– Первое впечатление говорит о том, что Снежана Дарская действительно находится в расстроенном состоянии.

– Пианино она, что ли? – хмыкнул Шура. – Чтобы находиться в расстроенном состоянии.

– Не пианино, но она нервничает. И ещё что-то скрывает…

– Скрывают они все.

– И ещё она женщина неглупая.

– Утешила.

– А тебе с дурами легче?

– Не знаю… Они мне редко попадаются…

– Ты сегодня домой?

– Да, ещё немного, и поеду. – И усмехнулся грустно: – А то я так редко бываю дома, что мать скоро забудет, как я выгляжу, и не пустит на порог.

– Пустит.

– Как знать, а то придётся просить прибежища у вас.

– Мы тебе всегда рады, и ты знаешь об этом.

– Знаю. Славка! Тебе цены нет! – Шура вылез из-за стола и бросился целовать Мирославу.

– Тю, сдурел, что ли, – сбросила она его руки со своей шеи.

– Вот, маленького все обидеть норовят! – притворно обиделся он.

– Не прибедняйся. Ладно, я поехала домой, потом созвонимся. Пока, подружка!

– Пока, дружок!

На улице стало прохладней. Воздух был таким вкусным, что его можно было пить как молодое вино.

Длинные тени то ли играли с ускользающим солнечным светом в прятки, то ли пытались переплестись с ним и удержать в своих цепких объятиях.

За чашкой вечернего чая Мирослава сказала Миндаугасу:

– Завтра мы с тобой отправляемся в дом Дарских.

– Опять?

Мирослава кивнула.

– Вы там уже были. А я снова останусь на задворках, – сказал Морис.

– Нет, – улыбнулась она, – я предупредила хозяйку, что приеду с помощником.

– Вот как?

– По-моему, я произвела на неё хорошее впечатление, – задумчиво проговорила Мирослава.

– Но насколько я понимаю, Снежана уже ответила на ваши вопросы?

– Можно сказать и так… Но я хочу поговорить с обслугой.

– И она не возражает?

– Нет. Думаю, что от обслуги мы не узнаем ничего плохого ни о самой Дарской, ни о её отношениях с мужем.

– Тогда зачем нам это надо?

– За надом.

– Какой потрясающе исчерпывающий ответ, – хмыкнул Морис.

– Милый, – проговорила Мирослава ласково, – мы будем не только задавать вопросы и слушать ответы. Но и смотреть во все глаза!

– И что мы надеемся там увидеть? Или вернее, высмотреть.

– Пока не знаю.

Через минуту она усмехнулась:

– Лично мне интересно, как Дарская отреагирует на тебя.

– Ага, – улыбнулся он, – я буду выступать в роли лакмусовой бумажки.

– Не только. Но и это тоже.

Ночью пошёл дождь и шёл почти до самого утра. Было слышно, как за окном топают мокрыми ножками капли дождя, как шепчутся с ветром листья деревьев.

Наступившее утро было ясным и с самого начала предвещало зной. Над клумбами порхали бабочки, шмели опускались на лепестки цветов, и те пружинисто прогибались под бархатной тяжестью их тел. Неустанные пчёлы торопились собрать ароматную дань.

Нет в году дней светлей и ярче, чем в июне!

Встретив детективов, вдова поздоровалась, небрежно скользнула взглядом по их лицам и сказала:

– Я предупредила персонал. Можете не стесняться и задавать любые вопросы.

– Спасибо.

– Я вам пока не нужна?

– У меня к вам небольшая просьба, – сказала Мирослава, сделав вид, что смутилась.

– Какая?

– Можно мой помощник, пока я беседую с людьми, побудет с вами?

– Ну что ж, нет проблем, – ответила Дарская.

Но Мирослава успела заметить промелькнувшие в её взгляде удивление и лёгкую подозрительность.

– Вам где будет удобнее беседовать с моими работниками?

– На их рабочем месте.

– В таком случае вашей сопровождающей будет Алика. Это наша горничная.

Дарская позвала девушку и представила её Мирославе. А Мориса она взяла под руку и сказала:

– Идёмте в гостиную, там нам будет удобнее всего провести время наедине.

«Однако», – подумала Мирослава и обратилась к Алике:

– Ну что ж, веди меня, Вергилий!

Девушка хихикнула, но по огоньку, сверкнувшему в её глазах, Мирослава поняла, что ей известно, кто такой Вергилий, да и «Божественную комедию» Данте она, скорее всего, читала. Интересные горничные в доме Дарских… «И то хорошо», – подумала детектив. Она терпеть не могла общаться с дурочками, которые от а до я знают все новинки моды, но представления не имеют не только о Данте или Вергилии, но и имеют весьма смутное представление о творчестве «Солнца нашей поэзии», то бишь Александра Сергеевича Пушкина.

– С кем бы вы хотели поговорить вначале? – спросила девушка.

– С вами, Алика.

– Тогда пойдёмте в мою комнату.

Комната горничной располагалась в правом крыле на первом этаже.

– Вы здесь живёте постоянно? – спросила Мирослава.

– Да, – пожала плечами девушка, – не ездить же мне каждый день в город и обратно.

– А в городе у вас своя квартира?

– Можно сказать и так, я всю жизнь жила с родителями и младшим братом.

– Почему же вы решили устроиться работать горничной к Дарским?

– Потому что здесь хорошо платят. А мне нужны деньги.

«Деньги нужны всем», – подумала Мирослава и осторожно спросила:

– Копите на что-то конкретное? Но если это секрет, то отвечать не обязательно.

– Никакого секрета нет. Я коплю деньги на учёбу. На бюджетный поступить не удалось, – почему-то виновато улыбнулась она.

– Наверное, конкурс большой?

Алика кивнула. Мирослава решила не выпытывать, в какой именно вуз хочет поступить девушка.

Вместо этого она спросила:

– Наверное, работать у богатых людей нелегко?

– Зависит от того, у кого именно работать. Моя подруга устроилась работать к одному бизнесмену, так он в первый же день начал руки распускать, Мариша еле убежала из этого логова разврата.

– А Дарский?

– Это вы про распускание рук? – удивилась искренне Алика. – Артур Владимирович никого, кроме Снежаны Эдуардовны, не замечал. Он буквально молился на неё!

– И они никогда не ссорились?

– Лично я ничего подобного не слышала.

– А к обслуживающему дом персоналу Дарская относится терпимо?

– Хорошо она к нам относится, – сухо проговорила девушка.

И Мирослава догадалась, что хозяйка Алике нравится.

– Такое отношение не так уж часто встретишь в наше время, – заметила она.

– Вы правы, – согласилась Алика, – интеллигентных людей среди богачей мало, в основном разное мурло из грязи в князи повылезало и мнит себя пупом земли.

– Вам такие лично встречались? – улыбнулась Мирослава.

– Бог миловал! Но от подружек много чего наслушалась! – Девушка картинно закатила глаза.

Волгина почувствовала, что Алика с радостью готова поделиться с ней этой информацией, но ей нужны были совсем иные сведения.

– Я так понимаю, – проговорила она, – что сын Артура Владимировича так и не встретился в тот роковой день с отцом.

– Не встретился, – подтвердила её слова девушка, и её ореховые глаза потемнели.

– Вы не были знакомы с Сергеем и Лидией?

– Нет! Откуда?

– Вероятно, они были расстроены?

– На них лица не было! Как и на всех нас.

– Это правда, что вы увидели хозяйку в то время, как она пыталась войти в кабинет мужа?

– Да, – кивнула девушка.

– Это было совпадением?

– Что?

– То, что вы оказались поблизости именно в это время?

– Конечно! Не думаете же вы, что мы заранее сговорились со Снежаной Эдуардовной, – обиженно хмыкнула она.

– Нет, не думаю, – ответила Мирослава, прикинув про себя, что сговариваться с молодой горничной было бы весьма не осмотрительно со стороны Снежаны. Да и смысла в этом не было. Вот если бы дверь кабинета с убитым хозяином не была заперта на ключ изнутри, то свидетель Дарской мог бы пригодиться…

На всякий случай детектив спросила:

– Вы увидели Снежану Эдуардовну в тот момент, когда она стучала в кабинет мужа? Толкала дверь?

– Ну да, хотя погодите, я заметила Снежану Эдуардовну, когда она спешила к кабинету от лестницы.