***

– Эо, ты окончательно сошла с ума? Не подумай, я ни на что не намекаю. Чисто спортивный интерес. Ты долго думала перед тем, как сотворить эту глупость?

Эоланта похлопала по ладони кисточкой для румян и легко тронула ей сперва одну, а потом другую щеку.

– Леон сказал, что я должна провести со своими мальчиками воспитательную беседу.

– Мне только кажется – или он имел в виду надзирателей?

– С ними побеседовали мои заместители. Самый лакомый кусочек я оставила для себя.

Кантара валялась на кровати, попивая шампанское, и не отрывала взгляда от стоявшей возле зеркала сестры.

– Хочу убедиться в том, что правильно поняла тебя, Эо. Ты якобы случайно остановилась возле камеры Ливия Хиббинса и якобы случайно заговорила с Селестой, которая явилась туда вместе с тобой. Ливий Хиббинс услышал это и спросил, может ли он шлепнуть тебя по заднице. Ты решила проверить его личные границы на прочность и узнала, что они значительно крепче его ребер.

– С надзирателями мужского пола он разговаривает более наглым тоном.

– То был эффект внезапности. Он не ожидал увидеть женщину. Какие выводы ты сделала?

– На месте Гасана Хабиба я бы боялась этого мужчины как огня. Если они сцепятся в четвертый раз, Ливий отправит его не в лазарет, а прямиком на кладбище.

Сестра широко зевнула.

– Ох уж эти игры взрослых мальчиков. Что-нибудь еще?

– У него очень приятный голос.

– Разумеется. Он и внешне ничего. Я видела его фото с Сезаром. Ну, то, которое ты хранишь в своем столе.

Эоланта, вставлявшая шпильки в прическу, замерла, поймав отражение сестры в зеркале. Та лениво пожала плечами.

– Ты копалась в моих вещах, мерзавка?!

– Не будь такой вредной! Я пришла в кабинет для того, чтобы поговорить по телефону в тишине. Мне понадобилась ручка. Говоришь так, будто я читала твой дневник!

– Не смей входить в мой кабинет без разрешения.

Кантара поднялась с кровати, подошла к зеркалу и тронула Эоланту за плечо.

– Извини, Эо. Честное слово, я не собиралась копаться в твоих вещах. Снимок лежал сверху, вот и все. Я увидела его чисто случайно.

– И откуда же ты узнала, кто на нем изображен?

– Ну, – сестра принялась накручивать на палец прядь волос, – спросила у Сезара. Говорю: что это за умопомрачительный красавчик рядом с тобой на фото, которое ты принес Эоланте? Он там совсем молоденький! В жизни не сказала бы, что такой парень будет толкать героин. И уж тем более заниматься работорговлей. Он же вроде работорговец, так?

– Говорят, – уклончиво ответила Эоланта.

Гениальный план начальника тюрьмы, страстно желавшего добыть компромат на заключенного номер D-489, провалился с громким треском. Во-первых, потому, что большую часть времени Ливий провел в одиночной камере – наказание, подразумевавшее полную изоляцию даже во время приемов пищи и часовых прогулок. Во-вторых, потому, что заключенный номер D-489, изредка появляясь «в обществе», говорил о чем угодно – но только не о преступном мире. Он обменивался с другими заключенными непристойными шутками, слушал истории из их жизни, но чаще всего отмалчивался, размышляя о своем. Спустя шесть месяцев Леон отчаялся и переключил свое внимание на более интересные дела. Ливий провел в стенах его тюрьмы четыре года, и, если бы не многочисленные жалобы надзирателей, месье Кадар забыл бы о нем окончательно.

– Признайся, Эо. Ты хотела увидеть его поближе.

– Да, – кивнула Эоланта, вставляя в прическу последнюю шпильку.

– Он тебе очень нравится.

– Да.

– И сегодня он в этом убедился. Ведь если женщина пару раз пнула тебя под ребра, а на сладкое полоснула по горлу кинжалом из храмового серебра, то между вами совершенно точно промелькнула искра.

Эоланта в очередной раз оглядела себя в зеркало, поворачиваясь то одним, то другим боком. Для сегодняшнего вечера она выбрала короткое облегающее платье из алого шелка, к которому планировала добавить кружевные перчатки и украшенные бриллиантами босоножки на высоком каблуке, подарок давно забытого поклонника.

– Я выгляжу как шлюха? – спросила она у сестры.

Кантара допила шампанское, поставила бокал на туалетный столик и спустя пару секунд кивнула.

– Ага. Только чулок с подвязками не хватает.

– Ты права. – Эоланта бросила взгляд на наручные часы. – У меня есть пятнадцать минут, чулки надеть успею.

– У тебя появился новый поклонник, а ты мне о нем ничего не рассказала?

– Я ужинаю с Леоном Кадаром.

Сестра так и застыла с открытым ртом. Подойдя к шкафу, Эоланта открыла маленький ящик и начала рыться в нем в поисках чулок.

– Что ты сказала? Леон Кадар? Какая муха тебя укусила?! Он же скучный разведенный мужик! И одеколон у него паршивый. – Кантара блаженно заулыбалась. – Вот от Ливия, наверное, пахнет в разы приятнее… Какой у него эмоциональный запах?

Эмоциональный запах, который так и кричит ей в оба уха: дура, остановись, пока не поздно, эта история закончится плохо. Стоило бы прислушаться к голосу разума и притормозить. Но вместо этого она упорно жмет на педаль газа, убежденная в том, что все правильно. Все происходит так, как должно происходить. Она слишком долго жила с полумертвым сердцем. Слишком долго пряталась под личностью женщины, которой на самом деле не является. И наконец-то встретила мужчину, у которого получилось ее разбудить.

– Я не хочу говорить об этом, Кантара.

– Милая сестрица, ты ведь не думаешь, что я тебя осуждаю? Я могу сколько угодно трещать о твоем сумасшествии, но как только начнется веселье – и я первой побегу за приключениями. – Сестра обняла Эоланту и прижалась к ее спине. – Посмотри на эту сногсшибательную красотку в зеркале. Она влюблена, и это делает ее еще красивее. Я давно не видела тебя такой счастливой. Надеюсь, ты составила достаточно коварный план?

– Молчи, несчастная! Ты могла бы попытаться отговорить меня, но вместо этого потакаешь моим глупостям!

– Я – не отец и не матушка, чтобы отговаривать тебя, Эо. Ты приведешь его на виллу? Девочки должны посмотреть! – Кантара встрепенулась, услышав приглушенный звонок в дверь. – О! Это Сезар.

– Сезар? – подняла брови Эоланта. – Ты не говорила, что он придет!

– Ну да, я пригласила его на ужин. Прости, забыла предупредить. Интересно, он столкнулся с Леоном? Обожаю, когда мужчины устраивают эти сцены со злобными взглядами! Бегу открывать, а то все пропущу.

Оставшись в одиночестве, женщина подняла телефонную трубку, набрала центральный номер тюрьмы и попросила перевести звонок в лазарет.

– Доктор Салах, – отозвались на другом конце провода. – Добрый вечер, леди Эоланта.

– Хочу поинтересоваться состоянием здоровья заключенного номер D-489.

– У него сломаны три ребра, я дал ему настой из трав, благодаря которому кости срастаются быстрее. Через неделю будет как новенький. А вот с порезом на горле пришлось попотеть, рана глубокая, зашивать было чертовски неудобно. Я сделал ему инъекцию морфия, но он лишь туманит сознание, боль остается такой же сильной. Бедняга настрадался на несколько лет вперед.

– Древние греки говорили, что боль освобождает и очищает.

– Видимо, их не резали храмовым серебром.

– Как он себя чувствует сейчас?

– После долгих уговоров выпил снотворное, спит как младенец. Должно быть, видит во сне вас. Другой на его месте сыпал проклятиями или вопил от боли, а он раз за разом задавал мне одни и те же вопросы: что за женщина и как ее зовут. Воля у парня железная.

Эоланта рассматривала свои ногти, покрытые бледным лаком.

– Обращайтесь с ним получше. И попросите кого-то из надзирателей принести ему книги.

– Книги? – недоуменно переспросил врач.

– Он любит читать.

– Хорошо, леди Эоланта. У вас будут другие распоряжения?

– Передавайте ему привет. – Она замолчала и, не дождавшись ответа, рассмеялась. – Делайте свою работу, доктор. Большего от вас не требуется.

Весна 1977 года