Трудным было послушание по сбору на монастырь, но вместе с тем много дало оно подвижнику — народная жизнь во время странствований из села в село по дорогам России открывалась ему во всех своих подробностях. И жалостью наполнялось сердце, и все люди становились родными, и за отдельными судьбами открывалась судьба всего Отечества, суровые испытания, которые ждали его.

Недаром инок Корнилий постоянно учил народ, для которого стал настоящим благовестником, что нужно почитать монахов и священников, вероятно, предвидя будущие бесчестия, издевательства над священнослужителями. Говорил, что когда идет священник с почитаемой чудотворной иконой по селу и заходит в дома прихожан (был до революции такой обычай), то обязательно нужно приветить батюшку: «Даже если икона чудотворная у тебя побывает, а ты не угостишь батюшку, мало будет тебе пользы...»

Народ всегда откликается на заботу и любовь ответной любовью — именно после послушнических трудов в миру у отца Корнилия появилось много почитателей, которые потом стали приезжать в монастырь и разнесли славу о благодатных дарованиях старца далеко за стены обители.

Одним из таких дарований, потрясших мирян, которые привыкли не отказывать себе в естественных человеческих нуждах, была уже отмеченная выше особая честность батюшки: собирая пожертвования, он не смел на себя потратить ни одной копейки, и так подолгу, иногда и по четыре дня, ходил голодный и терпеливо ждал, когда кто-нибудь ему предложит подкрепиться. При этом милостыню он принимал невзирая на лица. Как свидетельствовали знавшие старца в миру: «И с пьяницей посидит, бывало, никого не осудит. Был очень радушен».

Очередным послушанием после сбора пожертвований стало для отца Корнилия послушание гостинника. Оно тоже было не из легких — опять целыми днями пришлось общаться с мирянами и, живя в монастыре, постоянно соприкасаться с мирским духом. Но батюшка любил людей, и для него это было не страшно. Недаром в его кратких изречениях упоминается святой праведный Иоанн Крондштадтский как близкий по духу подвижник — он также всегда жил среди людей, в гуще народной, а на глубине сердечной протекала сокровенная «жизнь во Христе».

Так же как «всероссийский батюшка», преподобный Корнилий всех старался приветить, утешить, угостить, всех называл «детушки мои» и любил повторять: «Другому пожелаешь — себе получишь!» И это великое смирение и любовь преподобного Корнилия к Богу и людям принесли ему множество дарований духовных.

Слову и молитве преподобного повиновалась природа: во время засухи шел дождь, во время холода весною по молитве бывало тепло и начинало расти все, и рыба в воде слушалась святого (был опыт в обители, и правда это) — этому свидетельству самого блаженного Корнилия мы находим немало подтверждений в воспоминаниях его почитателей.

Все свои дарования крыпецкий подвижник старался скрыть под личиной юродства. Причем юродство это было наиболее смутительным для братии монастыря: блаженный часто притворялся сильно пьяным. Таким образом он брал на себя наиболее распространенный грех народный. Ведь недаром же, как впоследствии открылось, он и духовнику своему часто каялся в чужих грехах, прежде всего в ему самому неизвестном пьянстве. А если он кого соблазнял своим поведением, то первый же в этом и каялся. Как рассказывала крестьянка деревни Великое Село Анна Федорова отцу Алексею Ионину: «Сама, батюшка, видела, как однажды к отцу Корнилию в келию зашел зачем-то монах. Отец Корнилий сразу же встал и поклонился ему в ноги со словами: “Прости меня...”»

Но и прося прощения за смущение, он не переставал окаявать себя. «И что вы нашли в монахе, который так любит пить вино?» — говорил он тем, кто искал у него совета «на пользу души». И выходил из кельи, пошатываясь и клюя носом, в таком виде перед всей братией и до церкви доходил, вызывая ропот и недовольство. А близкому своему другу, крестьянину Василию Графову, признавался: «Мне вино пить — что на крест идти...»

Блаженный Корнилий Крыпецкий жил в предчувствии будущих всероссийских бедствий, во многом вызванных нетрезвым поведением народа и вызвавших подобное поведение. Вернее, это были не предчувствия, а данные святому откровения, которые он не таил от людей.

Сохранились слова пророчеств преподобного о трагедии России.

Пророчество о падении Царского дома Романовых. В 1900 году, за 17 лет до свержения дома Романовых, отец Корнилий сказал: «Не будет у нас Царя! Сменят его, как “плохого хозяина”...»

Пророчество о бедствиях России. Близкие знакомые отца Корнилия Мария Петровна Петрова, дочь священника пос. Сиротина, что под Псковом, и некая Ксения из д. Подборовье слышали от него пророчество о тяжких временах для русского народа: «Такое тяжелое время будет, какого еще не было никогда на Руси», — говорил им отец Корнилий.

Преподобный высоко чтил память пророка Ильи. Приходивших к нему побуждал молиться этому ветхозаветному праведнику. «А то плохо будет», — говорил старец. Из ходатайства Василия Графова, поданного в Священный Синод, мы узнаем, что преподобный призывал к тому, чтобы «имя Илии пророка во всех церквах поминали на отпусте священники; когда поминаются имена трех святителей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустаго, и Николая Чудотворца, — и за ними поминать во всех церквах имя святого пророка Божия Илии, и тогда будет мир, и благодать Божия разольется по всей земли, и будет великий урожай хлеба, такой, которого никогда и не было». Первая мировая война, которая явилась прологом кровавой революции в России, была объявлена 19 июля по старому стилю — в канун Ильина дня...

Преподобный Корнилий, как и пророки древности, как и многие наши старцы, предупреждавшие о «године гнева Божия», был «гласом вопиющего в пустыне» — предупреждения не были вовремя услышаны, завещание не было исполнено — и сбылось все самое худшее из предсказанного.

Умер старец в 1903 году, 28 декабря, на четвертый день Рождества Христова, за год до начала Русско-японской войны. Предсказывал, что после его смерти начнутся в России бедствия.

Также предсказывал он свое неправильное захоронение и обретение мощей в будущем.

«Я буду заброшен в забвение после моей кончины в обители, и подобно тому, как апостол Иоанн Богослов плавал в море, был жив и невредим и выплыл на берег, точно и я всплыву, и тогда только узнает братия меня, и узнавши, возвеселятся». Поразителен дар пророчества преподобного Корнилия, все он видел наперед, видел судьбу монастыря, его разорение, возрождение и расцвет его, видел радость современной братии монастыря и многочисленных паломников, притекающих к святыне.

До самого дня возрождения Крыпецкой обители в 1990 году не оскудевал поток паломников к святыням Крыпецкого монастыря. Личность блаженного монаха Корнилия вызывала среди паломников особенное благоговейное чувство из-за пророческого завещания, связавшего воедино страдания России с неправильным его захоронением. Знали они и о нескольких неудачных попытках выполнить волю почившего. Но сроки, отведенные Божиим Промыслом, всё не наступали...

Почитатели старца Корнилия твердо верили в нетленность его мощей и скорое их обретение.

Чаемое многими открытие останков почитаемого крыпецкого подвижника совершилось в 1997 году. А в 1999 году, после многих чудес у мощей блаженного Корнилия, он был прославлен в лике святых.

Будущий старец схиархимандрит Гавриил (в миру Гавриил Федорович Зырянов) родился 14 марта 1844 года в крестьянской семье в Пермской губернии. Уже в ранней юности у мальчика открылась удивительная способность: видеть и слышать все происходящее на дальних расстояниях и знать, что думают другие люди. Уже став иеромонахом, он тоже воспринимал мысли человеческие как явный разговор двух сил в душе человека. Бог дал ему это вышеестественное дарование за особенную чистоту сердца — от юности при недюжинной физической силе он нисколько не интересовался соблазнами мира и плоти. И именно поэтому, как пишет его жизнеописатель, до конца дней своих старец «сохранил жизнерадостность, детскую простоту и ту целомудренную, остроумную шутливость, при которой всем делалось легко и весело. Поэтому же, несомненно, ум его был удивительно гибким, серьезным и практическим, а память его поражала всех его знавших. То, что было прочитано хотя бы один раз в годы юности, он помнил буквально».