. Тебе нужно поддерживать эту эйфорию в нем как можно дольше.

– Ты забываешь, это я специалист по Терре и террянам. Я лучше тебя знаю, что нужно делать, чтобы не только соблазнить и удержать мужскую особь, но как заставить его делать то, что я пожелаю, – зло проговаривала Нефа, натягивая прозрачное туникообразное платье через огромный золотой каркас на голове с закрепленными на нем синими волосами. – Власть женщины, Тай, всегда сильнее власти мужчины, только не все женщины об этом знают и не умеют этим пользоваться, – хихикнула она.

Полоз язвительно скривился, вспоминая свою мать, и зло буркнул:

– Вздор! Оставь свои мысли при себе, и не вздумай их озвучивать царю.

Нефу из Галактики Спящая Красавица, или как ее называли в Конгломерате, Галактика Чёрный Глаз, готовили к работе в «одноэтажных» мирах. Она была хитра, умна и образована, умела удовлетворять все прихоти особей мужского и женского пола, в том числе и их похоть. Она была шпионом, в ее задачу входило контактировать с населением, наблюдать и докладывать о необычном, новом и опасном для планеты.

– Ты представляешь, Тай, – рассказывала она, – они так богаты, что трон царя полностью состоит из золота и драгоценностей, и он по стоимости дороже, чем вся остальная утварь во дворце вместе взятая.

Змей, казалось, не слышит, что она говорит. Он смотрел на нее каким-то неестественным для него взглядом, в нем было очарование, восхищение и животное желание. Нефа поймала его вибрации, которые значительно уменьшились здесь на Терре и подумала о том, что будет с ними, если они останутся здесь надолго или, возможно, навсегда. Она отогнала эту мысль, зная, что Конгломерат не допустит этого.

– Нефа, – голос Тайпана был немного слащавым, – у меня к тебе просьба…, вернее, желание…, – он явно не знал как сказать, – короче, я хотел бы, чтобы ты меня научила этому.

– Чему? – широко открытые глаза смотрели на мужчину.

– То, чем ты занималась с царем. Я никогда не видел такого удовлетворения и блаженства на лицах, какое было у Эхно в тот момент. Ведь терряне это делают не только для размножения, так?

Нефа издала громкий смешок:

– Ты подсматривал за нами, хитрый змей. Они называют это «любовью» и занимаются этим для услады. Но, у нас это запрещено.

– Я знаю, поэтому и прошу тебя показать мне это здесь на Терре.

– Хорошо, – согласилась девушка.

Она сняла с Тайпана одежды и скинула свои.

– Ощущения будут зависеть от степени возбуждения, – томным голосом объясняла Нефа, поглаживая мужское мускулистое тело. – Если пренебречь прелюдией, то это будет физический контакт, не более того. А вот, если как следует постараться и возбудить, ощущения будут просто непередаваемые.

И он, действительно, почувствовал, как от кончиков пальцев начинает стекаться к центру тела, а затем в низ живота приятное напряжение. Это некая едва уловимая щекотка, которую трудно было описать словами. Возник прилив сил и энергии. Он испытывал нечто такое, что никогда не испытывал раньше и ни при каких обстоятельствах не получал подобного наслаждения. Это было приятно, тепло, страстно, не хотелось останавливаться ни на секунду. В чреслах возникла дрожь, а в голове – настоящая эйфория, казалось, мозг полностью отключился. Эти ощущения раскатывались по всему телу, становясь все сильнее и насыщеннее до тех пор, пока не наступил пик удовольствия – физическая разрядка и последующее за ней – приятное расслабление по всему телу.

– Но может быть еще лучше, Тайпан, – грустно проговорила Нефа.

Мужчина смотрел на нее удивленными глазами:

– Куда уж еще?! По-моему, это вершина физического удовольствия, которое только можно испытать.

Она глубоко вздохнула, а ее в глазах стояла безысходная, щемящая тоска.

– Когда делаешь это с любимым человеком, испытываешь самое настоящее счастье. Это моменты максимальной близости, ближе уже просто некуда. Вы как одно целое. Когда любимый человек ласкает твое тело – это не описать словами и не объяснить. Такое чувство, как будто тебя переполняют эмоции и физическое блаженство.

– И ты испытывала это?

Нефа утвердительно кивнула:

– Только это было очень давно, на Спящей Красавице.

– Что такое любовь? – поинтересовался Тайпан.

– Терряне разделяют понятия «любовь» и «страсть». Представь картинку – удав смотрит на кролика. Если змей хочет его съесть, то это страсть, если хочет заботиться и опекать его, радоваться тому, как он растет, то это любовь. Это состояние, Тай, не просто доброта и душевное тепло, это когда две родственные души встречаются телами. Вообще, это не объяснить словами, но поверь, ты сразу поймешь, что это именно оно, – печально улыбнулась она.

– Почему это запрещено в Конгломерате? – удивленно воскликнул мужчина, – это же…, это же…, – он не мог подобрать слов.

– Потому что это чувство глубокой привязанности, зависимости, страсти, если хочешь, а все это гормональный взрыв. А нормальный, здоровый квирит должен быть спокоен, невозмутим и безэмоционален.

– Как Тавор, – хихикнул Тайпан, – интересно было бы увидеть его лицо, испытай он то же самое, что я сейчас. Но он слишком законопослушен, так что ему это никогда не светит.

ххх

Царь Эхно не просто любил Нефу, он ее обожествлял, считая порождением Бога-солнца. Не того человекообразного Бога, с головой сокола с солнечным диском и змеёй на голове, что почитали в Муссуре, а нового бога, в виде реального солнца с простирающимися от него лучами, словно руками, желающими обнять все живое на планете, того, кого он видел в момент появления Нефы в водах многоцветной реки.37

Эхно распустил свой сераль38и сделал Нефу своей женой. Ему не нужны были другие женщины, эта пришедшая с Солнца красавица, чьи движения были по-кошачьи грациозны и мягки, манеры изысканы, а голос вкрадчив, делала его счастливившим из мужчин. Когда она улыбалась, она обладала таким шармом, который нельзя было ничем испортить.

– Странное у вас представление о Солнце, – мурлыкала она у него на груди, рисуя солнышки с лучиками на его теле с лишними килограммами, особенно заметными в области живота, бедер и молочных желез. – Почему вы думаете, что их три? Оно одно. Оно как живой человек в разные года своей жизни, только срок его один день. Рассветное светило, как детство и юность: ещё неизвестно, каким ты будешь, каким будет этот день, но хочется, чтобы солнце светило больше и ярче. Полдень – разгар дня, жар, это зрелый возраст, и человек тоже достигает определенных вершин. Старость, более связанная с потерями, чем с приобретениями, это закат, постепенно теряющий солнечный свет. А затем приходит ночь, смерть… Чтобы возродиться опять…

«Я связан с Богом теснее, чем другие цари, – думал Эхно, – только моя жена пришла со звезды. Ее послало Солнце, чтобы указать мне, что я тоже его сын. Нефа достойна быть не только дочерью бога, она должна быть женой бога». Эта мысль все настойчивее, словно дятел долбящий дерево, стучала в его мозгу.

Однажды Эхно проснулся рано утром оттого, что кто-то ласково гладил его по щеке. Он открыл глаза и увидел яркий золотой луч солнца. Потом он пропал и снова заиграл в комнате. Он зажмурился и услышал веселый смех Нефы, которая то отходила в сторону от луча, давая возможность ему светить на Эхно, то снова закрывала собой. Затем в ее руках появилось маленькое зеркальце, и она подставила его лучу, который упав прямо на зеркало, отрывался и улетал вбок. По комнате заплясали солнечные зайчики.