– Подключите к разговору Дайсса.

– Я не понимаю, как…

– Я не собираюсь об этом спорить, мисс Мадекве. Подключите Дайсса, или я сейчас приду за вами. – Подпрограммы кризисного командования включились в крови, словно готовились к бою. Даже ее лицевой симулятор слегка напрягся, услышав, как изменился мой голос. Изображение дернулось, затем расплылось, когда она подключила Мартина Дайсса.

Того тоже собрали из архива, а может, он принял какие-нибудь противопохмельные химикаты. Вкрадчиво-красивая экранная манера прочно вернулась на свое место, улыбка превратилась в нерушимый щит цвета слоновой кости, мерцавший искусительной силой. Руки он держал низко, подальше от носа. Когда Дайсс открыл рот, выпуская наружу свой знаменитый звучный голос, я уже ждал, что он начнет с фразы «Дамы и господа, поехали!»

Но он этого не сделал.

– Да, офицер, здравствуйте, – вежливо начал он. – Думаю, мы с вами оба согласимся…

– Я не коп, Дайсс. Не совершай этой ошибки.

Он слегка отпрянул.

– Эм. Что ж…

– Я всего лишь наемный ствол на службе у Никки Чаканы. Все полномочия, никаких ограничений.

Он изобразил одобрительный смешок.

– Это очень х…

– Да, смейся, – на моих глазах ухмылка исчезла. – Сегодня в конце вашей встречи я приду забрать Мэдисон Мадекве. Если ты отправишь ее в «Акантиладо» до того, как я приду, у тебя возникнут проблемы. Я ясно выражаюсь?

Он откашлялся.

– Да. Хотя у частной охранной конторы «Хоркан Кумба Ультра» платиновый рейтинг, и…

– Тогда ты можешь отправить их вместе с нами, чтобы они составили нам компанию. Дай мне Мадекве.

Изображение снова погасло, и вместо него появилась Мэдисон, теперь настоящая, уставшая как собака и хмурая.

– В этом действительно не было никакой необходимости, Вейл.

– Возможно и не было, но мы поступим именно так. Я так полагаю, вы предпочитаете сотрудничать с ДПБ, а не работать против них.

Она слабо улыбнулась:

– Так нам велели.

– Отлично. Поверьте тому, кто знает: все мы будем намного счастливее, если будем придерживаться сценария лейтенанта Чаканы.

– Раз уж вы так говорите.

– Именно так я и говорю. Большой опыт. Позвоните мне за полчаса до того, как соберетесь закругляться – и я за вами заеду.

– Очень хорошо, – ее изображение погасло.

«Она кажется милой», – произнесла Осирис.

«А ты заткнись. – Я посмотрел налево и вверх, но не увидел ничего, кроме сплошной стены. – Эй… а куда делось время?»

Цифры вспыхнули мягким голубым светом в верхнем левом углу экрана.

«Держи».

«Ты выключила дисплей?» – с любопытством поинтересовался я.

«Это очередное обновление. Они постепенно отказываются от визуала для слияния циркадных ощущений. Запатентованная технология „СомаСистемс“, арендована КОЛИН. Будешь знать время инстинктивно, с точностью до минуты. Хочешь подключить?»

«Нет, нахер это дерьмо. Я хочу видеть цифры».

«Смотреть на экран медленнее, чем просто знать».

«Да? Это что? Рекламный пресс-релиз „СомаСистемс“?»

«Констатация физиологического факта».

«Оставь цифры там, где они сейчас. И подключи ситуационные системы – мы выходим».

– Теперь мы все ясно видим, братья и сестры. Теперь мы все видим целиком и полностью!

Я пользовался Осирис и устаревшей программой для отслеживания городских новостей, но за пару кварталов закрыл трекер и перестал беспокоиться. С этого момента мне требовались только уши. Раздражающий мужской голос, напряженный от тщательно отрепетированного возмущения, нельзя было спутать ни с чем. Гулкое эхо разносилось по холодному, засушливому воздуху в центре города, отскакивая от гладких, отражающих стен небоскребов, периодически искажаясь из-за визга обратной связи и какого-то хаотичного басового шума микрофонной системы, у которой не было настроек, подходящих под текущие условия. Тупые фрокеры – они и в лучшие времена не отличались вниманием к деталям.

– Теперь, братья и сестры, мы наяву узрели Закованный в кольчугу Кулак Господства, давно прятавшийся в Бархатной Перчатке нормализованных асимметричных властных отношений между нашими мирами!

Судя по всему, риторику свою они в последнее время тоже не оттачивали. Как я и сказал Постепенной, особых проблем с ними не будет.

Я свернул налево между стеклянными стенами каньонов и принялся протискиваться через неплотную толпу привлеченных шумом зевак. Спустя сотню метров оказался на широкой площади, с одного конца которой низкие ступеньки вели на второй этаж к чему-то, напоминающему фасад торгового центра. На середине ступенек небольшая группа бритоголовых молодых мужчин и женщин собралась под потрепанным бранегелевым баннером с надписью «4ROCK4 – ГДЕ ВЫ СТОИТЕ?»

Большинство людей стояло от них на безопасном расстоянии, так что участникам демонстрации пришлось преодолеть разрыв и смешаться с толпой. Выбрав вероятных жертв, они оживленно читали лекции и показывали контент, выведенный на экраны минигеля, мерцающего на левой руке каждого. «Не убеждены, да? Позвольте мне кое-что вам показать. Думаю, это заставит вас передумать. Вы не поверите данным, которые скрывают от вас… от всех нас. Ложь, которую они рассказывают нам на Земле, их цели. Взгляните… взгляните сюда».

Некоторые из тех, кому пытались прочистить мозги, спешили скрыться куда подальше, но большинство зевак околачивались поблизости, хотя бы для того, чтобы поглазеть на яркие изображения, которые пропагандистская команда прокручивала на бранегелевых экранах, обволакивающих растопыренные пальцы и ладони фрокеров потоками эфирных соплей. Если судить по моему предыдущему опыту, транслировали они исключительно кричащий, бьющий наотмашь материал, как правило, привлекающий внимание вне зависимости от политических взглядов.

Мне ничего не стоило незаметно пробраться в толпу и занять позицию.

Я приближался к энергичной, но хрупкой молодой девушке, стоявшей ближе к задним рядам собравшихся, – она выглядела так, словно с ней было легко справиться и запугать, – как вдруг сквозь толпу зевак заметил знакомое лицо. Мужчину занимала исключительно его проповедь, а внимание металось между зевакой, которому он вешал лапшу на уши, и бранегелевым экраном, светящимся на ладони. Но затем, словно почувствовав тяжесть чужого взгляда, он посмотрел в сторону, заметил меня, и священный пыл на его лице угас с такой скоростью, словно беднягу окатили ведром воды. Он запнулся. За линзами гарнитуры страх и гнев боролись за ведущее место. Я вздохнул и подошел поближе.

– Здорово́, Эдди.

– Ты что… блядь…

Я сорвал с него гарнитуру. Бросил взгляд на девушку.

– Вы не оставите нас на минутку?

Та была только рада и ускользнула от нас со скоростью человека, которого только что выпустили после обыска в полицейском участке. Я протянул руку и схватил Эдди Валгарта за шиворот, пока он не успел последовать ее примеру. Притянул его обратно к себе и шагнул ближе. Дружелюбно улыбнулся:

– Куда собрался, Эдди? Разве ты не хочешь просветить меня о беззаконной тирании Длинных Рук с Земли? Я весь внимание.

– Да ты же и сам с Земли, сука, – прошипел он. – А если ты не…

Я отвел полу куртки и показал ему сидящий в кобуре «ВакСтар».

– Давай не будем устраивать сцен, лады?

Он побледнел:

– Ты… ты не посмеешь использовать его на людях.

– Ты же знаешь, что это неправда, Эдди. Вспомни прошлое. – Я потащил его подальше от толпы. – А теперь давай немножко прогуляемся, и я объясню, что тебе нужно будет сделать.

За двадцать с лишним лет работы оверрайдером мне лишь однажды пришлось столкнуться с кризисом, вызванным фрокерами, и то это был фарс от начала до конца. Они захватили корабль еще до того, как тот покинул орбиту Марса, передали набор бессвязных требований по общему каналу, а затем откинулись на спинки кресел, видимо, в ожидании аплодисментов. Конечный клиент быстренько вырубил двигатели корабля по дистанционке, изолировал грузовые палубы и отключил систему жизнеобеспечения. Фрокеры явно ни к чему из этого не готовились. У них не было с собой взломщика, способного отключить хоть какие-то из, по правде говоря, весьма предсказуемых контрмер, и у них, разумеется, не было с собой скафандров, чтобы выбраться в открытый космос и заново подключить двигатель. У «Блонд Вайсьютис» довольно прямолинейная инструкция для действий в подобных случаях – их консультанты по кризисным ситуациям прямо советовали сидеть смирно и ждать, и конечный клиент согласился. К тому моменту, когда разбудили меня, температура внутри корабля упала до минус десяти или пятнадцати, содержание кислорода сократилось до 16 процентов, и для большинства сепаратистов этого оказалось достаточно.